Жаннета Долгопалец

Я сидела в приёмной и не могла заставить себя перестать теребить безымянный палец левой руки. Там, где семь лет назад могло быть кольцо. Там, где ничего не было и уже никогда не будет. В сумке лежали мамины анализы. Третья стадия. Операция нужна срочно. Два миллиона восемьсот тысяч рублей. Я пересчитывала эту сумму столько раз, что цифры уже потеряли смысл. Фриланс переводчика не покроет и десятой части. Я это понимала. И всё равно приехала сюда. В этот город. В эту компанию. К нему. Потому что у меня не было выбора. Эта строительная компания — единственная в городе с корпоративной медстраховкой, которая покрывает онкологию для родственников сотрудников. Я узнала это случайно, листая вакансии в три часа ночи. И тут же поняла, что судьба смеётся надо мной. Семь лет я убегала от этого города. Семь лет старалась забыть. А теперь сижу в приёмной компании, которую он построил. И жду, когда меня позовут на собеседование. «Прости, мама. Прости, Максим. Я снова всё порчу». Дверь открылась. Же

Ире снились голуби. Не городские сизые, а белые, с курчавыми хвостами и с хохолками. Их было много. Голуби стучали клювами в стекло, царапали лапками металлический наружный подоконник и громко курлыкали. Ире во сне было хорошо. А потом раздался выстрел, разлетелось стекло и в комнату залетели окровавленные перья. От звука выстрела Ира и проснулась. Обвела глазами комнату - стекло и все прочее было целым. Странный сон. Сразу навалилась тоска, которая никак не отступала. Только ночью получалось не плакать. Если, конечно, удавалось заснуть. Первый день рождения в одиночестве. Нет, она и раньше гостей не приглашала, не любила она шумные сборища, но был папа. Была мама. Иногда. Но Ире и папы было достаточно. Он мог устраивать праздники. Тихие, семейные. Все так, как им обоим нравилось. После десерта садились на диван, доставали фотоальбомы, рассматривали фотографии и папа рассказывал смешные истории из её детства. Оба смеялись. А мама говорила: “Как же с вами скучно. Скиснуть можно”. *** Ко

Та ночь началась с обычной, липкой бессонницы, которая часто навещает женщин моего возраста. В пятьдесят два года организм словно начинает жить по своему, неведомому расписанию, игнорируя усталость. Я лежала в густой темноте нашей спальни, слушала мерное дыхание Андрея и считала трещины на потолке, которые знала наизусть. Каждую из них мы планировали заделать во время следующего ремонта. «В следующем году», — говорил он. Теперь я понимала, почему ремонт всё время откладывался. Андрей спал, раскинувшись по-хозяйски, его рука лежала поперек моей половины кровати. Тяжелая, теплая рука человека, с которым я прожила четверть века. Двадцать пять лет. Серебряная свадьба через три недели. Я уже выбрала ресторан — «Венецию» на набережной, тот самый, где мы отмечали десятилетие. Уже внесла предоплату, обсудила меню с администратором (никаких оливок, Андрей их терпеть не может, больше мясных нарезок). Купила платье — темно-синее, бархатное, скрывающее недостатки фигуры и подчеркивающее глаза. Я г