Марина Марченко

– Счастливая ты, Дашка! – с лёгкой завистью вздохнула Ксения, поправляя складки на платье подруги. – Живёшь как королева. Славка вон как тебя любит. Пылинки с тебя сдувает. Наши все просто обзавидовались, когда узнали, в каком ресторане он заказал для тебя банкет. А у тебя даже не юбилей – всего-то двадцать шесть лет. – Не всего-то, а уже, – улыбнулась Даша. Она приподняла волосы и изящно изогнулась перед зеркалом, чтобы посмотреть, как смотрится разрез платья на спине. Потом снова повернулась к подруге: – А маленький юбилей всё-таки есть: вторая годовщина со дня нашего знакомства со Славой. И, кстати, да. С мужем мне, действительно, повезло. – Жалко только, что ты вышла за него замуж просто так, без свадьбы, – пожала плечами Ксения. – Белое платье и фата смотрелись бы на тебе шикарно! – Ксюш, – Дарья с укором посмотрела на подругу и сказала с грустью, которую не могла скрыть: – Ты знаешь, почему я не захотела устраивать пышного торжества. Дедушки в то время только не стало, и

Сергей давно привык к тишине. Не той, что бывает ночью в маленьких дворах, где слышно, как ветер цепляет за ржавые карнизы. А к той, что живёт внутри, когда уже и думать особо нечего, и ждать вроде бы нечего. Ему было пятьдесят, и за плечами инженерное прошлое, которое казалось чужой жизнью. Когда-то он читал чертежи как музыку, знал, где спрятать слабое место конструкции, а где, наоборот, усилить. Но два кризиса, сокращения, развод и собственный страх перемен медленно, но уверенно выбили его из профессии. Теперь он подрабатывал в такси. Смена за сменой, день за днём. Маршрут: дом, машина, заправка, маленькая кухня, на которой лежали неоплаченные квитанции. Сын не звонил уже полтора года. Началось всё с резкой фразы на его дне рождения, закончилось хлопком двери. Сергей пытался писать, мириться, но сообщения уходили в пустоту. Поэтому он просто жил, не мешая никому и особенно себе. В тот вечер город был каким-то тяжёлым, влажным, будто дышал в спину. Сергей подбирал пассажиров на окр