Наталья Бугаёва (Астахова)

Помню, как впервые попробовал форшмак. Было это в гостях у старого друга, заставшего еще ту, советскую жизнь. На столе, среди прочих яств, стояла скромная миска с невзрачной на вид селедочной массой. Я намазал ее на ломоть черного хлеба… и это был взрыв. Не просто вкусно. Это было по-настоящему. Глубоко, насыщенно, с какой-то невероятной силой и характером. С тех пор я заболел. Заболел форшмаком. Мне стали интересны его корни. Оказалось, блюдо-то с историей! Пришло к нам из Пруссии, где «форшмак» дословно означал «перед ударом» — закуска, которую подают перед основным блюдом. Но гениальность еврейской кухни превратила его в нечто большее. В способ накормить семью вкусно, сытно и экономно. В искусство превращать простейшие продукты в пиршество для души. Секрет идеального форшмака не в точном следовании рецепту. Их — сотни! Секрет — в понимании его души. Это блюдо-импровизация, блюдо-настроение. — Главный герой — селедка, — говорил мне тот самый друг, попыхивая трубкой. — Бери жирную, со