Валентина Коваленко

Жили в одной деревне муж с женой — Ефим да Матрёна. Много лет прожили вместе, хлебнули всякого, но в молодости жили ладно: слова друг другу не жалели, смеялись часто, и даже в беде умели держаться рядом. А вот под старость что-то в доме разладилось. Не сразу. Поначалу — пустяки: не так дверь закрыта, не тем голосом сказано, не вовремя вздохнули. Но каждое слово стало как сухая щепка — легко загорается. Ефим скажет — Матрёна ответит. Матрёна ответит — Ефим прибавит. А дальше уж и не помнят, с чего начали. — Что это мы, Матрёна, — ворчал однажды Ефим, — будто чужими стали? — Это ты, Ефим, язык распустил, — отвечала она. — Я? А ты не хуже! — Ты первый начал! — А ты не остановилась! И снова — гром, да буря, да обида, которая вроде бы ни на чём, а всё равно болит. Ночами Матрёна лежала без сна и думала: Неужто так и доживать — в крике да укоре? Пошла она к соседке — старой Аграфене, что прожила с мужем полвека и похоронила его без злобы в сердце. — Научи, — попросила Матрёна, — как язык ук