Елена Федорова (Короткова)

— Лен, опять она! — прошипел Максим, выглядывая в глазок. — Стоит с судочком каким-то. Я застыла на кухне с чашкой кофе в руках. Звонок повторился — настойчивый, длинный. — Не открывай, — быстро сказала я. — Сделаем вид, что нас нет. Мы переглянулись и замерли, как провинившиеся школьники. За дверью послышалось тихое покашливание, шарканье тапочек, а потом удаляющиеся шаги. — Фух, — выдохнул муж. — Думал, не уйдёт. Я подошла к двери и осторожно заглянула в глазок. Соседка уже скрылась за поворотом лестницы, но на коврике перед нашей дверью стоял пластиковый контейнер с запиской: "Милые мои, испекла вам пирог с вишней. Приятного аппетита! Ваша Вера Николаевна". — Макс, она всё равно оставила, — устало произнесла я, открывая дверь и забирая судок. Три месяца. Ровно три месяца с тех пор, как мы въехали в эту квартиру на пятом этаже старого панельного дома, наша соседка сверху превратилась в настоящее испытание. Каждые два-три дня Вера Николаевна спускалась к нам с очередным угощением: то

- Не туда мы едем, не туда, в такую погоду немудрено заплутать. Иван Еремеевич с тревогой смотрел по сторонам, хотя уже в паре метров ничего не видно. - Так вот же дорога, вот она, я стою на ней. – Алексей выпрыгнул из саней и встал впереди лошади, чувствуя, что стоит на той самой дороге, что ведет в деревеньку, где живет престарелая сестра Ивана Еремеевича, родня значит им. - Верно, эта дорога. Но не туда ведет, поторопились мы, свернули рано. – Дед кричал сквозь порывы ветра, поземка вздыбилась, бросалась колючим снегом, лицо пощипывало. Алексей вернулся к саням. - Что же делать теперь? - Едем, Алёшка, едем. Эта дорога вот так прямо и ведет в деревню. - В какую? - В другую. В Марьино ведет. Алексей попытался вспомнить, где же это Марьино, но кроме названия не мог представить внешний облик деревни. В Сибири таких деревень, как семечек в кармане, рассыпано на большой территории, какая ближе к тайге, а какая на просторе стоит, обдуваемая всеми ветрами. Через полчаса, как и предсказывал