Наталья Цуцкова

Вера Михайловна вытерла вспотевший лоб платком и опустилась на лавочку у подъезда. Июльская жара плавила асфальт, и даже привычная дорога до магазина казалась бесконечной. кошка Чужая кошка — Ох, Мусенька, совсем я состарилась, — пробормотала она с лёгким вздохом, когда трёхцветная кошка устроилась у неё на коленях. Муся промурлыкала в ответ, потёрлась мордочкой о ладонь хозяйки. Вера Михайловна улыбнулась — кошка чувствовала её настроение лучше людей. Дочь Наташа звонила раз в месяц, больше для галочки. Зять попался хороший, внучку растят, но в другом городе. А здесь — только Муся и редкие разговоры с соседкой Зинаидой. В кошельке лежали последние четыре тысячи до пенсии. Двадцать дней впереди. Вера Михайловна мысленно прикинула: хлеб, молоко, крупа, корм для Муси. Хватит, если экономить. — Помогите! Кто-нибудь! Вера Михайловна вскочила так резко, что Муся возмущённо спрыгнула на землю. У соседнего подъезда металась молодая женщина с ребёнком на руках. Девочка лет пяти заходилась в

Вера Михайловна вытерла вспотевший лоб платком и опустилась на лавочку у подъезда. Июльская жара плавила асфальт, и даже привычная дорога до магазина казалась бесконечной. кошка Чужая кошка — Ох, Мусенька, совсем я состарилась, — пробормотала она с лёгким вздохом, когда трёхцветная кошка устроилась у неё на коленях. Муся промурлыкала в ответ, потёрлась мордочкой о ладонь хозяйки. Вера Михайловна улыбнулась — кошка чувствовала её настроение лучше людей. Дочь Наташа звонила раз в месяц, больше для галочки. Зять попался хороший, внучку растят, но в другом городе. А здесь — только Муся и редкие разговоры с соседкой Зинаидой. В кошельке лежали последние четыре тысячи до пенсии. Двадцать дней впереди. Вера Михайловна мысленно прикинула: хлеб, молоко, крупа, корм для Муси. Хватит, если экономить. — Помогите! Кто-нибудь! Вера Михайловна вскочила так резко, что Муся возмущённо спрыгнула на землю. У соседнего подъезда металась молодая женщина с ребёнком на руках. Девочка лет пяти заходилась в