Алшибая Михаил Михайлович (Дурмишханович), выдающийся российский кардиохирург. Родился 15 января 1958 года в г. Батуми Аджарской АССР (Грузия) в семье потомственных врачей. Окончив в 1974 десять классов средней школы, в том же году поступил и в 1980 завершил обучение во 2-м Московском медицинском институте имени Н.И. Пирогова. После окончания института в течение двух лет работал врачом-хирургом в московской Городской клинической больнице №15; с 1982 до последних дней жизни трудился в Научном центре сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева Российской академии медицинских наук.
В 1999 защитил докторскую диссертацию на тему: «Хирургическое лечение больных ишемической болезнью сердца с поражением брахицефальных артерий». Является автором более 250 научных статей, четырёх монографий, в том числе «Очерки истории коронарной хирургии» и «Руководство по кардиологии для студентов мединститутов». К области его клинических интересов относились коронарная и сосудистая хирургия, сочетанные операции на коронарных и брахиоцефальных артериях, эндартерэктомия из коронарных артерий, вспомогательное кровообращение в хирургии ИБС и многое другое.
В октябре 1992 года блестяще провел сложнейшую операцию известной советской и российской певице Алле Пугачёвой, состояние которой осложнилось заражением крови после пластической операции, проведённой в Швейцарии, и доставленной в столицу без сознания.
Известный в России коллекционер живописи, которую начал собирать еще в советское время; интересовался «неофициальным искусством», нонконформизмом, а также произведениями, создававшимися с 60-х годов прошлого века. Собирал работы исключительно «современного искусства», включая художников эпохи «оттепели» и предперестроечного московского андеграунда; обладал одним из самых крупных собраний искусства нонконформистов, включая творчество Владимира Немухина, Владимира Пятницкого, Эрика Булатова, Михаила Рогинского и многих других авторов.
Его коллекция насчитывает порядка 7 тысяч произведений, многие из которых неоднократно выставлялись в Центральном доме художника, Музейном центре Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ), МАММ («Мультимедиа Арт Музей»), Галерее АЗ, Фонде культуры «Екатерина» и на других площадках.
А еще он собирал марки, но исключительно с изображением Батуми. Пожалуй, у него была наиболее обширная коллекция по этой тематике, поэтому его с полным основанием можно назвать известным филателистом.
Состоял членом попечительского совета московского благотворительного фонда помощи хосписам «Вера». С 2004 года являлся членом секции критиков и искусствоведов Московского союза художников.
Доктор медицинских наук, профессор, руководитель отделения коронарной хирургии Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева Российской академии медицинских наук.

P.S. А теперь о наших отношениях…
Когда в декабре прошлого года мне пришлось обратиться по поводу своего здоровья к гениальному отечественному кардиохирургу Алекяну Баграту Гегамовичу – виртуозу в области стентирования, я и не предполагал, что судьба меня сведет с Мишей… Изучив тщательно все медицинские справки, выписки и заключения, которые я взял с собой, Баграт Гегамович снял очки, посмотрел на меня пронзительным взглядом и спросил: «Скажите, а с какой целью Вы пришли ко мне»? Я не растерялся, решил «сострить» и не моргнув ответил: «Я хотел бы улучшить качество жизни». И тут неожиданно Баграт Гегамович предложил мне кофе по-турецки, который вскоре сам сварил, и произнес фразу, которая меня мгновенно отрезвила: «Понимаете, Вы пришли от близких мне людей, поэтому я обязан быть предельно откровенен… Стентирование для Вас – не панацея, Вам необходимо срочное шунтирование. Ваше состояние таково, что приходится говорить не о качестве жизни, а о самой жизни. И не каждый профессионал, известный мне, возьмется за решение Ваших проблем, но я обязательно поговорю со своими коллегами и в течение нескольких дней сообщу о результате».
Должен признать, что уходил от Алекяна Б.Г. я серьёзно озадаченным… Спустя пару дней Баграт Гегамович позвонил и практически пригвоздил: «К сожалению, имярек (тут он озвучил ФИО известного российского кардиохирурга, но я не буду его называть) не готов рисковать и отказался делать Вам операцию». Почувствовав некое смятение в моем голосе, он добавил, что в ближайшее время переговорит с еще одним асом от кардиохирургии. Через два дня вновь раздался звонок, и Баграт Гегамович сообщил, что маэстро берется и предложил записать телефон и немедленно связаться с ним.
Тут мне придется сделать некоторое отступление и напомнить, что ныне подавляющее большинство из нас уже давно не помнит наизусть всех номеров знакомых, поскольку достаточно его занести в телефон и нажать кнопку «Запомнить». Но когда я записал номер, Баграт Гегамович четко проговорил – Алшибая Михаил Михайлович. И тут у меня невольно вырвалось: «Миша, что ли?». Дело с том, что на тот момент мы с Михаилом были знакомы уже лет 10-12, поскольку раза два в год встречались в одной компании у одного близкого нам земляка – владельца ресторана, который ежегодно зимой приглашал своих друзей на хаш…
Я практически сразу же набрал известный мне давно номер телефона, на что Миша ответил, что у него скоро операция и попросил перезвонить. И тут я ему говорю: «Тебе звонил Алекян Б.Г.? Я хочу уточнить о дате моего визита». Тут в его голосе возникло замешательство, и он уточнил: «Так это он о тебе говорил? Немедленно ко мне!». Так я во вторник лег в отделение, заведующим которым был Михаил Михайлович, а уже в четверг Миша блестяще провел сложнейшую операцию. Но обязан сказать, что перед «заселением» в палату Миша поставил мне условие: «Даже вздумать не смей о деньгах в качестве благодарности. Никаких «пули» (пули по-грузински означает деньги), ты понял меня?».
С тех пор мы неоднократно перезванивались, встречались, я приезжал к нему на осмотры, не раз приходил в его мастерскую на Старопименовском переулке, где в окружении тысяч картин он отдыхал душой и сердцем после напряженной работы …
Эх, Михо, Михо… Что ты наделал… Ты спас тысячи людей, а себя не уберег…
Я абсолютно убежден, что он попадет в рай, поскольку всю свою жизнь посвятил одной из самых благородных профессий и подарил радость бытия огромному количеству своих пациентов, многие из которых впоследствии стали его товарищами и друзьями. Иначе и не могло быть, потому что Миша был (хотя не поворачивается язык говорить о нем в прошедшем времени) потрясающим человеком, обладал энциклопедическими знаниями, поразительным чувством юмора, а также являлся внимательным и чутким собеседником.
Светлая память о тебе, дорогой и уважаемый Михаил Михайлович, навсегда сохранится в сердцах тех, кто соприкоснулся с тобой.
Спи спокойно… Царство тебе небесное, батоно Михаил…