Валентина Поцеловская

В квартире Нины Петровны время текло иначе, чем в остальном мире. Здесь оно измерялось не минутами и часами, а рядами и петлями. Тишину старой «хрущевки», где половицы скрипели, словно жалуясь на ревматизм, нарушало только мерное постукивание спиц да тиканье ходиков на стене. Для Нины Петровны вязание было не просто способом убить время на пенсии. Это была ее молитва, ее разговор с миром и, главное, ее единственный способ выразить ту огромную, переполняющую сердце любовь, которая порой казалась слишком тяжелой ношей для одной одинокой пожилой женщины. В этот ноябрьский вечер за окном бушевала метель, швыряя в стекло горсти колючего снега. Но в комнате, под старым торшером с бахромой, рождалось чудо. Нина Петровна заканчивала рукав крошечного свитера. Пряжа была особенной — нежно-желтой, как весенний одуванчик. Она купила ее две недели назад, потратив треть пенсии. Пришлось отказаться от покупки новых зимних сапог — старые еще можно было подклеить, а вот внучке Машеньке мерзнуть никак н