Вера Попаз

Кто всё ещё верит, что шоу-бизнес — это софиты, искренние улыбки и сказка про талант, тому стоит открыть глаза. Прохор Шаляпин сделал то, на что давно не решались другие: вынес закулисную гниль на свет и назвал её по именам. Филипп Киркоров. Для Шаляпина он давно не «король», а символ системы, где один человек годами держит кран с деньгами и эфирами, решая, кому жить, а кому исчезнуть. Десятилетия монополии, закрытые двери, личные обиды, карьерные кладбища. И после этого — удивление, откуда злость. «С ним я не разговариваю. Никогда», — коротко и ясно. Это уже не эмоция, это диагноз. Басков и Лазарев идут следом. Те самые вечные лица на экране, которые не уходят, даже когда зритель давно устал. Для Шаляпина они часть одной карусели — улыбающейся, блестящей, но беспощадной к тем, кто снизу. Под маской доброжелательности — равнодушие к чужим судьбам. Каждый их выход в эфир — минус один шанс для нового артиста. История с Ларисой Долиной — отдельный удар. Тут Прохор не церемонится: «Взяли