вера опутина

— Игры до добра не доводят! — грозно проговорил торговец, оглядываясь на плачущего сынишку двенадцати лет. Взъерошенный мальчишка сидел на ящиках у самого борта телеги, глотая безостановочно текущие слезы и размазывая сопли грязными пальцами. Его жилетка измазалась в пыли, а порванный ворот рубашки болтался из стороны в сторону в такт раскачивающейся на ухабах телеги. За этот-то ворот малец и словил оплеух. — Еще раз подобное учудишь, и до города голышом поедешь, понял меня, Алек?! Плач усилился, прерываясь горестными всхлипами. Мальчишка сильнее вжался в борт, словно надеялся затеряться между неплотно пригнанных досок. Он не хотел плакать — знал, что слезы только усилят гнев отца, но ничего не мог поделать с рвущейся наружу обидой. Он не виноват в том, что его толкнули. Он не виноват, что его ненавидят за неуклюжесть. Он не виноват, что у него не получается стать таким же хорошим торговцем, как его отец. Он не виноват… Но никто не вступился за него. Ни сидящая на другой стороне телеги