ирина Кочарина

– У него почему-то очень развит родительский инстинкт, всем пытается помочь. Даже кошкам, – рассказывает хозяйка Наталья Мазная. – Мы уже возвращались с улицы домой. Он замер перед сугробом и принюхивается. Потом начал копать. Смотрю, что-то копошится в снегу. Сначала подумала, мышь поймал. Оказалось, два крошечных котенка. Они уже так замерзли, что даже мяукать не могли. Мой пес начал их вылизывать – ни дать ни взять мамочка! Как предполагает Наталья, зверьков просто выкинули на помойку, а за день их замело снегом. Спасенных питомцев пришлось забрать домой, выяснилось, что это две кошечки. Сейчас малышки ищут новых хозяев. – Ватсон и меня когда-то спас. От одиночества, – вспоминает Наталья. – Сын у меня уже взрослый, у него своя семья. И вот 2 года тому я решила – мне срочно нужна собака. Давно присматривалась к бернским зенненхундам, нравилась эта порода. И тут в питомнике, где их разводят, пристраивали полугодовалого пёса. Щенков обычно разбирают в 2,5 месяца, а этот почему-то остал

Сухие строки в протоколе " списывается на усыпление". 8 лет алабай служил верой и правдой. Верно охранял вверенный ему пост на режимном предприятии, ездил на соревнования. Пришло время, начальство приказало освободить будку для новой собаки. Вулкана- на усыпление. неужели отслужил своё ? 8 лет - это большой срок для служебной собаки . К нам обратился проводник собак. Двух собак списывает с службы одна организация нашего города : немку и алабая. Немка была первая на усыпление . Но, слава Богу , пристроили. Теперь вот алабай. А проводник этих собак один на один остался с этими собаками - кормит, дрессирует, разводит на посты, на соревнования ездит. Всех, кто был на этой работе ещё - сократили. Конечно, ему собаку жалко. А начальство сказало: "Чтобы будку освободили через пару недель для новой собаки!" Вулкану 8 лет, неагрессивный, обучен, но у него появились проблемы с мочевым пузырём . До конца января, а может, и раньше, этого парня должны усыпить. Мы помогаем информационно. При вс

1942 год выдался для Ленинграда вдвойне трагичным. К голоду, ежедневно уносящему сотни жизней, добавилось еще и нашествие крыс. Очевидцы вспоминают, что грызуны передвигались по городу огромными колониями. Блокадница Кира Логинова писала: «…тьма крыс длинными шеренгами во главе со своими вожаками двигались по Шлиссельбургскому тракту (ныне проспекту Обуховской обороны) прямо к мельнице, где мололи муку для всего города. В крыс стреляли, их пытались давить танками, но ничего не получалось: они забирались на танки и благополучно ехали на них дальше. Это был враг организованный, умный и жестокий…» Серые твари сжирали даже те крохи еды, что оставались в городе. Кроме того, из-за полчищ крыс в городе возникла угроза эпидемий. А кошек – главных крысиных врагов – в городе не было уже давно. Их съели. Из дневников блокадников: «Я питаюсь по второй категории, поэтому имею право», – оправдывался осенью 1941 года один из них. Потом оправданий уже не требовалось: обед из кошки часто был единствен