Алеся Любушкина

Апрель 1945-го. Мир уже в предвкушении победы, но где-то в сердце Германии, в пяти милях от сонной веймарской гавани, ад всё ещё продолжается. За колючей проволокой Бухенвальда, где человечность умирала быстрее, чем люди, узники решились на безумие. Они собрали из обломков коротковолновый передатчик и крошечный генератор, спрятанный под полом барака. Пальцы дрожали, но стучали по ключу морзянкой: «Это Бухенвальд. Просим помощи. СС хотят нас уничтожить». Три минуты тишины – и ответ, как гром: «Держитесь. Спешим». Через три дня, 11 апреля, танки Шестой бронетанковой дивизии ворвались в лагерь, и среди 21 тысячи выживших теней стоял четырёхлетний мальчик. В руках – самодельный деревянный самокат. В глазах – вся боль и вся надежда мира. Его звали Джозеф Шлайфстайн. И это была не просто история выживания. Это была история мести. Джозеф появился на свет 7 марта 1941 года в еврейском гетто Сандомира, в оккупированной Польше. С первых вздохов его окружали стены, голод и шепот смерти. Родител

Ленинградский фронт, январь 1944 года. 18-летняя девушка лежит в снегу с простреленной головой, но её винтовка продолжает стрелять. Немцы в ужасе шепчут: «Это не человек - это призрак». Алия Молдагулова - хрупкая казахская девчонка с горящими глазами. В 14 лет она теряет родителей, в 16 - сбегает из детдома на фронт, приписав себе два года. В 1943-м попадает в Центральную женскую снайперскую школу. Через 3 месяца обучения - 32 подтверждённых убийства. Её называют "Лия", и немцы уже знают: если раздался одиночный выстрел и офицер падает с дыркой в виске - это её работа. 14 января 1944 года. Алия ведёт группу разведчиков через нейтральную полосу. Внезапно - засада. Пулемётная очередь срезает троих бойцов. Девушка приказывает отходить, а сама остаётся прикрывать отход. Три ранения - в руку, живот, ногу. Она стреляет лёжа, меняя позиции. Немцы идут в полный рост - уверенные, что снайпер уже мёртв. Последняя пуля попадает Алии в голову. Немецкий офицер подходит к телу, тыкает его сапогом...