ЕВГЕНИЯ НЕЖНАЯ ШЕВЧЕНКО

– Ты опять надела это платье? Марин, ну сколько можно? Мы же договаривались, что Новый год – это обновление, а ты как будто из сундука достала бабкино наследство. И вообще, где оливье? Я же просил, чтобы колбасы было больше, чем картошки, а в прошлый раз ты накрошила один крахмал. Геннадий сидел в кресле, вальяжно закинув ногу на ногу, и щелкал пультом от телевизора, перебирая однообразные праздничные концерты. На нем была свежая, отглаженная Мариной рубашка, которая туго натягивалась на округлившемся животе. В воздухе витал запах его дорогого одеколона, смешивающийся с ароматами жареной курицы и мандаринов, доносившимися с кухни. Марина, стоя в дверном проеме с полотенцем в руках, почувствовала, как внутри, где-то в районе солнечного сплетения, начинает разжиматься тугая, горячая пружина. Она молчала, глядя на мужа. На ней было темно-синее бархатное платье. Да, ему было три года. Но оно сидело идеально, скрывая недостатки и подчеркивая цвет глаз. Новое купить не удалось – Геннадий ск