Александра Кутафина

Не допускайте ошибок, собираясь в поездку на поезде. Лично у меня все больше появляется таких вещей. И именно они делают поездку на поезде комфортной. И не обо всех возможно вы знаете. Потому что после каждой поездки я понимаю, что этого мне очень и не хватило и быстро исправляю ошибку. Каждый год в обязательном порядке мне приходится два-три раза путешествовать на поезде. И если на короткие по времени поездки особой подготовки не надо, то поездки на более дальнее расстояние требуют своего подхода. Ежегодно я езжу в Петербург и знаю, о чем говорю. И даже тридцать часов — это достаточно долгий срок. От правильной подготовки зависит успех и комфорт. Вот скоро снова мне предстоит новая поездка, и я уже волнуюсь и думаю, как бы чего нужного не забыть. За все время у меня уже появились свои правила и определенный набор вещей, которые я беру с собой в обязательном порядке, и есть свои правила. Например: Все важные и нужные вещи кладу в две сумки: -Одна маленькая, в ней храню паспорт, деньг

Александр объявил о своём решении за ужином. Обычным ужином, гречка с котлетами, которые Лидия готовила уже сорок лет подряд. - Я хочу пожить отдельно. Лидия подняла голову от тарелки. - Что? - Я снял квартиру. Однушку. Съезжаю в субботу. Она положила вилку. Посмотрела на мужа так, будто видела его впервые. - Ты шутишь? - Нет. - Нам по шестьдесят пять лет. Мы сорок лет женаты. У нас двое взрослых детей и трое внуков. И ты хочешь пожить отдельно? - Да. - Зачем? Александр жевал котлету и не знал, что ответить. Потому что устал? Потому что их жизнь превратилась в бесконечное повторение одних и тех же дней? Потому что он больше не может смотреть на эти её сериалы, слушать про болячки соседки, обсуждать, что приготовить завтра на обед? - Мне нужно побыть одному. Она встала из-за стола и ушла в комнату. Александр доел котлету, помыл посуду и лёг спать на диване. Как делал это последние пять лет, с тех пор как у Лидии началась бессонница, и она не могла спать, если кто-то ворочался рядом. В

Я увидела её не сразу. Сначала — пакеты, которые больно врезались в пальцы, запах влажного бетона и что-то ещё — странная тишина в подъезде. Обычно в это время кто-то хлопает дверями, кто-то орёт на ребёнка, наверху лает собака. А тут — как в вакууме. Я поднималась медленно: второй, третий… Между третьим и четвёртым у нас недавно поставили новую лампочку. Целый дом неделю обсуждал: «Наконец-то!», «Надо было LED брать», «Опять за наши деньги». И вот под этим честным, ярким светом она и лежала — Зинаида Петровна. Я сначала даже не поняла, что это человек. Как будто кто-то бросил старое пальто на ступеньки. Потом увидела руку — тонкую, с прозрачной кожей и синей веной, и пакет, по которому расползалось мокрое пятно: молоко разлилось. — Зинаида Петровна? — я поставила свои пакеты и присела, колени неприятно хрустнули. Она была в сознании. Глупая, неуместная мысль — у неё такие аккуратные седые волосы, как у куклы из моего детства, у которой я всё время пыталась заплести косу, а она не по