Я беру. И ряженку беру. Потому что я люблю ряженку. А у неё в холодильнике «случайно есть одна баночка, ты только послезавтра уезжаешь, ещё пару раз поужинаешь». Выхожу, сажусь в машину, еду. Я опять куда-то еду. Мечусь по городам и весям. Меняю города и часовые пояса. Заезжаю к маме, когда получается. Уже после всех дел. После кофе с подружками и маникюра в салоне. Привожу чего-нибудь вкусного, быстро спрашиваю о делах, нетерпеливо выслушиваю — ну какие у них с папой дела-то? — иронизирую по поводу её напрасных и малозначимых с моей точки зрения тревог. И опять уезжаю — убегаю по своим делам. Мама обязательно скажет мне, что я хожу раздетая, не кутаю горло, поэтому кашель и не проходит. Скажет, что я много работаю, и пора бы уже успокоиться. Согласится, что жизнь такая, сложная, и не страшно, если у меня не получается часто приезжать. А мы живём в 40-ка километрах друг от друга. Я звоню ей регулярно и слушаю её неторопливые и подробные рассказы о базаре, о сестре, которой тяжело одной в селе, о том, что петрушка опять после дождя выросла и надо бы её срезать, и что помидоры закончились, даже зелёные, какая засуха была, и что кот Мурат потерял глаз, незнамо где лазил… Мне неинтересно. И мне кажется, что в её жизни ничего важного не происходит. И я немного злюсь, когда она мне жалуется на свои болячки, а я её прошу-прошу пойти к врачу, а она отмахивается, а я же не доктор, ну откуда я знаю, какие лекарства надо пить, в конце концов?! А мама мне вдруг жалобно так говорит: — Ну кому же я пожалуюсь, если не тебе… И я застываю с телефонной трубкой в руке и понимаю, что я редкая сволочь. И что вот этот её звонкий и громкий голос в трубке, и все её слова и словечки, и наши извечные споры на тему, кто из нас прав, и выяснение отношений по поводу и без, и её нотации и мои поучения — всё это и есть наша жизнь. Та. которая здесь и сейчас… Я срываюсь и еду к ней «незапланированно», она успевают пожарить мне рыбы, папа разрезает арбуз и хочет налить «молодого вина». Вина не могу, я за рулём. Он выпивает один, нахваливает. Мы смеёмся. Я кутаюсь в мамину кофту, зябковато. Мама схватывается, бежит включать духовку, чтобы «немного нагреть кухню». И я опять — маленькая девочка, у которой всё-всё в полном порядке. И всё вкусно. И тепло. И нет никаких проблем… Мама-мама, ты только живи долго, потому что я не знаю, как это, не слышать твой голос в телефонной трубке, потому что я не знаю, как это без твоей кухни, где ты меня кормишь ужином и стараешься, чтобы в доме было тепло… Инет