Наталия Матяс (Лесничая)

Муся жила с Анной давно и была тем редким типом кошек, про которых говорят: «как человек, только молчит». Она не была истеричкой, не бросалась на шторы, не мстила. Скорее — степенная, мягкая, почти воспитанная. Вечерами Муся приходила по расписанию: сначала проверяла кухню, потом устраивалась рядом — обязательно так, чтобы касаться хозяйки хотя бы кончиком хвоста. Если Анна садилась читать, Муся складывалась рядом бубликом и начинала тихо урчать, будто подстраивала комнату под нужную частоту. У Муси была смешная привычка: утром она встречала Анну на пороге спальни и тянулась вверх, как маленький столбик, требуя «обязательного ритуала». Анна посмеивалась, наклонялась и говорила: — Доброе утро, мадам. Пожалуйста, ваша ласка. Муся в ответ щурилась и, довольная, шла следом — не под ноги, не мешая, а рядом, как спокойная тень. Если в доме появлялись гости, Муся не пряталась в шкафу. Она выходила, садилась на расстоянии, наблюдала с достоинством, будто хозяйка у неё — под охраной. И само

Тот рейс в Архангельск осенью две тысячи восьмого года начинался как десятки других. Я, Виктор, за плечами пятнадцать лет за баранкой фургона, знал дороги Северо-Запада как свои пять пальцев. Загрузился в Питере под завязку — вез запчасти для лесопилки и кое-что для местного магазина. Дорога через Плесецк, потом по трассе М8 — привычный, накатанный маршрут. Лес по сторонам дороги уже полыхал всеми оттенками меди и багрянца, предвещая скорую зиму. Воздух был холодным и прозрачным, пах мокрым асфальтом и дымком из труб редких деревень. В Архангельске первая часть разгрузки на Окружной затянулась. Приёмщик, неспешный и дотошный мужчина, сантиметр за сантиметром проверял каждый ящик. Было уже около девяти вечера, когда я, наконец, смог двинуться дальше, в сторону посёлка Пинети, чтобы сдать оставшийся груз. Ночь опустилась на землю тёмной, почти бархатной пеленой. Небо затянуло тучами, и вскоре редкие капли дождя забарабанили по лобовому стеклу, превратившись вскоре в сплошную водяную сте

- Уходи, слышишь? – со слезами на глазах шептал Михаил. – Уходи, и больше не возвращайся! Никогда. Дрожащими руками мальчик отцепил тяжелую металлическую цепь, затем потащил Берту к забору и, распахнув настежь калитку, попытался вытолкать её на дорогу. А она не понимала, что происходит. Неужели её выгоняют? Но почему? Она же ничего не сделала такого… - Уходи, прошу тебя, - повторил Михаил, обнимая собаку. – Тебе нельзя здесь оставаться. Он сейчас вернётся и… В этот самый момент дверь дома распахнулась, и на крыльцо с топором в руке вывалился пьяный Василий. ***** Если бы люди хотя бы на секундочку могли представить, насколько тяжелой порой бывает жизнь собак, которые не по своей воле оказались на улице, многие, наверняка, изменили бы свое отношение к ним. Как минимум, смотрели бы на них с сочувствием и жалостью, а не с негодованием и презрением, как это часто бывает. Вот только откуда людям знать, какие испытания выпадают на долю наших четвероногих друзей и через ЧТО им приходится пр