Анастасия Махинова

Трёхлетний мальчик играет с острым шилом в отцовской мастерской. Через секунду — крик, кровь, паника. Через два года — полная слепота. Через двенадцать лет этот же мальчик создаст систему, которой будут пользоваться миллионы людей по всему миру в течение двухсот лет. Как боль превратилась в революцию? 1808 год, городок Кувре в тридцати километрах от Парижа. Семья шорника Симона-Рене Брайля живёт скромно, но достойно. Четверо детей, виноградники за окном, запах кожи и конской сбруи в мастерской. Младший, Луи, едва научился ходить — и уже торчит у отца под ногами, трогает инструменты, пытается понять, как это всё работает. Родители не замечают опасности. Мальчик слишком мал, чтобы причинить себе вред. Им кажется. Три года. Острое шило в детской руке. Попытка проколоть кусок кожи, как делает отец. Сильный нажим. Инструмент соскальзывает. Один глаз повреждён необратимо. Врачи разводят руками. Затем — инфекция. Воспаление переходит на второй глаз. К пяти годам Луи Брайль — полностью слепой