Наташа Андреева

Казахстан сегодня — это не страна, а сцена политического кабаре, где на одном конце сцены поёт хор «Благодарим Россию за спасение в 2022-м!», а на другом — монтируют цеха по выпуску боеприпасов калибра 155 мм, соответствующих стандартам НАТО. И оба номера идут одновременно — без смены декораций, без паузы, без стыда. На бумаге Астана до сих пор в ОДКБ. На деле — ведёт переговоры с Лондоном и Анкарой, строит заводы, ориентированные на Запад, и садит своих граждан за попытки выступить за российско-казахстанскую дружбу. Это уже не многовекторность. Это — двуличие, прикрытое дымовой завесой из дипломатических формулировок и ритуальных поклонов в сторону Кремля. В январе 2022 года, когда казахстанские города охватили погромы и вооружённый хаос, Москва отреагировала мгновенно: по звонку Токаева в Казахстан въехали войска ОДКБ. Это был жест союзнической солидарности, возможно, последний в истории этого блока. И что же получила Россия в ответ? — Политическую благодарность? Нет. — Экономическую

Когда народный артист России Сергей Маковецкий возвращается домой после оглушительных оваций, его встречает не привычный уют семейного очага, а пронзительная, звенящая тишина, в которой живет самый большой страх его жизни - страх увидеть в глазах единственной любимой женщины холодное безразличие. В театральном закулисье Москвы их союз всегда был предметом жарких споров. Сорок лет назад этот брак называли мезальянсом, блажью, ошибкой молодости. Ещё бы: он - начинающий актер с ветром в карманах, она - взрослая, состоявшаяся дама из «высшего общества». Разница в возрасте - целая пропасть в восемнадцать лет. Злые языки шептались: «Бросит он её, как только состарится». Но жизнь, этот великий драматург, написала для них совсем иной сценарий. Сергей Васильевич не бросил. Даже сейчас, когда его Елена, его ангел-хранитель, смотрит на него сквозь пелену забвения и вежливо интересуется: «Простите, а мы знакомы?». Одесский экспромт: Как шутка за 12 копеек изменила две судьбы История их любви

На съёмках «Песни года» всё, казалось, должно было быть как всегда. Свет, блёстки, сцена и красивые костюмы. Это праздник, где все улыбаются, будто в новогодней открытке. Я сама бывала на этих съёмках не раз. За кулисами пахнет лаками, духами, нервами и ожиданием. Там всегда немного суеты, немного лжи и немного магии. Но в этот раз воздух был другой. Натянутый, колючий, как перед грозой. Когда на площадке появился Ярослав Дронов, будто что-то сдвинулось. Сцена светилась, оркестр играл, а зал хлопал. Вроде всё по сценарию. Но между артистами, за кулисами, выросла невидимая стена. Не из света, не из декораций, а из нелюбви. Из внутреннего нежелания подходить ближе. Я видела подобное не раз: улыбки на камеру и каменные взгляды, когда свет гаснет. Только вот здесь это чувствовалось сильнее обычного. Казалось, весь глянец сползает, и остаётся голая ревность, страх и раздражение. За несколько дней до съёмок в списках начались странные перестановки. Одни звёзды «вдруг» не смогли приехать, др

Её узнают по резкому смеху, по ядовитым фразам, по умению одним взглядом раскусить любого лжеца. Этой женщине 66 лет, и кажется, что она вечно молода, потому что не износилась, а только крепче закалилась. Но что скрывается за этой броней остроумия и самоуверенности? Давайте обо всем по порядку. Может быть, вы помните её в роли Ларисы Огудаловой в легендарном «Жестоком романсе» 1984 года? Правда, сама Гузеева долгие годы повторяла, что к её реальной личности эта героиня не имеет никакого отношения. Она — совсем другая. Бунтарка, своенравница, никогда не была скромной. С юности восстала против всего и всех — против директора школы, против педагогов, против условностей. Но в этой статье мы будем говорить не о её карьере. Речь совсем о другом. О том, почему женщина, которая казалось бы, имеет всё — славу, признание, семью, достаток — жалуется на «дикое одиночество» и прижимает к груди собачку мальтипу, как спасение. О том, почему её отношения ломались вновь и вновь. И о том, может ли чело