Не зовите меня в Бундестаг!

Константин Фролов-Крымский
Мне не жалко погибших немецких солдат,
Что хотели с землёю сравнять Сталинград,
Этих Гансов и Фрицев, лежащих в могиле,
Потому что они мою землю бомбили.
Мне не жалко лоснящихся, наглых и потных,
Опьяневших от крови безмозглых животных.
И за хворост, что брошен был в пламя пожара,
Их настигла вполне справедливая кара.
Предо мной на столе - желтизна фотографий,
Где смеются довольные асы Люфтваффе.
Это те, кто, нарушив святые законы,
Санитарные подло бомбил эшелоны.
Наши школы, больницы, дома, магазины
С их нелёгкой руки превратились в руины,
А на то, что дышало, любило, мечтало,
Были сброшены адские тонны металла.
Мне румын, итальянцев и венгров не жалко!
И плевать – было холодно им или жарко!
Все они в мою горькую землю зарыты,
Потому что убийцы должны быть убиты.
Я нарочно взвалил эту память на плечи,
Чтоб вовек не дымили в Освенциме печи.
Чтоб никто не познал, что такое – блокада,
Голод, холод и лютая ночь Ленинграда.
Кто-то будет доказывать мне со слезами:
- Мы – солдаты Германии! Нам приказали!
Вот и фото детишек, и крестик на теле.
Мы в России нечаянно! Мы не хотели!
Пусть они будут клясться, больны и плешивы.
Только я им не верю! Их слёзы фальшивы!
Их потомки забудут войны «ароматы»
И с готовностью в руки возьмут автоматы.
Нам, увы, не вернуть наших жертв миллионы.
Перед нами незримо проходят колонны.
От начала войны до Девятого Мая
В наши души стучит эта бездна немая.
Не осталось живого, поистине, места
От Мурманска до Крыма, от Волги до Бреста.
На полях, где гуляли незваные гости,
До сих пор мы находим солдатские кости.
Между нами и Западом пропасть бездонна.
Но Россия не мстит никогда побеждённым.
Не тревожьте вы Имя Господнее всуе!
С мертвецами наш гордый народ не воюет.
Мне не жалко погибших немецких солдат.
Их порочные души отправились в ад.
Не зовите меня в Бундестаг! Не поеду!
И не буду прощенья просить за Победу!
DO NOT CALL ME TO BUNDESTAG!
I feel no pity for German soldiers dead,
Who wished to raze Stalingrad to ground instead,
These Hanses and Fritzes lying in their graves,
Because they bombed my land in deadly raids.
I feel no pity for the sweaty, sleek and brash,
Those brainless beasts drunk on bloodshed's crash.
And for the kindling thrown into the fire's rage,
They met their just reward on history's page.
Before me on the table - yellowed photographs,
Where Luftwaffe aces smile with proud laughs.
These are the ones who, breaking sacred laws,
Bombed medical trains with their merciless claws.
Our schools, hospitals, homes, and every store
By their cruel hands turned to ruins, nothing more,
And upon all that breathed, loved, and dreamed,
Hellish tons of metal were released and screamed.
I don't pity Romanians, Italians, or Hungarians!
I care not if they suffered cold or heat, like barbarians!
They're all buried in my bitter, sorrowful land,
Because killers must be killed by justice's hand.
I deliberately shouldered this memory's weight,
So Auschwitz ovens would never again operate.
So no one would know what means a blockade,
Hunger, cold, and Leningrad's fierce night parade.
Someone will try to prove to me with tears:
"We were Germany's soldiers! We followed orders!
Here are photos of children, and crosses we wore.
We were in Russia by accident! This wasn't what we wished for!"
Let them swear, these sickly, balding men.
I don't believe them! Their tears are false again!
Their descendants will forget war's bitter "fragrance"
And readily take up guns with eager vengeance.
Alas, we cannot bring back our millions lost.
Before us, ghostly columns pass at untold cost.
From war's beginning till the Ninth of May,
This silent abyss knocks at our souls each day.
No living place remained, in truth, intact
From Murmansk to Crimea, from Volga to Brest, exact.
On fields where unwanted guests once tread,
We still find soldiers' bones among the dead.
Between us and the West, a chasm deep lies wide.
But Russia never takes revenge on those who've lost their pride.
Do not disturb the Lord's name in vain debate!
With corpses our proud nation wages no hate.
I feel no pity for German soldiers dead.
Their sinful souls to hell have been led.
Don't call me to Bundestag! I won't go!
And I won't ask forgiveness for Victory's glow!