Светлана Дубинина

Слова упали в тишину кухни тяжело, как мешки с цементом. Валерий смотрел на мать, Антонину Петровну, и не мог понять, шутит она или всерьез решила перечеркнуть последние пятнадцать лет его жизни одной фразой. За окном промозглый ноябрь хлестал дождем по стеклам старого дома — того самого дома, крышу которого он перекрывал прошлым летом, надрывая спину. — Мам, повтори, — голос у него сел, став хриплым и чужим. Антонина Петровна нервно оправила передник, избегая встречаться с ним взглядом. Она взяла со стола чашку, отпила остывший чай и, наконец, посмотрела на него. В её глазах была та упрямая, чуть виноватая, но железобетонная уверенность, которую он знал с детства. — Дом я переписала на Сережу, — сказала она тверже. — У него дети, Валера. Ему нужнее. А ты… ты сильный, ты себе еще заработаешь. И не смотри на меня так волком. Валерий медленно опустился на табурет. Он не был волком. В этот момент он чувствовал себя побитой собакой, которую кормили обещаниями, а потом выставили за порог. Т

Мороз в тот вечер стоял такой, что даже уличные фонари, казалось, дрожали от холода. Снег скрипел под ногами прохожих с противным, режущим звуком, похожим на стон. Ветер, пронизывающий до костей, швырял в лица ледяную крупу, заставляя людей прятать носы в воротники и шарфы. Но в огромном, трехэтажном особняке за высоким кованым забором царило тепло. Окна сияли, словно витрины ювелирного магазина, а из трубы валил густой, уютный дым. Лена стояла у панорамного окна в гостиной, попивая горячий глинтвейн из хрустального бокала. Она окинула взглядом безупречный интерьер: итальянскую мебель, тяжелые бархатные шторы, камин, облицованный мрамором. Все это было её. Ну, или почти её. Формально дом принадлежал её мужу, Игорю, но Лена уже давно считала себя здесь полноправной хозяйкой. Игорь был мягким, податливым мужчиной, полностью находившимся под её каблуком. Он работал сутками, чтобы оплачивать счета, а Лена занималась тем, что у нее получалось лучше всего — тратила деньги и создавала видимос

Вась… Мария опустила взгляд, теребя в руках носовой платок, и тихо, почти шепотом, промолвила: "Васенька, мама сама не справится. Врачи говорят, ей нужен постоянный уход." Василий сидел, словно окаменев, не глядя на жену. Брови его сурово сдвинулись, плечи напряглись, вырисовывая упрямую линию. Уже третий день Мария умоляла его забрать тещу к себе, а он, противясь самой этой мысли, упрямо твердил "нет". Но она не сдавалась. "Милый, родной мой, ну пожалуйста, она ведь не совсем беспомощна, только ходить не может. А так и по дому поможет, и с детьми посидит. От нее одна польза будет!" Наконец, Василий поднял на Марию свой тяжёлый, недобрый взгляд. "Польза? А ты учла расходы на лекарства? А переделку дома под её нужды? А мыть её кто будет? Ты же отродясь этим не занималась. Детям памперс и то меняла с брезгливостью." Маша схватила мужа за руку, впилась в него взглядом, полным отчаяния. "Васенька, миленький, я все буду делать, только пойми, это же моя мама! Я не могу её бросить." "Найми е

- Что ты сегодня наплёл своей жёнушке? Опять про позднее совещание или новую сделку? Мне кажется, ты становишься неоригинальным, любимый, - любовница мужа звонко смеётся, перекидывает уложенные волной длинные волосы на плечо, а в моей душе разверзается ад. Я сижу за соседним столиком в ресторане, но не слышу, что отвечает Максим, бешеный пульс набатом отдаётся в ушах. Прикрываю глаза, шумно выдыхаю. А ведь он действительно написал мне, что у него позднее совещание, и я поверила… в очередной раз. Ой, дура! Как же хочется дать себе хорошую затрещину за свою непроходимую глупость! И сколько же их было таких «совещаний, сделок, командировок»?! Сколько раз он обманывал меня, глядя в глаза? Сколько лживых звонков было и сообщений? Руки на коленях медленно сжимаются в кулаки. Холодная ярость растекается в венах. - Ваш заказ, - раздаётся рядом и на мой стол опускаются две тарелки с холодным борщом, - а Ваш спутник ещё не подошёл? Сквозь боль и пылающую внутри ненависть, заставляю себя улыбну

- Альберт, что ты такой задумчивый? У нас выпускной вечер, мы институт окончили. - Вот и я про это. Нужно о будущем думать. - Вот и начинай прямо сейчас. Вокруг тебя такие красивые девушки вьются. Может кто-то из них твоей супругой будет. - Нет, Вадим, мне эти не нужны. Я хочу большим человеком стать… - А! То есть, тебя интересует не будущая супруга, а её папа? - Вроде этого, - Альберт загадочно ухмыльнулся. - Попадётся тебе в жёны какая-нибудь корова. - Пусть корова, но золотая. Я хочу быть богатым и независимым. Елена направлялась пригласить на танец этого красавца Альберта, но услышала окончание их разговора. Задумалась, по губам скользнула улыбка, подошла к ним: - Вадим, пошли потанцуем. - Лена, с тобой я готов всю жизнь танцевать, - и они направились куда-то в центр зала. *** Она не отрываясь нажимала кнопку на воротах коттеджа. Дверь открыл охранник: - Дианка, дома? – торопливо спросила девушка. - Да. Оттолкнув охраннике, Елена бросилась к парадному входу. Не обращая ни на кого в

Последние десять лет Марина работала главным экономистом в очень крупной компании. Добилась она всего благодаря своему характеру. Была всю жизнь отличницей не только в школе , но и в жизни . Дома и на работе идеальный порядок. Всё всегда лежало на своих местах. То же самое было в ее голове. Она ещё с юности усвоила, что всему есть причинно-следственная связь. Что ничего не происходит " вдруг". А всегда можно понять, почему так произошло. Марина всегда легко находила общий язык с людьми. Особенно кто мыслил, как она. Вот к примеру, её бывший муж. Человек слова, очень последовательный в своих делах. Он всегда выполнял обещания, никогда не бросал слова на ветер. Она всегда знала, что можно от него ожидать. И была довольна такими отношениями. Но при всей схожести характеров. Их брак пошёл по швам. Они стали со временем просто не интересны друг другу. Как это банально не звучит. В их отношениях никогда не было лёгкости, спонтанности и сюрпризов . Все как-то по-деловому