Именно на войне Роза Багланова освоила песни из репертуара Лидии Руслановой.

Среди них и ставшая ее визитной карточкой «Ах, Самара-городок». Вживую с легендарной певицей Роза встретилась уже после войны в Москве.
– Когда Русланова услышала в моем исполнении эту песню, то сказала: «Молодец, Багланова!» – вспоминала певица. – Никакого чувства ревности с ее стороны не было, она великодушно подарила мне «Ах, Самара-городок». Я вообще была в очень хороших отношениях с самыми выдающимися артистами Советского Союза. С Черкасовым, Чертковым, Бондарчуком, Царевым, Завадским, Марецкой, Рыжовой и Пашенной часто выступала на одной сцене. Они научили меня держаться на ней и завоевывать зрителя.
Когда весной 2006 года в Алматы был презентован первый документальный фильм из серии «Золотые имена Казахстана», то его название – «Ах, Самара-городок» – говорило само за себя: он посвящен Розе Баглановой.
В картине, кроме архивных эксклюзивных видеокадров и исторических фактов из жизни певицы, есть ряд интервью с легендами казахстанского и российского искусства. Среди них – Майя Плисецкая.
«В любом виде искусства, будь то живопись, музыка, исполнительское мастерство, кино – что хотите, есть одно важное слово – как? Как снято, исполнено, написано и так далее. Так вот, Розочка Багланова преподала всем урок: как, казалось бы, незамысловатую, ерундовую песенку сделать вечной.
«Ах, Самара-городок» она исполняла лучше любой русской певицы – и пикантно, и элегант­но, и очень естественно, и в меру весело, и в меру грустно. «Ах, Самара-городок» и до этого была на слуху, ее напевали все, но после Розы у всех словно открылись глаза и уши.
Это и есть большой артис­тизм – дать новую жизнь тому, что все знали, и так, чтобы тебя запомнили. Это самое важное в искусстве – запомниться публике. Если так – значит, затронуто сердце и оставлено впечатление. Это как хвост кометы – она сама ушла, а ее помнят по нему. Собственно, о вашей стране мы узна­ли от Розочки.
Обаятельная, очень женственная, прелестная, как кукла, – такой Алма-Аты мы еще не знали. Мне запомнилось, как она вела себя – будто ей всегда хорошо. Может быть, это и правда – все так и было», – вспоминала великая балерина.
Выдержке и самообладанию в самых трудных ситуациях она тоже научилась на войне.
– Страшно было много раз, – рассказывала певица. – Однаж­ды на одном из фронтов меня пригласил к себе командующий. «Доченька, – сказал он, – ты можешь взволновать любое, даже самое суровое мужское сердце. Солдаты просят, чтобы ты спела им. Они же по пять-восемь месяцев не выходят из окопов. Уважь их».
Меня повели в окопы по узенькой траншее, вся остальная земля была заминирована. Старшина, мой провожатый, когда подошли к месту назначения, поднял меня на руки и опустил в один из окопов. Ноги утонули по колено в воде, благо, сапоги были высокие. Начала петь, но не проходит и 20 минут, как прибежал какой-то офицер: «Сестренка, милая, не пойте так громко. Фашисты начали стрельбу. Они думают, что мы с вашей песней идем в атаку».
В этих окопах мне пришлось пробыть до захода солнца, потому что, как мне сказали, противник подготовил для меня лучших своих снайперов. Пока пела, некоторые бойцы плакали, другие протягивали солдатские треугольники, чтобы я отправила их в тыл к родным.
Вечером той же узенькой траншеей вернулась к себе в казарму. О-о-ой, если все рассказывать… Вы представляете, что такое стоять в 600–800 метрах от передовой? Не представляете! Если наши отступают, то машины соединяют в один тесный ряд, мы забираемся в одну из них, закрываем борта и едем назад.
Однажды, когда ехали давать концерт в одной из частей, мы увидели, как с левой стороны наши идут в атаку, а с правой – фашистские танки стреляют в нас, сверху, с самолетов, летят бомбы. Спрашиваю у руководителя ансамбля: «Куда мы едем?» «Майор (это наш сопровождающий) знает», – отвечает она. Не прошло и нескольких минут, как нас догнали сразу три мотоциклиста с криками: «Куда?! Назад! Назад!»
Оказывается, мы переехали линию фронта. Командующий фронтом, узнав об этом, не мог удержаться от трехэтажного мата. «Я не могу послать своих разведчиков за языком! А как вы умудрились перейти линию фронта?! – кричал он – Теперь, пока противник не будет изгнан с этой территории, будете лежать в подвале».
Но страшнее всего было в Варшаве. Там не было ни одного уцелевшего дома. Мы пели перед тяжелоранеными, которые лежали просто на земле. Плащ-палатку выделили только для операционной. Некоторым из раненых оставалось жить минут 20, другим – часа три. Бомбежка идет без конца, тут бежать бы под укрытие, а они молят: «Сест­ра, не уходи!»
Наш руководитель, женщина крепкая и мужественная, говорит мне: «Розик, пусть все бегут, а мы с тобой возьмемся за руки и будем стоять до конца». И мы стояли. Раненые стонут: «Воды!» Подашь ее, а она у них вытекает обратно с кровью, а потом последний вдох – и человек умирал…
Там, в Варшаве, я получала из рук Рокоссовского медаль «За боевые заслуги». Так я стала единственной певицей, которая удостоена этой награды дважды. Маршал сказал мне с восхищением: «Как же хорошо вы работаете». На самом деле – колесим, бывало, на открытых грузовиках по дорогам Польши, пыль столбом, и тут мимо проезжает танковая дивизия. Мы останавливаемся, я залезаю на броню танка, остальные танцуют и подпевают мне.
Рокоссовский в тот памятный день 22 февраля 1945 года шутливо сказал: «Ваня (это его адъю­тант) знает, кого приглашать. Это же настоящая Шамаханская царица». А потом предсказал: «Это сейчас вы маленькая Розочка, но скоро будете гордостью советского искусства».
А свою первую боевую награду певица получила из рук командующего Первым Украинским фронтом Ивана Конева 30 апреля 1943 года. Вручая медаль «За боевые заслуги», он попросил отпраздновать 1 Мая вместе с ними.
👇👇👇 https://www.facebook.com/share/r/1CwZNQCuMJ/?mibextid=wwXIfr В госпиталях всегда просили: «Пришлите ее к нам, у нее серд­це доброе». Как-то я гастролировала по Крыму. И вдруг выходит на сцену высокая женщина с одной ногой. «Вы знаете, кто такая Багланова? – обратилась она к залу. – Она меня спасла. Я стою перед вами, а могла бы и не стоять. Когда я раненая лежала на поле боя, медбрат сказал: «Не надо, не будем ее брать. Она тяжелая». А Багланова сказала: «Она еще дышит. Я всего метр пятьдесят, а у тебя рост под два метра, и ты хочешь бросить ее?! Мы возьмем ее, иначе я пожалуюсь начальнику медсанбата». И медбрат испугался. На самом деле, маленькая-то я маленькая, но характер, когда нужно на чем-то настоять, у меня твердый.
Я была на всех фронтах. На одном из них меня вызывает командующий: «Доченька, мы ничего не знаем о планах противника. Поэтому хочу послать за языком пять-шесть человек разведчиков. Возможно, они идут на верную смерть. Спойте для них, доставьте им радость».
И я пела. К счастью, все они остались живы, да еще вернулись с «языком». Генерал, оказывается, сказал после этого: «Покажите его певице!» Увидев меня, немецкий офицер приподнялся, уставился на меня и продолжал смотреть до тех пор, пока я не показала ему язык. Он сначала долго хохотал, а потом стал говорить. Очень ценным, как мне сказали, оказался «языком». https://www.facebook.com/share/r/1CwZNQCuMJ/?mibextid=wwXIfr До Берлина Роза Багланова не доехала 90 километров. На вопрос, а почему же так получилось, она, помнится, сказала: «Фронтовикам таких вопросов не задают». Победу певица встретила в Москве.
После войны Роза вернулась вместе со своим ансамблем в Узбекистан. В Ташкенте вышла замуж за Героя Советского Союза Садыка Абдужапарова. В 1947-м переехала с мужем в Алма-Ату. Проработала 8 месяцев в Теат­ре и оперы и балета им. Абая, а потом, понимая, что она – не оперная певица, попросила перевести ее в филармонию.
В 1949 году Роза поехала в Моск­ву на Декаду казахстанского искусства и литературы, а оттуда – на Второй международный фестиваль молодежи и студентов в Будапешт. В составе делегации были тогда еще молодые звезды советского искусства – Майя Плисецкая, Мстислав Ростропович, Евгений Светланов и другие. На этом фестивале она завоевала первую премию.
После этого ее популярность стала расти еще стремительнее. В какую бы точку Советского Союза она ни приехала, ее ждали аншлаги. Первая семья у нее к тому времени распалась – муж не выдержал ее бесконечных гастролей. Песня стала ее пьедесталом и единственной любовью, ее сопрано любой из них придавало неповторимую окраску.