Евгений Владимирович

Ростовский таксист Сергей Кан стал местной знаменитостью после того, как в одиночку отбился от восьмерых агрессоров. Конфликт начался с просьбы не хлопать сильно дверью машины. Сергей Кан: «Говорит: ты мне не так сказал, я тебе сейчас… Какие двери, ты чего? Я не хотел драки, но уже вижу, что драки не избежать, их толпа, я один. Ты такой-сякой, иди сюда». Сергей в детстве занимался единоборствами, навыки остались, они-то и помогли отбиться. А нападавшие таксиста явно недооценили. Одного из них Сергей уложил точным ударом в челюсть. Но за медпомощью никто не обращался. Смотрите выпуски программы «Первая передача» на NTV.RU

Чудовищную историю в подмосковной школе умело используют в качестве повода разжечь взаимную ненависть. На днях в этом хоре солировал боец ММА. Он на камеру помолился прямо в аэропорту, а потом обвинил русских в замалчивании трагедии. Эхо "одинцовской драмы" умело используется, чтобы поджечь Россию. Её разыгрывают как по нотам, причём некоторые "солисты", похоже, используются "в тёмную". Например, недавно боец ММА Хабиб Нурмагомедов прилетел в Москву, совершил намаз в аэропорту и выложил это в сторис запрещённой в России социальной сети. В некоторых телеграм-каналах справедливо заметили, что такие молитвы на камеру больше напоминают политический манифест, чем реальный религиозный опыт. Спустя некоторое время боец ММА решил не просто ответить на эти претензии, а приплести к ним инцидент в школе: То, что я помолился в аэропорту, где-то в углу, никому не мешая, где никто не видит, прокомментировали столько телеграм-каналов. А про зверское нападение и убийство ребёнка в школе никто так и н

фото из открытых источников Это могло бы стать сценой из остросюжетного фильма, но это была реальность одного из будних дней в подмосковном Одинцово. Профилактический рейд по соблюдению миграционного законодательства в очередной раз показал, как тонка грань между уверенностью и самонадеянностью. Когда группа активистов и полицейских приблизилась к компании приезжих, один молодой человек решил, что его слово здесь — закон. Вместо спокойного диалога и предъявления документов он выбрал другую тактику: громкие заявления о своем главенстве и особых правах. Однако его монолог прервало плотное кольцо из людей в форме и гражданской одежде. Пыл «хозяина положения» угас почти мгновенно, когда стало ясно, что перед ним не случайные прохожие, а слаженная команда, действующая в правовом поле. Этот эпизод стал яркой иллюстрацией того, как рейды по проверке документов выявляют не только административные нарушения, но и проверяют на прочность ложное чувство вседозволенности. Одинцовский рубеж: как об