Светлана Слепцова

– Вот ведь неугомонная! И как она, на веранде -то? Комаров там ... Да и холода скоро. – Ну, скоро не скоро. А она уж ... Пора б, знаешь ли, и честь знать. Комаров повыгоню. Только не сегодня. Ног не чую. Хоть бы пожалел, чай для Лизки твоей стараюсь. Так нет, все только упрекнуть могут... С мужем тетка Валентина не ладила. В последнее время никак не находили они взаимопонимания. Ссорились и подолгу не разговаривали частенько. Сегодня она умаялась за день так, что, и правда, сил уж не на что не осталось. Опять на мужа сорвалась. Весь день она приводила в порядок маленькую комнатушку в доме: освобождала ее, перетаскивала с нанятыми мужиками вещи, обдирала старые обои. В доме их было всего-то три комнаты. В большой – по вечерам сидели они с Николаем у телевизора, сюда звали гостей, во второй – спали они, а в этой маленькой горнице всегда жила мать давно умершего мужа Валентины, старая маленькая горбатая старуха – баба Поля.  Когда-то, лет двадцать пять назад, забрали они ее с первым мужем

А однажды пришлось поехать к бабе Клаве самой Тасе – срочно отвезти какие-то там семена и лекарства. У бабы Клавы – опять спина. Встретила она ее очень тепло, расцеловала, поворчала, что давно не приезжала.  НАЧАЛО Предыдущая часть 11 Они пили чай, говорили о жизни, растирали спину. Провожая, баба Клава указала на пса. – До того скучает по Юрке, аж заболел. Как имя его услышит – глаза тоскливые-тоскливые. Ой, – махнула она рукой, – И я скучаю. "И я" – чуть не вырвалось у Таси, но она сдержалась. Нет-нет. Это просто кажется. Она с Леонидом, и это уже определено.  В письме Юре летом она написала, что очень хочет остаться ему другом, он тогда так и не ответил на это письмо. Он написал бабе Клаве, что приезд его домой в отпуск отменяется, и Тасе всё стало ясно – он не хочет встречи. Он прав. Меж ними не может быть дружбы. Она даже не представляет, как сообщила б ему о том, что полюбила, о своей свадьбе. Нет. Это была не дружба. Уже не дружба ... Она попрощалась с бабой Клавой и направилась

— Тётка Полина, вы новость слыхали? — в дом к Смолиным, словно ураган, влетела Лида. Полина, просеивая муку для оладий, лишь удивленно подняла глаза. — Нет. А какую? — переспросила она, не отрываясь от своего занятия. — Ты чего как заполошная? — удивилась Аля, выходя из своей комнаты. — Тут такое, вся Калиновка гудит, — чуть отдышавшись, продолжила Лида. Ее щеки горели румянцем, а глаза сверкали от возбуждения, словно у ребенка, которому доверили самую важную тайну. — Так что случилось, толком расскажи, — обе, и Полина, и Аля, ничего не понимая, посмотрели на неё с нарастающим любопытством. — Короче так, рассказываю, слушайте. Варька Сычёва, ну, жена Славки, они в Заделах живут, дом там недавно построили. Узнала, что он с Лариской Башкатовой любовь крутит. — А откуда она узнала? — машинально спросила Аля. — Не знаю, вроде видел их кто-то, будто целовались они. Так вот, принеслась она спозаранку прямиком в правление, и в диспетчерской Лариску так за волосы оттаскала, что только пух и пе

Трунов, кряхтя и отплевываясь снегом, попытался выбраться из сугроба. Его лицо было красным от злости и унижения. Нелепое падение, спровоцированное ловкой подсечкой Виталика, ощущалось как личное оскорбление. — Ну погоди у меня, щенок! — прорычал он, поднимаясь на ноги, и готовый бросится на Виталика. Но тот не растерялся, принял защитную позу в ожидании нападения. Не даром же он в техникуме записался в борцовскую секцию. Виталик не был задирой, но и трусом его назвать было нельзя, он умел постоять за себя. В этот момент к ним подошли еще несколько ребят, привлеченные шумом. Увидев Матвея, вылезающего из сугроба, и Виталика, стоящего перед Алей, они быстро поняли, что произошло. В воздухе повисло напряжение, смешанное с предвкушением драки. — Матвей, да ладно тебе, успокойся, — попробовал урезонить Трунова один из них, высокий парень в модной дублёнке и пыжиковой шапке. — Но уж нет, — закусил удила Трунов, его голос сорвался на хрип, — я этому молокососу спуска не дам, сейчас он у меня