Предыдущая публикация
Как убивали мою бабку?
Мою бабку убивали так:
Утром к зданию горбанка
Подошел танк.
Сто пятьдесят евреев города,
Легкие
от годовалого голода,
Бледные
от предсмертной тоски,
Пришли туда, неся узелки.
Юные немцы и полицаи
Бодро теснили старух, стариков
И повели, котелками бряцая,
За город повели,
далеко.
А бабка, маленькая, словно атом,
Семидесятилетняя бабка моя
Крыла немцев,
Ругала матом,
Кричала немцам о том, где я.
Она кричала: — Мой внук на фронте,
Вы только посмейте,
Только троньте!
Слышите,
наша пальба слышна! —
Бабка плакала, и кричала
И шла.
Опять начинала сначала
Кричать.
Из каждого окна
Шумели Ивановны и Андреевны,
Плакали Сидоровны и Петровны:
— Держись, Полина Матвеевна!
Кричи на них. Иди ровно! —
Они шумели:
— Ой, що робыть
З отым нимцем, нашим ворогом! —
Поэтому бабку решили убить,
Пока еще проходили городом.
Пуля взметнула волоса.
Выпала седенькая коса,
И бабка наземь упала.
Так она и пропала.
Борис Абрамович Слуцкий
Следующая публикация
Комментарии 28
Сыплется черемуховый цвет,
А семнадцать лет,они и в гетто,
Что не говори семнадцать лет.
Тело жадно дышит сквозь отрепья
И чего-то просит у весны,
А у Ривы,как молитва ребе,
Волосы туманны и длинны.
И, забыв о голоде и смерти,
Полные особенным,своим
Мы на симфонический концерте,
В складе продовольственном сидим.
Пальцы на ходу, дыханьем грея,
К нам выходит крошечный оркестр,
Исполнять Бетховена евреям,
Разрешило всё-таки эсэс.
Хилые на ящиках фанерных,
Поднимают скрипки старички
И по нервам,по гудящим нервам,
Пляшут иступленные смычки.
И звучат бомбежки ураганно
Хором мёртвых женщин и детей,
И вступают гулко и органно
Трубы где-то ждущих нас печей.
Ваша кровь Майданек и Освенцим,
Из-под пианинных клавиш бьёт,
И бушуя немец против немцев,
Людвиг ван Бетховен восстаёт.
Е.Евтушенко.