Юрий Широнин

Я перешагнул через порог, вошёл во двор и застал неестественную картину: пол дюжины рабочих, бросив всю работу и застыв как истуканы, смотрели в одну и ту же сторону - молча, в абсолютной тишине. Как загипнотизированные они уставились на моего соседа Яхью, который не торопясь хлопотал в самом углу двора, где строилась моя летняя кухня. Яхья помогал мне в строительстве, приняв на себя обязанности завхоза и кашевара. Несколько дней назад в этом углу установили новенький небольшой тандыр; глина и кирпичи, которыми его обложили, просохли, и вчера его уже растапливали, проверяя, хорошо ли вышло. Пока не понимая причины безмолвия и не зная, кто и зачем объявил перерыв, я пошёл поближе к Яхье, чтобы посмотреть, что же именно парализовало стройку моего дома. Может, случилось чего? Моё продвижение по двору как бы послужило сигналом и рабочие, получив безмолвное разрешение покинуть свои рабочие места, стали спускаться с лесов, подниматься из траншей и тоже подходили всё ближе, собираясь в углу,

Прежде чем на сцену советского фольклора ворвался поручик Дмитрий Ржевский, в усах и с неизменной бутылкой мадеры, его место не пустовало. Архетип бравого вояки, грубоватого, но обаятельного, прямолинейного до скабрезности, но при этом храброго и патриотичного, жил в народном сознании задолго до него. Этот образ начал кристаллизоваться еще во времена наполеоновских войн. Отечественная война 1812 года породила целую плеяду реальных героев-гусар, которые своим поведением и стилем жизни заложили фундамент для будущего мифа. Денис Давыдов, Дорохов, Кульнев — эти имена гремели на всю Россию. Они были не просто офицерами. Они были рок-звездами своего времени. Их подвиги на поле боя обрастали легендами, а их проделки в тылу — пикантными анекдотами. Гусар в народном представлении был существом из другого мира. Он носил расшитый золотом доломан, говорил по-французски лучше, чем по-русски, проигрывал в карты целые состояния и с легкостью соблазнял чужих жен. Он был воплощением бесшабашной удали,

Русский мат совершенно уникальное явление, потому что, несмотря на однокоренные слова в славянских языках, только наш набор неприличных слов дает возможность виртуозно выразить свою мысль. Так, филолог и знаток польской культуры Ева Липняцкая утверждает: «В Польше есть специалисты, способные крыть матом не повторяясь в течение получаса, но если поляк хочет выругаться по-настоящему, он использует русский мат». На Руси ругающегося грязно называли срамословцем. История языка свидетельствует: и в русских летописях домонгольского периода, и на берестяных грамотах XII века, найденных в Новгороде и Старой Руссе, матерные слова встречаются. Высказывалось предположение, что ненормативная лексика была частью языческих обрядов и только после принятия христианства стала запретной. Действительно, в заговорах и заклинаниях встречается обсценная лексика для отпугивания или, наоборот, призвания на помощь нечистой силы, поэтому мат и называют «адским». То, что русские запретные слова обладают силой воз