валерий каменев

Рассказываю, что мы увидели на самом краю земли, в легендарном Тикси Мы не летели на самолете и не плыли на теплоходе. Мы приехали по зимнику из Якутска. Зимник на Тикси существует всего несколько месяцев в году. Его прокладывают по замерзшим рекам и тундре. Под колесами — лед реки Омолой, впадающей в море Лаптевых. И ты мчишься, как маленький кораблик по застывшему белому океану, где земля, река и небо сливаются в одну гладь. Где здесь море, а где берег — понять невозможно. Ветер создает гигантские переметы из плотного, как бетон, снега. На одной из развилок видим самодельный знак: «Морские трещины». Сердце екает. Лед в море живой. Не рискуем, берем левее, на едва заметную колею от «КамАЗа». Скорость падает до 5-10 км/ч. И вот вдали, в сгущающихся сумерках, мы видим их - огни. Радость, облегчение и дикая усталость. Спустя пять дней после выезда из Якутска мы в Тикси. Мы прошли! Перед поездкой я готовился к худшему: тлен, разруха, заброшки. Да, они есть. Молчаливые пане

Рассказываю, что мы увидели на самом краю земли, в легендарном Тикси Мы не летели на самолете и не плыли на теплоходе. Мы приехали по зимнику из Якутска. Зимник на Тикси существует всего несколько месяцев в году. Его прокладывают по замерзшим рекам и тундре. Под колесами — лед реки Омолой, впадающей в море Лаптевых. И ты мчишься, как маленький кораблик по застывшему белому океану, где земля, река и небо сливаются в одну гладь. Где здесь море, а где берег — понять невозможно. Ветер создает гигантские переметы из плотного, как бетон, снега. На одной из развилок видим самодельный знак: «Морские трещины». Сердце екает. Лед в море живой. Не рискуем, берем левее, на едва заметную колею от «КамАЗа». Скорость падает до 5-10 км/ч. И вот вдали, в сгущающихся сумерках, мы видим их - огни. Радость, облегчение и дикая усталость. Спустя пять дней после выезда из Якутска мы в Тикси. Мы прошли! Перед поездкой я готовился к худшему: тлен, разруха, заброшки. Да, они есть. Молчаливые пане