Галина Аникина

Старый «Ниссан» Алексея Петровича тяжело переваливался через размытые осенним дождем колеи. Лес вокруг стоял стеной — рыжий, мокрый, пахнущий прелыми листьями и грибницей. Алексею было пятьдесят четыре, он преподавал историю в университете и считал себя человеком, твердо стоящим на ногах. Но горе умеет выбивать почву из-под ног даже у самых убежденных материалистов. Он думал словах, которые ему сказал друг перед отъездом в деревню: «Как же мы слепы, когда всё идёт хорошо, и как наивны, когда горе настигает нас». Деревня Заречье казалась вымершей, если бы не дымок, лениво поднимающийся из трубы крайнего дома. Дом был крепкий, пятистенок, потемневший от времени, словно впитавший в себя истории нескольких поколений. Алексей заглушил мотор. Тишина навалилась на уши плотной ватой. Он приехал к бабе Поле — не гадалке, не экстрасенсу из телевизора, а, как говорили местные, «ведающей». После смерти жены Анны прошло полгода, но сны не давали ему покоя. Она не назвала себя экстрасенсом и не обещ