ЗОЯ ВАКУЛА

Черкесский городской суд рассмотрит дело о масштабном преступном сообществе, которое три года обворовывало жителей республики, используя их пенсии и государственную почтовую службу, рассказали в объединенной пресс-службе судов КЧР. На скамье подсудимых оказались 29 человек, которым вменяют создание и участие в организованной группе, а также особо крупное мошенничество. По данным следствия, с 2020 года по февраль 2023 года руководители Управления Федеральной почтовой связи Ингушетии и республиканского отделения Пенсионного фонда, вместе с сообщниками, создали две преступные группы — «почтовую» и «пенсионную». Их целью было хищение денег под видом выплаты пенсионных начислений. Участники банды без ведома жителей Ингушетии формировали перерасчеты пенсий за предыдущие годы для разовых выплат. Деньги, предназначенные для пенсионеров, поступали в филиал «Почты России» в Ингушетии, где их обналичивали. Текущие пенсии доставлялись получателям, а перерасчеты оседали в карманах преступников. Эта

Четвертый кассационный суд в Краснодаре оставил без изменения приговор Ростовского областного суда командиру отдельного взвода ДПС ГИБДД ОМВД РФ по Аксайскому району Сергею Селиванову. Ранее облсуд приговорил полицейского начальника к 3 годам колонии, отменив приговор райсуда об условном наказании. Сергей Селиванов был задержан в августе 2024 года во время проведения оперативно-розыскных мероприятий сотрудниками ФСБ. Согласно следствию, майор полиции требовал с подчиненных инспекторов ДПС передавать ему ежемесячно 8500 рублей с заработной платы. В ином случае он угрожал сотрудникам привлечением к дисциплинарной ответственности. Селиванову было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 290 УК РФ (получение взятки). В Аксайском районном суде он признал вину. Суд приговорил его к 2 годам лишения свободы условно, со штрафом в 765 тыс. рублей и лишил спецзвания «майор полиции». С мягким приговором не согласилась прокуратура, подав апелляционное представление

– Сережа, ты, наверное, меня за дуру держишь? Какая еще коллега тридцать первого декабря? В шесть вечера? – Ольга с силой опустила нож на разделочную доску, и половинка лимона отскочила в сторону, покатившись по столешнице. – У нас семейный праздник. Будут дети, твоя мама, Люся с мужем. Куда я посажу твою эту... Маргариту? На приставной табурет в коридоре? Сергей, высокий, уже начавший седеть мужчина, виновато переминался с ноги на ногу в дверном проеме кухни. Он знал этот взгляд жены – холодный, колючий, не предвещающий ничего хорошего. Обычно Ольга была образцом спокойствия и гостеприимства, но предновогодняя суета, помноженная на внезапные новости, выбила её из колеи. – Оль, ну послушай, – начал он вкрадчивым голосом, стараясь не смотреть на батарею пустых салатников, ждущих своего часа. – Ситуация правда патовая. Девочка из региона, в городе никого нет, снимает комнатушку. Я случайно узнал, что она собирается встречать Новый год одна, с котом и телевизором. Ну чисто по-человечески

Вероника всегда знала, что за все в жизни нужно платить. За красный диплом — бессонными ночами, за идеальную фигуру — голодными обмороками, за статус «папиной дочки» — вечным чувством вины. Но она не думала, что за любовь Кирилла — утонченного искусствоведа из «старой московской семьи» — придется заплатить не только гордостью, но и буквально переписать на него половину семейных активов. История о том, как одна вовремя случившаяся мигрень сэкономила миллионы долларов и миллионы нервных клеток. *** — Ты правда собираешься надеть это на ужин к моим родителям? — Кирилл смотрел на мое платье так, будто я нацепила на себя мешок из-под картошки, украшенный стразами. — А что не так? Это «Dior», коллекция этого года, — я одернула подол, чувствуя, как внутри начинает закипать привычная неуверенность. С Кириллом я всегда чувствовала себя слоном в посудной лавке. — Вероника, «Dior» — это прекрасно для светской хроники. А для ужина в доме профессора Преображенского, прости господи, это вульгарно.