Натали Лосевская

— И обратно видимо с хвостатым контролёром поеду, — вздохнул водитель автобуса, взглянув на переноску, стоявшую на одном из сидений. Она проехала с ним весь маршрут и ее никто так и не забрал. ...но безнадзорный питомец — событие нехорошее. Особенно если учесть, что в переноске – ни записки, ни особых примет, а лишь сбившаяся в комок подстилка, наскоро сделанная из старой футболки. К обеду водитель — его звали Сергей, осознал: хвостатый пассажир путешествует с ним уже несколько часов. Кот выглядел грустно. Он то и дело переминался в глубине своей тюрьмы, время от времени царапая сетку лапой. Однако примерно на третьем круге маршрута его редкие мяуканья, превратились в отчаянный крик, который он издавал каждый раз, когда автобус останавливался на очередной остановке и открывал двери. — А вы знаете, что у вас тут котик едет в переноске?! Один-одинёшенек! — Женщина в крупных очках, которую Сергей часто видел на маршруте, сочувственно покачала головой и завершила мысль. — Может, забыл

Лёха неприкаянно брёл по родной деревне Митино. Голова опущена, густые рыжие волосы топорщились, как грива у лошади. Лёхе за шестьдесят, но ни одной седой волосинки, всё лицо в веснушках, как у подростка. Может, рыжие вовсе не стареют и не седеют? У него была тяжёлая одышка, казалось, он даже шипел и присвистывал. Видно, сердечко пошаливало. «Пузо – три арбуза», – как шутила внучка Лёхи от старшей дочери Танюшки, жившей в областном центре. У Лёхи полный комплект: ещё есть младший сын Васька, его любимец, почти под боком, в соседнем селе. В Митино, где Лёха родился, из трёх десятков домов оставались жилыми только три. Совсем недавно из четвёртой избы каждое утро вился дымок: ещё сорок дней не прошло, как покинул белый свет его друг Славик. Лёшка и Славик – ровесники, и жили рядышком, и учились в одном классе. Считай, что родные братья. Мужики уже дедки, а имена застыли с их сопливого детства, когда босиком бегали по тёплой дорожной пыли. Они ещё крепче сдружились по охотничьей страсти: