Соня, чувствуя, как нервничает мама, обняла ее за шею, и зашептала на ухо:

- Я тебя люблю! Даже, когда ты немножко кричишь…
Для своих почти пяти Сонечка была очень развитым ребенком. Как говорили бабушки, даже с перебором. Она очень рано начала говорить, и к своим годам речь уже освоила настолько, что порой повергала в состояние, близкое к коллапсу окружающих ее людей, когда заявляла что-нибудь вроде:
- Простите, но мне не хотелось бы вам мешать. Я подвинусь.
Конечно, она не составляла столь длинные и порой витиеватые фразы сама, а просто повторяла их за бабушкой со стороны отца, которая работала преподавателем в вузе и была одним из ведущих филологов на своей кафедре. Сонечку, единственную свою внучку, она любила до беспамятства, и проводила с ней все свое свободное время, занимаясь развитием ребенка. Елена Тимофеевна, бабушка Сони, готова была часами напролет читать внучке книжки, учить с ней стишки, отвечать на бесконечные «почему» и «зачем», и пить чай из крошечных чашечек детского фарфорового сервиза, который сама же и привезла любимице из очередной командировки. Когда Сонина бабушка не работала филологом, она становилась вполне себе приятной женщиной. Это на работе ее боялись все – от студентов до коллег, а в присутствии Сони Елена Тимофеевна таяла, как прошлогодний снег, и позволяла внучке вить из себя даже не веревки, а канаты, способные выдержать любые нервные потрясения.
Эту ее особенность весьма ценила Сонина мама, Марина, которая с радостью доверяла внучку свекрови, выражая свое недовольство лишь тогда, когда Елена Тимофеевна отказывалась столь же близко общаться с братьями Сони – Денисом и Сашей.
- Они тоже ваши внуки. Мне не хотелось бы, чтобы вы делили детей по какому-либо признаку, будь то пол или уровень стабильности слуха в отдельно взятых стрессовых ситуациях.
Марина была бывшей студенткой Елены Тимофеевны и порой, забываясь, переходила с нормального на понятный свекрови язык, чтобы сделать ей приятное.
- Марина, уровень слуха тут ни при чем! Но когда Денис чуть не вылетел на дорогу на своем самокате в тот момент, когда я держала на руках Соню и не могла его остановить, у меня просто не осталось приличных слов. А ругаться при детях – это непозволительно! Поэтому, не дави на меня и мои родственные чувства к любимым внукам. Да! Я их люблю! Но с мальчишками, как показала практика, не справляюсь. А безопасность важнее всего. И потом, ты же знаешь, как я мечтала о внучке! Не отбирай у меня мою мечту, пытаясь подменить ее другой. Разве плохо, что у ребенка будет бабушка?
- А остальные «ребёнки» как должны вас понимать в сложившихся обстоятельствах? – Марина немного выходила из себя, как обычно, когда дело касалось ее детей, и принималась немного «троллить», по выражению Дениса, Елену Тимофеевну. – Им же обидно!
Беседы эти велись с регулярностью, достойной самой строгой системы, но особо не сказывались на отношениях в семье. Марина знала, что Елена Тимофеевна по-своему любит всех внуков, но в силу своих потаенных страхов, всегда выбирает наименее опасный вариант, не способный причинить ей большого беспокойства. Соню. Занятия с бабушкой давали отличный результат, и Марина была довольна тем, как развивается ее дочь, благодаря общению со свекровью.
С мальчишками же Марине помогала, как правило, мама.
Жена и дочь офицера, Галина Аркадиевна, была волевой, сильной, смелой, и весьма простой в общении. При знакомстве она поначалу шокировала сватью своей любовью к мотоспорту. Но после даже пару раз прокатила Елену на своем байке, за которым ухаживала с той же неистовостью и прилежанием, с какой заботилась о муже, дочери и внуках. Подумаешь, задачка! Мужчине тоже нужно помогать, чтобы у него правильно работало сцепление с реальностью и ум за разум не заходил, когда не надо.
Внуков своих Галина Аркадиевна любила куда больше, чем свой мотоцикл, а потому, даже когда начинался мотосезон, всегда находила время, чтобы побыть с ними и помочь дочери.
Марина же, которая всегда мечтала о большой семье, претворив часть своих жизненных планов в реальность, вышла на работу. Но совмещать ее с воспитанием детей оказалось не так-то и просто. Работодателю ведь не важно, что у Сони сопли, у Дениса очередной подростковый кризис, а маленький Саша отказывается засыпать без мамы, которая задержалась где-то, пытаясь решить поставленные перед ней руководством задачи. И на семейном совете было решено, что помогать с детьми должны все. Без исключения.
Обязанности были распределены довольно быстро. Соней занималась Елена Тимофеевна, которая возила девочку на танцы и английский, а мальчишки достались Галина Аркадиевне, которая помогала Денису делать уроки, попутно объясняя, как вести себя по-мужски в нужный момент, и нянчила Сашу. Правда, с последним возникли проблемы.
Саша плохо спал, капризничал и требовал маму. Всякий раз, слушая, как бабушки описывают ей прошедший день, Марина корила себя за то, что оставляет детей и уходит на работу. Выхода у нее особо не было. Муж зашивался, и нужно было помочь ему, чтобы поддерживать семейный бюджет на достойном уровне, но все-таки червячок сомнений точил душу Марины, которая понимала – время – это единственное, что ни ей, ни детям никто не вернет.
Она искала варианты, как изменить ситуацию, и не находила, пока подруга не посоветовала ей устроиться преподавателем в онлайн школу.
- Ты отличный педагог! И наработки у тебя авторские. Да тебя еще уговаривать будут, чтобы ты согласилась с ними работать! Пробуй!
И Марина попробовала. В деньгах, конечно, потеряла, но незначительно. И смогла, наконец, выдохнуть, и почувствовать себя не ехидной, а матерью.
И все бы ничего, но однажды утром, проснувшись, Марина охнула, толкнула в бок сладко спавшего мужа, и едва успела добежать до ванной.
- Маришка, что случилось?!Тебе плохо?! – примчался за ней муж, но Марина уже сидела на бортике ванной и самозабвенно ревела, сама не понимая, от счастья или от неожиданности.
- У нас будет ребенок, Дим…
Новость была оглушительной. Всех детей до этого Марина с Дмитрием планировали. Они были достаточно ответственными для того, чтобы утешать себя беседами про заек и лужайки, и привыкли полагаться на свои силы, планируя семейный бюджет. Но, как глубокомысленно изрекла Елена Тимофеевна, не побоявшись показаться банальной:
- И на старуху бывает проруха…
Этим она довела Марину до слез и заставила разозлиться, за что тут же поставила себе плюсик, когда увидела, что невестка перестала работать водопадом без дела. Пусть уж лучше от злости плачет, чем от страха перед будущим.
- Ну? И чего ты рыдаешь? Ты что, одна?! Тебе помочь некому?! Мы с Галей, слава Богу, еще в силах и готовы работать бабушками на полставки. А надо будет, так и на полную! Поэтому, вытирай свои глазки, и иди уже умойся! А то Сашенька проснется – испугается! Выносим, родим, воспитаем! И нечего тут рыдать! – Елена Тимофеевна обняла Марину, и подмигнула Галине. – Что стоишь, бабулька? Радость у нас!
Крошечная Машенька появилась на свет раньше срока. За несколько дней до этого Денис пришел из школы, едва волоча ноги, и объявил Марине:
- Мам, я спать!
- Устал?
- Да…
Врач, которого вызвала Марина, осмотрев мальчика порекомендовал ей тут же покинуть дом:
- Опасный срок у вас, а тут все серьезно. Есть, кому из родственников за мальчиком присмотреть?
Марина задумалась. Елена Тимофеевна накануне улетела на очередной симпозиум, Галина с мужем уехали в санаторий, а Дмитрий был в командировке.
- Нет, - покачала она головой. – Некому пока. Я маску надену, и буду осторожна.
- Дело ваше, конечно, но я не стал бы рисковать.
Роды Марина почти не помнила. Ее привезли в роддом уже в забытьи. Температура держалась, несмотря на все усилия врачей, и как только Марину немного стабилизировали, на свет появилась Машенька.
Вся семья сплотилась вокруг малышки и Марины. Даже Денис, которого раньше было не допроситься убрать в своей комнате, носился по дому с пылесосом и тряпкой, и сюсюкал с младшей сестренкой, когда ему это позволяли бабушки.
- Денис, она когда-нибудь вырастет, - Соня смотрела на крохотные пальчики Маши, которые цеплялись за ее палец.
- И что? – Денис, который помогал матери раскладывать постиранные детские вещички, хмурился.
- И все тебе припомнит, - ласково улыбалась брату Соня.
- Что именно? – терял терпение Денис.
- Твои нежности вот эти! Мама, а со мной он тоже так сюсюкал?
- Нет! – смеялась Марина. – Когда ты родилась, у Дениса был стресс.
- Почему?
- Он обиделся на нас с папой, за то, что ты родилась девочкой.
- Ах, вот как?! – Соня насупилась. – А я-то думала, что старший брат должен был бы радоваться, что у него такая сестра!
- Сонь, ну я же не был тогда с тобой знаком! – принимался было оправдываться Денис, но тут же фыркал, глядя, как покатывается со смеху Марина. – Мам! Ты специально, да?!
- Ну, конечно! Устроили тут! Соня – говорить ласково с малышами нужно! Они от этого растут хорошо. Как твои фиалки! Помнишь, чему тебя бабушка учила?
- Говорить с цветами. Им это полезно.
- Работает?
- Зачем ты спрашиваешь? Сама же видела, как они цветут! Значит, помогает.
- Вот и не приставай к Денису. У него теперь не одна, а две младших сестренки. А это уже двойная ответственность. Понимать надо!
Марина смотрела на детей и думала о том, какая она счастливая. Все, чего она хотела от этой жизни, у нее было. Семья, дети, дом. И пусть не всегда легко давалось ей это счастье, но это было мелочью по сравнению с тем, что мечта ее, самая заветная, самая желанная, осуществилась. Стоило только в нее поверить…
Впрочем, одно желание у Марины все-таки оставалось. На потом. Крошечное такое, почти незначительное, но она дала себе слово, что обязательно исполнит его, когда придет время и Машенька немного подрастет.
Желание это было простым и незамысловатым. Марина мечтала когда-нибудь оставить детей на мужа и бабушек, выйти из дома в одиночестве, найти первую попавшуюся по дороге к торговому центру кофейню, и выпить большущую чашку вкуснейшего капучино в гордом одиночестве, а потом купить себе красные туфли на шпильке.
Почему именно красные и почему на шпильке, Марина не ответила бы, даже спроси ее кто-нибудь об этом. Просто хотелось ей такие туфли, и все! Что она, не женщина что ли?!
Но вот к тому, что кто-то подслушает то, о чем она мечтает, Марина готова не была.
- Марина, тебе нужно устроить себе выходной! – тон Елены Тимофеевны не подразумевал отказа. Она держала на руках Машу и пританцовывала по требованию Сони, которая решила, что ей нужно срочно научиться танцевать танго.
- Когда-нибудь нужно… - Марина, которая гладила белье, глядя на то, как танцуют дочь и свекровь, кивнула. – Хочу! И кофе хочу, и по магазинам без хоровода.
- И что тебе мешает?
Марина задумалась.
Да в общем-то ничего и не мешало. Елена Тимофеевна в отпуске, родители из санатория давно вернулись, и готовы были присмотреть за мальчишками.
- Наверное, вы правы. Отпустите?
Елена Тимофеевна даже отвечать не стала. Просто приехала на следующий день с утра, и чуть ни пинками выгнала Марину из дома.
- Иди-иди! Гуляй! Тебе полезно! И не волнуйся! Про график кормлений я помню, а телефон у меня в кармане. Галя приедет через час. Справимся!
Выйдя из дома, Марина поначалу даже растерялась немного. Впервые за долгое время никто не прыгал вокруг нее, не просился на руки, не требовал внимания. Где-то под лопаткой у нее зачесалось, и Марина прыснула:
- О! Крылышки режутся!
Кофе был восхитительным.
Марина уткнула нос в чашку, стараясь не поглядывать каждый полминуты на телефон, который положила на столик перед собой. За соседним столиком молоденькая мама пыталась впихнуть в капризулю-сына хотя бы половинку булочки, и тихо причитала:
- Ну в кого ты такой? Почему каждый раз нужно тебя уговаривать?! Вкусная же булочка! Твоя любимая! Ну что не так, а?! Есть не будешь - не вырастешь!
Марина поймала взгляд мальчишки, который явно потешался над мамиными стараниями, и украдкой показала ему язык. А нечего! Пусть не мотает маме нервы. Их там уже почти нет, судя по ее страданиям.
На выходку Марины мальчишка отреагировал так, как было задумано. От удивления открыл рот, и кусок булки тут же оказался там, где надо.
Переглянувшись с матерью сорванца, Марина улыбнулась и, рассчитавшись за кофе, отправилась к выходу. Впереди ее ждали магазины!
Однако, в торговом центре все пошло совсем не так, как было задумано. Марина давно уже не была здесь, предпочитая заказывать товары через интернет, так как это было проще, и какое-то время просто бродила по этажам, разглядывая витрины и удивляясь тому, как все изменилось. Спустя час она опомнилась и поняла, что купила кроссовки мальчишкам, платье для Сони и новый костюмчик с нежным кружевом для Маши. А еще какие-то игрушки, карандаши и книжки, и еще кучу всяко-разного, но совершенно точно не того, что было нужно ей. Проходя мимо детской площадки, на которой резвились малыши, она присела на минутку на лавочку и задумалась.
Почему ей не пришло в голову не заходить в детские магазины? Почему она не пошла туда, куда изначально собиралась? Почему, сидя на лавочке, она разглядывала ребятишек и понимала, что отчаянно хочет домой, к своим детям? Хочет обнять Дениса и Соню, чмокнуть в нос Сашу, прижать к себе сонную Машеньку… Марина понимала, что с одной стороны все правильно, и это просто потому, что она любит своих детей и свой дом, а с другой… Она просто разучилась жить сама по себе. Была девочка Марина, которая гуляла, когда и где хотела, если ей разрешали, дорожила теми, кто был рядом, любила родителей, но с самого маленького возраста слышала набившую со временем оскомину фразу:
- Вот, выйдешь замуж, и плакала тогда твоя свобода! Будут муж, дети, дом. Всегда найдется, чем заняться и всегда ты кому-то будешь нужна здесь и сейчас. Вот тогда ты поймешь, как хорошо было быть маленькой!
И вот, у Марины был дом, был муж и дети, и не было той свободы, которая пьянила ее когда-то и о которой она так мечтала еще совсем недавно…
Она перебрала пакеты с покупками еще раз, полюбовалась на забавного мальчишку, который корчил рожицы ревущей почему-то девчонке, попутно осторожно касаясь ее щек и убирая с них слезинки, а потом улыбнулась и поднялась со скамейки, на которой сидела.
Хватит! Нагулялась! Пора и честь знать!
Марина бодро зашагала к выходу, и никто из тех, кто шел ей навстречу, не мог понять, почему так широко и открыто улыбается эта женщина с ворохом пакетов в руках.
А все было просто. Марина ответила себе на самый главный вопрос, который занимал ее все это время. Если она так мечтала о дне, в котором не будет детей и мужа, то это значит, что она плохая мать и жена?
- Фигушки! – пробормотала она себе под нос, останавливаясь у витрины обувного магазина.
За стеклом красовались туфли. Те самые. Из мечты. Красные, на высоченной шпильке, которую Марина позволяла себе только до рождения Дениса, да и то редко. И туфли эти были настолько великолепные, что она не задумалась даже на мгновение. Не подумала, к какому платью они подойдут, и зачем вообще ей нужны, если пройдет еще совсем немного времени и Маша затопает сама, а лучшей обувью, которая окажется на ногах Марины, будут кроссовки. Все ее дети очень быстро бегали, научившись ходить, и она почему-то была уверена, что Маша не станет исключением.
Но туфли словно ждали ее. Марина прошлась, пытаясь понять, не утрачен ли навык, и с облегчением рассмеялась.
- Девушка, ну что вы! – правильно поняли ее консультанты. – Это как на велосипеде. Раз научилась – уже не забудешь! Берите! Эти туфли точно ваши!
Заглянув в магазин косметики, Марина добавила к туфлям новую помаду, и уже у кассы взглянула на себя в зеркало.
Это все еще она… Уставшая, с легкой тенью под глазами, и немного растрепанной, наскоро скрученной гулькой. Дмитрию всегда нравились длинные волосы, и Марина не хотела менять прическу, хотя на то, чтобы ухаживать за собой так, как это было до появления на свет Маши, у нее уже не всегда хватало сил.
Что ж… Прическу можно и поменять. А еще можно выспаться, чтобы ушла тень, беспокоившая ее. И сменить любимую футболку на блузку, которую подарила недавно мама. Но теперь Марина точно знала – даже если она изменит что-то в своей внешности, планах или даже мечтах, это все равно будет она. Такая, какая есть. Со своими радостями и печалями, с детьми и родными людьми, для которых ее благополучие важнее, чем собственный комфорт, когда ей это действительно необходимо.
А это ли не счастье?
Быть собой и жить с мечтой, которая хоть и меняется, но всегда остается с тобой. Ведь главное в ней вовсе не то, какой она будет, а то, что ее можно и нужно не терять.
А еще теперь Марина знала, что для того, чтобы понять, насколько большое у тебя счастье, нужно иногда получать в довесок к нему маленькую радость. И пусть это будут туфельки или губная помада, мороженое или качели, прятки, в которые ты сыграешь с детьми, или просто родные и любимые люди рядом. И твоя мечта встрепенется, вспомнит о том, что у нее есть крылья и раскинет их широко-широко, так, чтобы обнять всех, кого ты любишь...
Марина заспешит, заторопится домой, жмурясь, словно кошка, от бьющего в глаза уже по-весеннему солнышка, и от радости, что ее ждут и любят.
Она распахнет дверь в свой дом, и раскинет руки, ловя свое счастье, которое удивленно ахнет, и заскачет солнечными зайчиками ей навстречу:
- Мама! Ты уже вернулась?! Ура!