Татьяна Чернецова

Из воспоминаний Юлии Пахомовой-Горшковой.

- В больнице я помню маму зеленого цвета. Худую, с синими губами. Не помню, чтобы она плакала. Она была сильной. Невероятно. И ничего и никого не боялась. Однажды, когда я осталась с ней одна, она попросила меня закрыть дверь изнутри.
-Юль. Закрой дверь изнутри.
-Зачем?
- Если что, скажи: нечаянно закрыла. Я пойду на балкон, покурю.
Она сходила, покурила на балконе. Ну а мне что, матери-то не помочь.
Маму выпустили под Новый год. У нее день рождения 31 декабря. Я пришла из школы, кинулась обнимать ее и целовать. Мама начала плакать. Я спрашиваю:
-Мама, почему ты плачешь?
-Я плачу от счастья. Потому что я дома.
Мы справили Новый год, справили день рождения. Ее последний день рождения, который мы отметили вместе. Вскоре ее снова забрали в больницу.
17 мая. Ночью, когда она умерла, я резко открыла глаза и уставилась на обои. Потом я услышала шум. Папа вбежал к бабушке в соседнюю комнату и что-то ей прошептал, отчего она вскрикнула нечеловеческим голосом.
После суеты и беготни они уехали. Я сразу все поняла, хотя они скрывали от меня 4 дня.
Папа посадил меня на колени и сказал: “Юлечка, твоя мама умерла”. Я ответила, что я все знаю. Он продолжает что-то говорить, и я вдруг вижу своего отца, который весь сжался и стал каким-то маленьким. И мне стало его жалко даже больше, чем маму.
Папа сказал: “Юля, ты знаешь, я тебе скажу одну вещь. Слава Богу, что все закончилось. Потому что мама очень сильно мучилась. Сейчас ей лучше и легче. Мама освободилась от этого”. Я сказала: “Да, конечно, я понимаю”. Вот так мы и остались без мамы.
Из воспоминаний Юлии Пахомовой-Горшковой.