Раиса Голубничая-Cтепанова

В тайге нашли странное сооружение, о которого осталась одна стена. Она не отражает свет, не отбрасывает тени и будто стирает любое присутствие — звук, память, данные. Сначала погиб техник. Потом исчезли записи. А члены экспедиций возвращались, как люди, случайно заглянувшие в чужую реальность: дезориентированные, забывшие некоторые часы из своей жизни. Учёные хранят тишину. Но странно другое: похожие явления встречались и раньше — в древних текстах, в забытых экспедиционных отчётах и на Урале, где мегалиты стоят так, словно отмечают границу чего-то, что мы ещё не понимаем. И тогда кажется, что «порог» — возможно, не образное выражение, а координата на карте. 1981 год, Восточная Сибирь. Обычная геофизическая группа идёт на стандартные замеры — никаких открытий никто не ждёт. Но в одной из впадин они замечают нелепо ровную поверхность, абсолютно чёрную, как провал в пространстве. Ни бликов, ни тени, ни характера. Через несколько часов техник умирает. Медики не находят причин. Остальны

Июль 1971-го в Новосибирске запомнился не только изматывающей жарой. Именно в этот месяц город случайно прикоснулся к собственной забытой истории — так, как это бывает лишь раз в поколение. Рабочие-телефонисты, прокладывавшие новую линию связи на улице Советской, могли ожидать чего угодно: валунов, корней, технику, что снова сломается от перегрева. Но уж точно не того, что они обнаружат под слоем жёлтой глины — прямо в сердце мегаполиса, где машины и люди проходили над этой тайной десятилетиями. Работы шли буднично. Никакой романтики — только раскалённые лопаты, запах пыли и гул экскаватора. Старый корпус Западно-Сибирской студии кинохроники стоял по соседству, как молчаливый свидетелем того, что здесь когда-то возвышался православный собор Александра Невского. После революции храм переоборудовали для нужд новой власти, но под землёй, как оказалось, кое-что сохранилось. Ковш экскаватора ударил о что-то твёрдое. Не камень — звук был глухой, будто инструмент натолкнулся на пустоту, скры