ОЛЯ Бондаренко

В тихом селе Себино, где юная Матронушка уже была известна своим дивным даром прозорливости и исцеления, близился день, ставший для неё роковым и одновременно великим. Ей было около семнадцати лет — возраст, когда девицы вовсю грезят о женихах и нарядах, но душа Матроны, слепой от рождения, жила в ином мире, в мире молитвы и духовного созерцания. В канун одной из воскресных служб сердце её наполнилось необъяснимой тревогой. Матушка, Наталья Никитична, заметив тень на лице дочери, ласково спросила: — Что с тобой, доченька? Нездоровится аль печаль какая? Матрона, повернув к матери лицо с плотно сомкнутыми веками, тихо ответила: — Матушка, я знаю, что завтра будет в храме. Знаю, что там будет женщина, которая отнимет у меня хождение. Она уже всё приготовила. Наталья Никитична замерла, сердце её сжалось от страха. Она знала, что слова дочери — не пустые фантазии. Слёзы навернулись ей на глаза. — Так не ходи, доченька! — взмолилась она. — Останься дома, переждём беду. Зачем же идти нав