Хозяюшка Узбечка

Я стояла у чужого подъезда и не могла заставить себя войти. В руке — конверт с адресом. Тот самый адрес, который я нашла неделю назад. Который перевернул мою жизнь. За этой дверью — ответ на вопрос, который изменит всё, что я знала о своих двадцати двух годах брака. Можно уйти. Можно сжечь письма и забыть. Можно прожить остаток жизни, не зная правды. Но я уже здесь. Значит, выбор сделан. Я нажала на кнопку домофона. *** Всё началось на девятый день после похорон. Дети уехали к свекрови на выходные. Даша сама предложила — сказала, что бабушке очень тяжело одной. Косте было уже всё равно, лишь бы не сидеть в квартире, где всё напоминало об отце. А я осталась. Мне нужно было разобрать вещи Виктора. Двадцать два года брака. Сорок четыре года жизни. И вот я стою перед его шкафом и не знаю, с чего начать. На стене — наша свадебная фотография. Каждый день я проходила мимо неё и улыбалась. Теперь не могу смотреть. Рубашки. Пиджаки. Галстуки, которые я дарила ему на каждый день рожде

Снегурочки часть 2 – НАЧАЛО ЗДЕСЬ Света попала в детский дом, когда её родители погибли в автомобильной аварии. Тогда ей было десять лет. Худенькая нескладная девочка вмиг стала объектом травли со стороны других воспитанников. Только один человек осмелился за неё вступиться. Это была Марина. Сама она в казённых учреждениях провела всю свою жизнь с самого рождения. От неё отказалась мать ещё в роддоме. Марина, в отличие от Светы, никогда не жила в семье, не знала родительской любви и ласки. Зато она прекрасно научилась выживать в нелёгких условиях среди других обиженных судьбой детей, вымещавших свою злобу на тех, кто слабее. Всего на год она была старше Светы, но она могла постоять за себя так, что впору учиться взрослым. При этом она никогда не применяла физическую силу, которой могло и не хватить в драке с более сильными и старшими по возрасту девчонками и тем более мальчишками. Марина всегда умела договориться. Она ловко манипулировала и детьми, и взрослыми. И этот дар у неё был вр

«Лучше бы этот день вообще не наступил!» – думала Света, замерев посреди комнаты. Высокая, стройная девушка с длинными каштановыми волосами с тоской бросила взгляд на два костюма Снегурочек, которые уже пару дней мозолили ей глаза, болтаясь на вешалках, зацепленных за дверцу шкафа. - Марин, может, не будем затевать все это в новогоднюю ночь? Говорят же: как Новый год встретишь, так его и проведешь. Вообще-то мне бы не хотелось этим ещё когда-нибудь заниматься. Марина, невысокая, крепкая блондинка с короткой модной стрижкой и ярким макияжем, заглянула в комнату и, сощурив глаза, посмотрела на Свету. - Ты что, подруга, слиться решила? Назад дороги нет! И да – это будет только один раз. Обещаю, что больше тебя никуда с собой не позову. - Если честно, то мне страшно, - опустив глаза, призналась Света. - Да ладно тебе! – уже весело махнула рукой Марина. – Дело верное! Я всё продумала до мелочей. Я же тебе рассказывала, что когда работала в клининге, успела приметить три дома, в которых на

Пять лет я ждала этого момента. Пять лет готовилась. И вот он наступил. На запястье тикали отцовские часы. «Полёт», тысяча девятьсот восемьдесят второй год. Папа носил их двадцать лет, не снимая. Даже спал в них. А теперь ношу я. Единственное, что от него осталось. Ну, кроме воспоминаний. И боли. Стрелки показывали без пятнадцати шесть вечера. Мой первый рабочий день в холдинге «Северсталь-Инвест» подходил к концу. Осталась одна формальность — короткое собеседование с генеральным директором. Подпись в документах. Рукопожатие. И всё. Я специально сюда устроилась. Пять лет шла к этому дню. Получила второе высшее. Прошла стажировку в трёх компаниях. Собрала безупречное резюме. И всё ради одного — попасть сюда. В его логово. Не ради карьеры. Не ради денег. Я хотела посмотреть в глаза человеку, который сломал нашу семью. Холодов. Максим Дмитриевич Холодов. Это имя я запомнила на всю жизнь. Оно врезалось в память как клеймо. Пять лет назад он уволил моего отца. По статье. Без объяснен

Я ехала на свадьбу, на которую совсем не хотела ехать. За окном электрички мелькали подмосковные посёлки, серые заборы, мокрые от дождя крыши. Октябрь выдался холодным. Я смотрела на своё отражение в стекле и думала о том, что мне тридцать два года, и я еду на чужую свадьбу одна. Три года назад муж ушёл к другой. С тех пор я жила как будто по инерции. Работа, дом, работа. Съёмная однушка на окраине Москвы. Бухгалтерские отчёты. Пустые выходные. Лена уговорила меня поехать. Мы дружим с детства, и она не принимала отказов. - Тебе тридцать два, а не восемьдесят два! - заявила она по телефону. - Хватит сидеть дома. Приедешь, выпьешь шампанского, потанцуешь. Может, кого-нибудь встретишь. Я согласилась. Не потому что хотела кого-то встретить. Просто устала спорить. Я машинально потрогала серёжки. Серебряные капельки, бабушкин подарок. Я носила их всегда, не снимая. Бабушка говорила: «Эти серёжки на счастье. Когда встретишь своего человека, сердце само подскажет». Бабушки уже пять лет

У моей двери стоял мужчина. Высокий, широкоплечий, в тёмной куртке. Лет тридцать пять, может, ближе к сорока. Я замерла с ключами в руке. Он повернулся. И я увидела его глаза. Серые. Холодные. Как зимнее небо перед метелью. Рука сама потянулась к телефону. Вызвать полицию. Сейчас же. - Вера Геннадьевна? - спросил он ровным голосом. Я отступила на шаг. Откуда он знает моё имя? - Роман Северов. Охранное агентство. Ваш отец нанял меня. Я не поверила. Схватила телефон и набрала отца. Он ответил сразу, будто ждал звонка. - Папа, тут какой-то человек у моей двери! - Знаю, дочка. Это твой телохранитель. - Какой ещё телохранитель? Ты с ума сошёл? Отец помолчал. А потом сказал то, от чего у меня похолодело внутри. - Две недели назад мне начали приходить письма. Угрозы. Требуют, чтобы я отказался от контракта с городской администрацией. Угрожают тебе. Я прислонилась к стене. Ноги стали ватными. - Почему ты не сказал? - Не хотел пугать. Думал, разберусь сам. Но вчера позвонили. Ска