Иван Васильевич

Каждый из нас хотя бы раз в жизни сталкивался с ситуацией, когда «ничего не выходит». Иногда это проходит за день-два, иногда — затягивается на неделю, две, а у кого-то становится почти нормой жизни. Мы отшучиваемся, пьём слабительный чай, едим килограмм чернослива, покупаем в аптеке «что-то посильнее» — и надеемся, что «само пройдёт». Но редко кто задумывается: а вдруг это не просто «временное неудобство», а сигнал организма о более глубоких нарушениях? Запор — это не просто отсутствие стула. Это состояние, которое может влиять на качество жизни, настроение, работоспособность, сон, даже на самооценку. О нём не принято говорить вслух. Его стесняются, замалчивают, игнорируют, будто это что-то постыдное или недостойное внимания. Между тем, по данным Всемикробной ассоциации гастроэнтерологов, запорами страдает от 12% до 27% взрослого населения в разных странах мира. У пожилых людей эта цифра может достигать 50%. То есть почти каждый второй человек в преклонном возрасте регулярно сталкива

Каждый из нас хотя бы раз в жизни сталкивался с ситуацией, когда «ничего не выходит». Иногда это проходит за день-два, иногда — затягивается на неделю, две, а у кого-то становится почти нормой жизни. Мы отшучиваемся, пьём слабительный чай, едим килограмм чернослива, покупаем в аптеке «что-то посильнее» — и надеемся, что «само пройдёт». Но редко кто задумывается: а вдруг это не просто «временное неудобство», а сигнал организма о более глубоких нарушениях? Запор — это не просто отсутствие стула. Это состояние, которое может влиять на качество жизни, настроение, работоспособность, сон, даже на самооценку. О нём не принято говорить вслух. Его стесняются, замалчивают, игнорируют, будто это что-то постыдное или недостойное внимания. Между тем, по данным Всемикробной ассоциации гастроэнтерологов, запорами страдает от 12% до 27% взрослого населения в разных странах мира. У пожилых людей эта цифра может достигать 50%. То есть почти каждый второй человек в преклонном возрасте регулярно сталкива