ИРИНА ШИНКАРЕНКО (КНЯЗЕВА)

Когда человек впервые слышит диагноз «сахарный диабет», это может вызвать тревогу, растерянность — даже ощущение, что теперь всё вкусное и привычное придётся забыть навсегда. Но на самом деле всё не так мрачно. Современная медицина давно перестала рассматривать сахарный диабет как нечто, что полностью лишает радостей повседневной жизни — в том числе кулинарных. И один из ключевых инструментов в управлении этим состоянием — так называемая диета №9. Многие слышали это название, но не все понимают, что за ним стоит. Это не жёсткая «голодовка на воде и гречке», не список запретов, а продуманная, сбалансированная система питания, разработанная специально для людей с диабетом 1 и 2 типа. Её цель — не просто снизить уровень глюкозы в крови, а стабилизировать его на комфортном уровне, предотвратить осложнения и, что немаловажно, обеспечить организм всем необходимым для энергии, хорошего самочувствия и долголетия. Давайте разберёмся, что же такое диета №9, почему она до сих пор актуальна (несм

Представьте себе пожилого человека – не модель из рекламного буклета, а реального: с седыми волосами, в уютном вязаном жилете, с глазами, в которых и спокойствие, и свет. Ему за 70. Он не бегает марафоны и не делает стойку на голове, но каждое утро выходит на прогулку, легко поднимается на свой третий этаж без лифта, держит спину прямо, словно в ней сохранилась вся ось внутренней собранности. Ему не нужно говорить, что он бодр – это видно. В чём его секрет? Ответ может быть гораздо проще, чем кажется. Не в дорогих витаминах, не в специальных кремах и даже не в наследственности. А в ежедневном движении. В той самой «физической культуре», о которой так настойчиво говорил доктор Иван Павлович Неумывакин. «Человек – это то, что он делает для своего здоровья.» И. П. Неумывакин Этот человек не гнался за модой. Его нельзя было назвать шоуменом от медицины. Но его книги затёрты до дыр, а выступления, записанные ещё на видеокассеты, до сих пор пересылают друг другу по мессенджерам. Потому что о

Предрассветный сумрак еще густо заливает таежную долину, но Агафья уже на ногах. Ее день начинается не со звонка будильника, а с привычного, въевшегося в кости ощущения холода. Изба выстыла за ночь. Первое движение — перекреститься на темный угол с иконами, шепча первые слова утренних молитв. Пальцы, скрюченные артритом, с трудом складываются в привычное знамение. Потом — к печи. Растопка, береста, тонкие лучинки, потом полешки потолще. Огонь оживает медленно, с хрустом и потрескиванием. Его живой свет и тепло — главное таинство каждого дня. Пока печь разгорается, она накидывает поверх платья стеганый жилет и выходит на крыльцо. Воздух, острый и холодный, как лезвие ножа, врывается в легкие. Она прислушивается. Не воет ли волк? Не шуршит ли что у огорода? Тишина. Только далекий шум реки Еринат и редкие потрескивания деревьев на морозе. Так начинается ее восьмитысячный день в тайге. День, похожий на вчерашний. День, который может стать последним. Ее родители, Карп и Акулина Лыковы,

Мы сдали квартиру двум людям, а через несколько недель обнаружили, что по адресу уже прописаны пять человек. Как такое возможно? Правда ли, что сейчас любой арендатор может зарегистрировать в съёмной квартире своих детей без согласия собственника? После предыдущей публикации по этой теме ко мне поступило много вопросов - поэтому подробно разберём, что именно изменилось, какие могут быть последствия для собственников и что можно сделать, чтобы минимизировать риски. В последние годы правила регистрации по месту жительства и проживания были скорректированы в пользу защиты прав детей и семей. По новому подходу регистрация несовершеннолетних по месту проживания их родителей стала доступнее и проще - в ряде случаев для этого не требуется письменное согласие владельца жилья. Закон исходит из социальной логики: ребёнку нужен адрес для доступа к детскому саду, школе и медпомощи, и интересы ребёнка и его родителей приоритетны при решении вопросов места жительства. Временная (прописка на срок)

Марии Андреевне — 68 лет. Всю жизнь работала, трудилась с молодости — на заводе, потом уборщицей в школе, без больничных, без отпусков, потому что как же иначе? Сын учился, внуки росли, помощи ждать было неоткуда. Пенсия? 16 800 рублей. Сначала смеялась, потом плакала. Но жить-то надо. Она устроилась помогать в частную аптеку — подметала, раскладывала товар, принимала коробки. Платили наличкой. Не миллион, конечно — хватало на таблетки, на проезд и иногда на кусочек рыбы к празднику. Мария Андреевна никогда не думала, что это может кому-то помешать. Но однажды ей позвонили. — «Вы работаете? Доходы официальные? А переводы у вас — откуда?» Голос в трубке был холодный, деловой. Пенсионерка растерялась — она едва понимала, что от неё хотят. Спросила: — «Какие переводы? Это сын деньги присылает мне на лекарства, я же одна…» Ей ответили сухо: — «Нужно подтвердить происхождение средств. Иначе будет начислен налог и штраф». Она положила трубку… и долго сидела молча. Стыд? Страх? Гнев