Анжелика Шумакова

Девять лет. Девять долгих, размеренных, тихих лет Виктор Иванович прожил один. Не то чтобы он давал какой-то обет или намеренно бежал от людей. Просто так вышло. После развода, оставившего за собой горький осадок непонимания и усталости, было несколько попыток начать всё с чистого листа. Короткие встречи, робкие надежды, которые разбивались о быт, разные взгляды на жизнь или просто о ту самую незримую стену, которую он неосознанно выстраивал вокруг себя. В какой-то момент он махнул рукой. Хватит. Жить для себя. Работа, любимые книги, коллекция старых виниловых пластинок, прогулки с собакой по осеннему парку, редкие встречи с друзьями, которые постепенно перестали шутить про «обет безбрачия», видя его искреннее, спокойное равнодушие. Он устал от игр, от необходимости кого-то впечатлять, от вечной внутренней подготовки к возможному разочарованию. Его мир сузился до размеров просторной двухкомнатной квартиры в старом, но уютном доме, до маршрута от работы до дома и обратно. Он свыкся с

-Никогда с таким подходом ты не выйдешь замуж! Никогда! - отчитывала Катю мама. - Кого ты ждёшь? Принца датского? Мама переживала. Кате было уже двадцать восемь лет, и все её романы заканчивались ничем. А Лена с Николаем хотели внуков. Катя-то была у них единственной дочкой. Вот сейчас, в канун Нового года, они нарезали салаты и мама завела свою пластинку: дочка, ну когда же ты выйдешь замуж? А, я знаю, никогда! Слишком разборчива. -Почему -датского? - удивилась Катя, воруя кусочки огурца из салата. - Датский принц - это ты из Гамлета, что ли, взяла? Мне вполне сойдет и отечественный. -Ну пока тебе что-то никто не сошёл! Почему ты прогнала Сашу? -Саша… ну Саша… в общем, Саша - мямля. -Неправда! - Лена отправила в духовку пирог, захлопнув духовку с громким стуком. - Очень хороший мальчик! -Ему тридцать, - жуя, ответила Катя. -Что? Прожуй, потом говори! -Мам, ему тридцать, а с ним даже посоветоваться ни о чем нельзя! Задаешь какие-то вопросы, а он «му» да «ну», и больше ничего сказать не

Сергей проснулся без будильника, как всегда, в половине седьмого. В квартире было тихо, только холодильник негромко урчал на кухне. Он полежал минуту, прислушиваясь к этому звуку, и потянулся к подоконнику за очками. На улице серело, редкие машины шуршали по мокрому асфальту. Раньше в это время он собирался на работу. Вставал, шёл в ванную, слушал, как за стеной сосед включает радио. Теперь сосед по-прежнему включал радио, а он лежал и думал, чем займётся сегодня. Формально он был на пенсии уже третий год, но по привычке продолжал жить по расписанию. Он встал, накинул спортивные штаны, прошёл на кухню. Поставил чайник, достал из хлебницы кусок вчерашнего батона. Пока вода грелась, подошёл к окну. Седьмой этаж, панельный дом, двор с детской площадкой. Внизу, под окнами, стояла его старая «Нива», покрытая тонким слоем пыли. Он машинально отметил, что надо бы заехать в гараж, проверить, не протекает ли крыша. Гараж был в кооперативе через три остановки. Когда-то он проводил там половину в

- Мама, когда к бабе и деду поедем? – всё чаще спрашивала пятилетняя Лиза родителей Татьяну и Сергея. Казалось, не так давно Таня с Сергеем поженились, решено было сыграть свадьбу после окончания института, где они учились на одном курсе. Так просили родители с обеих сторон: чтобы дети сначала получили дипломы, а потом уж и жили одной семьёй. Но, получив дипломы, молодожёны тут же уехали работать по распределению в небольшой городок на Дальнем Востоке на молодёжную стройку. - Вы уж пишите почаще, - вздыхали родители, - и не торопитесь рожать на чужбине-то, быстрее возвращайтесь! И тут Татьяна с Сергеем послушались своих родителей: как только отработали два года, так и вернулись в свой родной провинциальный городок в Тверской области. Соскучились по родным, по дому, по друзьям. И сразу же объявили, что Таня ждёт ребёнка. Лизонька родилась в срок и сразу же стала любимицей и «светом в окне» для всех: и родителей, и бабушек с дедами. И вот, когда уже бабушка и дед, родители Тани, вышли на