Буксир

Алевтина сидела на скамье у «Похоронного Дома» в окружении родственников и друзей. Ждали когда пригласят в траурный зал для прощания. Сегодня она хоронила мужа. Павел умер внезапно – тромб, и было горько оттого, что она – фельдшер скорой помощи – не спасла мужа, пропустила его болезнь. Прошло три дня с его смерти, три дня слёз вперемешку с хлопотами. Хорошо, что прилетел Егор, сын: он взял всё в свои руки. Горе не отступило, нет, просто сделало шаг назад, давая Алевтине передышку, чтобы накинуться на неё вновь при последнем прощании.
Стояла солнечная осень, в воздухе летали паутинки, разноцветная листва покрыла огороженный дворик ритуальных услуг. Алевтина бездумно блуждала взглядом по группкам собравшихся, никого не узнавая.
Траурных залов было два. И два ручейка людей с венками и цветами ожидали прощания. Взгляд Алевтины выцепил одиноко стоявшую девушку: тёмная одежда, солнцезащитные очки прикрывали половину лица, копна волос перехвачена чёрной лентой. В руках она держала две огромные бордовые розы.
Распорядитель пригласил в зал. Алевтина плохо помнила тот один час, который выделяется для прощания с усопшим. Она почти не плакала, говорила тихонько какие-то слова, принимала соболезнования от друзей и коллег Павла. В зале играла негромко траурная музыка, все говорили шёпотом, словно боясь нарушить покой.
Вдруг Алевтина заметила, что к гробу подошла та самая девушка, положила розы и, постояв минутку, выбежала, закрыв рот от глухих рыданий.
– Кто это, Аля? – спросила сестра Валентина.
– С работы кто-то, – пожала плечами Алевтина.
На кладбище поехали только близкие. Работники ритуальной службы поставили гроб на подпорки возле могилы, все обошли его, в последний раз прощаясь с усопшим. Сын дал отмашку на продолжение церемонии. И в этот миг с криком » Пашенька!» выскочила та самая девушка и буквально упала на грудь покойника. Она целовала его лицо, трясла за плечи, сквозь рыдания приговаривая:
– Я хочу быть с тобой! Просто хочу быть с тобой сейчас! Па-а-аша-а… миленький мой… родной…
Все оторопели. К девушке подскочил Михаил, друг Павла, и буквально оторвав её руки от покойника, сгрёб в охапку и оттащил в сторону.
– Кто это? Как это? Что это вообще такое? – закричала Алевтина.
Сын обнял её, уговаривал успокоиться, не обращать внимания на сумасшедшую. Все возбуждённо заговорили, зашептались, видно было, что эта сцена произвела на всех впечатление. Алевтина попросила сестру узнать, кто это. Когда Валентина вернулась, она знаком показала, что всё нормально, шепнула, что в машине расскажет.
Ритуал похорон тем временем завершился, рабочие установили крест, разложили венки и цветы. Егор пригласил всех на поминальный обед в кафе. Все потянулись на выход. Алевтина всё еще пребывала в шоковом состоянии, она была потрясена, возмущена выходкой незнакомки. Заметила, что у неё дрожат пальцы, она не могла установить портрет Павла, тот всё время падал. Они с сыном покинули кладбище последними.
В машине Валентина стала шептать ей на ухо:
– Это его любовница. Зовут Викой. Они вместе лет пять.
– Да какая любовница? У Паши? Быть этого не может. – Алевтина не могла поверить словам сестры.
– Тише. – Валентина кивнула на Егора, который сидел на переднем сиденье, рядом с водителем. – Пожалей парня, потом поговорим.
Алевтина отрешенно смотрела в окно, в голове стучали молоточки и рефреном повторялись слова девушки: « Хочу быть с тобой! Прямо сейчас! Только с тобой!» А она-то считала, что у них крепкая семья. Они с Павлом со школьных лет вместе, поженились после выпускного, через год родился Егорка. Учились оба, подкидывая ребёнка бабушкам. Она окончила медицинское училище. Павел – электромеханический техникум. Работали, обустраивали быт. Пылкая влюблённость перешла в спокойные отношения. Сын вырос, учится и работает в столице.
Тук, тук… «с тобой»… тук, тук… «сейчас»… Что за наваждение? Аля считала себя сильной женщиной, и физически и духовно, сама решала многие семейные проблемы, оберегала мужа от неурядиц. Павел был мягче характером, плыл за ней как баржа за буксиром. Ну, как так? Где же он оторвался от неё?
Тук, тук… «хочу быть с тобой»… « А девушка, похоже, любила Пашу, – думала Алевтина. – Так кричала, рыдала. И ведь не побоялась, пришла на похороны. А Павел-то каков? Предал, на молоденькую променял! Так, спокойно! А то пульс частит. Господи, за что мне это?»
На поминках она отвела Михаила в сторону и потребовала рассказать всё.
– Аля, я мало что знаю, – оправдывался тот. – Пашка только недавно обмолвился, что у него отношения с Викой. Пацан у них растёт.
– Что? У этой истерички ребёнок от него? Это уже похоже на сериал, – Алевтина была потрясена.
– И ещё… – замялся Михаил. – Вика просит у тебя свидетельство о смерти Павла, чтобы оформить пенсию по потере кормильца… для Ванечки.
– Обойдётся! – фыркнула Алевтина.
– Ну, чего ты? Государство же будет платить, они очень трудно живут, она сирота, ей помочь некому.
– Пожалей, пожалей сиротинушку.
– Да ну вас, – махнул рукой Михаил, – разбирайтесь сами.
Прошло несколько дней. Алевтина вышла на работу, хотя чувствовала себя опустошённой, разбитой. Она искренне не понимала, горевать ли ей по мужу, который предал её. Сердце тосковало, разум требовал жить дальше. Она жалела, что Павел умер, хотела посмотреть в его лживые глаза, вытрясти из него подлую душонку. Невозможность сделать это бесило и злило Алевтину больше всего. Она надеялась, что работа поможет ей справиться с душевной болью.
Однажды вечером в дверь позвонили. В глазок Алевтина увидела, что на площадке стоит Вика с ребёнком. Она приоткрыла дверь, спросила:
– Что тебе нужно?
– Алечка, послушайте! – затараторила Вика, просачиваясь в квартиру и толкая перед собой мальчика лет пяти. – Мне не к кому обратиться, у меня никого нет. Дайте возможность мне заработать, приютите Ванечку на две недельки.
– Чего? – рявкнула Алевтина. – А ну пошла отсюда, шалава!
Она вытолкала девицу из квартиры, мальчик выпрыгнул вслед за матерью.
Вика прильнула к захлопнувшейся двери и продолжала:
– Возьмите Ванечку, ненадолго. Мне работу предложили, а ребёнка деть некуда. Он спокойный у меня, никаких хлопот вам не доставит.
– Я сейчас полицию вызову! – крикнула через дверь Алевтина, поражаясь её наглости. И ещё она почувствовала от Вики стойкий запах перегара. «О боже, мало того, что она шалава, истеричка, так ещё и пьёт!» – подумала Аля. Снова посмотрела в глазок. Кажется, ушли, всё стихло. Она вернулась в комнату, вышла на балкон, с которого был виден двор – из подъезда никто не появился. Алевтина вновь вернулась в прихожую, прислушалась. Услышала какой-то скулёж. Решительно распахнула дверь. На ступенях лестницы сидел мальчик и тихо плакал.
– Ты чего здесь? А мать где?
– Ушла…
– Куда ушла? А ну, пошли со мной, мать догонять, – Алевтина взяла мальчика за ручку, спустилась с ним во двор. Вики нигде не было видно. Они постояли, обошли вокруг дома – никого. Что делать? Алевтина присела на корточки перед малышом:
– Ваня, что сказала тебе мама?
– Сказала, что придёт.
– Ну, ладно, пошли домой, ждать.
Мысленно ругая Вику почём зря, Алевтина привела мальчика в квартиру. Он сел у двери на пуфик, отказался проходить дальше.
– Ты есть хочешь?
Подумал, кивнул головой – хочет. Алевтина разогрела суп, позвала его на кухню. Ваня зашёл бочком, осторожно сел на край диванчика, косясь на входную дверь. «Мать ждёт», – поняла Аля.
– Не бойся, мама вернётся, позвонит, мы услышим, – подбодрила она его.
Ваня ел суп, Алевтина наблюдала за ним и отмечала, что он очень похож на Павла, даже ложку облизывает как отец. Внезапно мальчик подскочил к окну, где на подоконнике стояла фотография Павла, с кусочком хлеба на стопке водки.
– Это папа мой! – радостно закричал Ваня. – Только он сейчас болеет.
– Папа часто к тебе приходил? Э… приходит?
– Да, мы с ним лего собираем, гулять ходим.
– Ванечка, а ты не знаешь свой адрес, случайно?
– Знаю, мы с мамой выучили. Улица Мира, дом семь-семь, а квартира просто семь.
– Молодец какой! А у тебя есть бабушка или тётя?
– Баба Оля есть, рядом живёт.
– Давай пей чай с конфетами, мне позвонить нужно, я тут, рядом, в комнате.
Алевтина набрала номер сестры, кратко обрисовала ситуацию. Валентина только охала:
– Ох, повесит она мальчишку на тебя, нутром чую.
– Зачем он мне? У него мать есть, пусть воспитывает. Что делать сейчас? В полицию идти или нет?
– Подожди до завтра, я к тебе приеду утром, там решим. Наверняка, она подглядывала из-за угла, удостоверилась, что ты его забрала. Иначе и не знаю, как объяснить её поведение.
Ваня спал, свернувшись калачиком. Аля перенесла его на кровать. На спине у него был маленький рюкзачок, в котором оказалось свидетельство о рождении, пара трусиков и носочки. Ещё была записка. «Умоляю, не отдавайте Ванечку никому. Он вашему сыну брат».
«Ну, что за идиотка? Оставить ребёнка незнакомому человеку! Я не хочу никаких детей. У меня работа, я просто не смогу его держать у себя», – сердито подумала Алевтина.
Ночью она проснулась от детского плача. Ваня тихонько всхлипывал, скулил, как щенок.
– Тсс, ну ты чего? – Алевтина присела рядом.
– Я к маме хочу.
– Она скоро придёт за тобой, вот увидишь!
Ваня подвинулся, похлопал рукой по подушке, ложись, мол, рядом. А когда Алевтина прилегла на край кровати, уткнулся ей куда-то в бок и вскоре засопел. Забытое чувство материнства всколыхнуло её. Всего одну струночку души, но задело!
Утром приехала Валентина. Она была настроена решительно:
– Не вздумай мальчика оставлять! Почему ты должна решать чужие проблемы? Мало ли у мужиков детей по свету? Всех не обогреешь. Ты никому ничего не должна!
Решили, что она посидит с малышом, а Аля съездит по адресу, попробует разузнать что-нибудь про Вику, может она дома и тупо бухает.
Дом оказался общежитием, в комнате номер семь на стук никто не отозвался, а в соседней, восьмой, двери открыла женщина на костылях. Выслушав Алевтину, пригласила войти, рассказала, что Виктории комнату выделило государство, как сироте. Что девочка она хорошая, всегда помогает ей во всём, что раньше Вика вела разгульный образ жизни, но с появлением Павла жизнь её настроилась, родила Ванечку, жить бы и радоваться. Так нет же! Судьба отбирает у Вики любимого человека. Куда-то она завербовалась, в Турцию что ли, сказала, что Ванечку пристроила к тёте. Да к какой тёте? У неё никого нет. Ой, как бы беды не вышло.
Алевтина, выслушав бабу Олю, поняла, что Вика вряд ли вернётся, и что надо идти в полицию. А то могут и её привлечь, скажут, украла ребёнка. Аля дошла до отдела полиции и присела на лавочку. Подумать.
Вариант первый: Она пишет заявление. Мальчика забирают. Наверное, в детский дом. Ну, что теперь, такая его судьба.
Вариант второй: Она не обращается в полицию, просто ждёт возвращения Вики. А это значит, что надо устраивать мальчика в садик или искать няню. Надо менять работу, потому что работает сутки через трое. С кем его оставлять? Или оформлять временное опекунство? Надо купить ему одежду, надо… да жизнь менять надо! Нет, она не готова!
«Спасибо, Паша, интересную мне жизнь устроил, поплакать некогда, опять решаю всё за тебя», – усмехнулась Алевтина.
Она ещё посидела с полчаса, прикидывая варианты решения проблемы. Потом встала и решительно поднялась на крыльцо отдела полиции. Чуть замедлила шаг. Остановилась. «А он и правда, похож на Егорку. И ложку как Паша облизывает». Развернулась и зашагала в сторону автобусной остановки.
#НатальяКоршунова_опусыИрассказы