Татьяна Бологова(Секерина)

Тайга осенняя стояла в звенящей тишине, лишь изредка прерываемой треском остывающей печки. Агафья, худая, меньше полутора метров ростом, поправила платок и взглянула в заиндевевшее окно. Сорок лет в этой глуши, в добровольном заточении, вдали от мира, который она с детства знала как греховный и чуждый. Она хотела одного — прожить жизнь в девстве, в молитве, в тихом диалоге с Богом и суровой природой. Но вышло иначе. Тишину разрезал скрип нарт. К заимке подходил человек. Не геолог и не случайный путник, а Иван Тропин, старовер, давний, казалось бы, знакомый. Сначала он был спасением — привозил муку, соль, гвозди. Сущие богатства для отшельницы. Потом стал привычкой. А затем — наваждением. — Агафья Карповна, здравствуй, хозяюшка! — его голос, хриплый и уверенный, гудел под низким потолком избы. —Здравствуй, Иван, — тихо откликнулась она, опуская глаза. Ему было за шестьдесят, он был кряжистым и сильным, как корень старого кедра. Её малица казалась детской рядом с его мощными плечам