Добрый вечер!!!Я жил с бабушкой в доме 25 по улице Овчинникова,а дружил со всем Плоским,сейчас живу на Парковом,рядом живет Саня Власов,Коля Вельмякин жил на Подлесной 3,Карабасовы жили в моем доме,но сейчас уехали в центр,Дружу с Виталием Исаковым,он жил на Связистов 20.
Доброй ночи!!!! Огромная благодарность тому человеку!!!! Кто всё это организовал!!! Много лет назад я уехала из Перми и к сожалению не помню улицу где жила . Это был Барак. Я сначала ходила в школу 109.срвспм немного. Потом перевели в другую школу. Но всё так осталось в памяти. Может кто и вспомнит меня . Меня звали оля Осипова. Помню в нашем бараке жили два брата и другие ребята мы вместе всегда дружили. К сожалению, не помню как зовут Очень жаль! Благодарю всех вас дорогие друзья!!! За память!!!
Я общаюсь с нашего барака с Галей Заключновой и Надей Казанцевой, а со Светой Петуховой раньше вместе работали, у ней муж был один из братьев Петуховых.
Олечка, здравствуйте. Вы пишите, что жили в бараке. Я жила, т.е моя семья жили в Пушкинских бараках, это не далеко от колхозного рынка. Вспомните, может Вы там жили.
Всё чаще жизнь нам ставит шах, Всё выше ставки поднимает, Мы остаёмся в дураках, Игру её не понимая. Не спорить бы, не рваться в бой, Мат всё равно нам обеспечен, Договориться бы с собой, И затвердить себе – не вечен Земной наш путь… Хоть знаем – чья На то вселенская есть воля, И носим на своих плечах Несправедливую недолю, Пытаясь что-то объяснить, И понимаем, что напрасно, Но рвёмся в бой… А нет, чтоб жить, Пока над нами небо ясно. Хоть что-то сделать для того, Чтоб зла на свете меньше стало, Что существо – не вещество, Хоть это бы понять пристало. Душа нам каждому дана, Да не у каждого проснётся, А без того и жизнь темна, И смысл познать не удаётся…
Забрала к себе жить маму. Навсегда. Ничего заранее не решая, просто одним днем, с одним пакетом. В пакете - колготки, тапочки с надписью "Лучшей бабушке на свете"(подарок моих детей), теплый халат с рубашкой и почему-то наволочка. Мама пакет собирала сама. Теперь у меня дома уже три недели живет старенькая девочка лет четырех. Худенькая, с белоснежной гулькой на голове, в хлопчатых колготках гармошкой на щиколотках. Она гуляет по коридору, мелко шаркая теплыми тапочками, осторожно останавливается у порога и высоко поднимает ноги, переступая невидимые препятствия. Улыбается собаке в коридоре. Слышит невидимых людей и рассказывает мне ежедневные новости от них. Стесняется и много спит. Аккуратно кусает шоколадку (я все время ей подкладываю в комнату шоколад) и запивает чаем, придерживая чашку двумя руками - одна рука дрожит. Страшно боится потерять с тонкой руки обручальное кольцо, всё время его проверяет. Я вдруг вижу, какая она старенькая и беспомощная. Она просто отпустила ...ЕщёЗабрала к себе жить маму. Навсегда. Ничего заранее не решая, просто одним днем, с одним пакетом. В пакете - колготки, тапочки с надписью "Лучшей бабушке на свете"(подарок моих детей), теплый халат с рубашкой и почему-то наволочка. Мама пакет собирала сама. Теперь у меня дома уже три недели живет старенькая девочка лет четырех. Худенькая, с белоснежной гулькой на голове, в хлопчатых колготках гармошкой на щиколотках. Она гуляет по коридору, мелко шаркая теплыми тапочками, осторожно останавливается у порога и высоко поднимает ноги, переступая невидимые препятствия. Улыбается собаке в коридоре. Слышит невидимых людей и рассказывает мне ежедневные новости от них. Стесняется и много спит. Аккуратно кусает шоколадку (я все время ей подкладываю в комнату шоколад) и запивает чаем, придерживая чашку двумя руками - одна рука дрожит. Страшно боится потерять с тонкой руки обручальное кольцо, всё время его проверяет. Я вдруг вижу, какая она старенькая и беспомощная. Она просто отпустила себя, расслабилась и перестала играть во взрослую. И доверила полностью, абсолютно, во всех мелочах свою жизнь мне. И самое главное для нее - когда я дома. Она так облегченно выдыхает, когда я вхожу с улицы, что я стараюсь надолго не уходить. И я опять каждый день варю суп к обеду, как детям в детстве, опять на столе появилась вазочка с печеньем. Что я чувствую? Сначала - ужас. Она была самостоятельной, все три года после папиной смерти хотела жить одна. Я ее понимаю - впервые в жизни, в свои восемьдесят мама делала то, что хочет сама. Этот треклятый вирус сломал мою маму - два месяца дома сделали своё дело и психика рухнула. Сейчас я чувствую жалость к этой хрупкой Вселенной, любовь и нежность. Я прекрасно понимаю, по какой дороге мы с ней идем. Я очень хочу, чтобы эта дорога была для нее счастливой - с любимой дочкой, в тепле и комфорте. С домашними пирожками и котлетами. Остальное для мамы уже не имеет значения. У меня есть теперь дома дочка восьмидесяти трех лет и я счастлива, что Бог дал мне возможность сделать ее закат счастливым, а свою дальнейшую жизнь - спокойной, без душевных терзаний. Мама, спасибо, что ты - у меня. Будь, пожалуйста, подольше...
Отдать бы им сейчас долги – Всем тем, кто нас растил и нежил, Но не умели, не могли Благодарить их в жизни прежней, Покуда живы были все… А, может, я такая… каюсь, Чуть луч мелькнёт на полосе, В тенёчек тут же укрываюсь. Слова, казалось мне тогда, Не донесут щемящей сути, Плывёт канва их, как вода, И смысл, как хочешь, так и крутит. Не понимаю, почему Суровой с виду быть хотелось? И про любовь сказать – уму Нужна была большая смелость. Казалось, если ты права, Всё если делаешь, как надо, То лишние зачем слова, Какая от того отрада? Жаль, что назад не возвратить Ни время то, ни жизни прежней, Чтоб научиться говорить «Люблю» и быть с родными нежной. Ведь это было всё в душе, А им хотелось это слышать… Отдать бы долг… но нет уже – Они все там… обид всех выше…
В этом доме бабушка жила. Пол сосновый мыла добела. Печь топила и внучат кормила. Очень добрая она была - Улыбалась так тепло и мило. Скажет слово - боль из сердца вон! Поглядит - ты солнцем озарён, Экий свет в глазах подслеповатых. Ну, а как был весел перезвон Кочерёг, заслонок и ухватов!.. Нынче старый дом полузабыт. Печь пуста. Чулан совсем забит. Я один, как сыч, здесь обитаю. Постигаю деревенский быт. До ночи работаю. Читаю. Иногда сюда заходишь ты. Пыль смахнёшь и принесёшь цветы. Вроде всё сверкает, всё блистает... Но не чистоты, не красоты, - Здесь ещё чего-то не хватает. В зеркало глядишься, не дыша: Хороша?.. Конечно, хороша! Ну а кроме, кроме, что же кроме?.. Вот была у бабушки душа, И уютно было в этом доме. Автор: Николай Старшинов
Прошло всего лишь двадцать лет, А мир мой так перевернулся. Людьми здесь правит интернет, И хоть бы кто-то оглянулся Туда, где истинная жизнь Была чиста и всем понятна. Хочу назад: мне 10 лет. Хочу вернуть я все обратно. Проснусь под крики петухов, Под запах теплой русской печки, Под голос бабушки родной, Что ночью тихо ставит свечки. Здесь старый дом и тополя, Качаясь, смотрят нам в окно. Здесь часть меня и часть тебя, Ты это помни все равно. Наш сенокос и конный двор, Колхоз и мельницу в проулке, Тот странный Красный уголок И кучу пуговиц в шкатулке. И ту черемуху у бани, Ее вкуснее не найти. Полати темные в чулане, Куда боялись мы зайти. Ты помни старый сепаратор И деревенский магазин. Теперь мы взрослые ребята, Но детства дом у нас один.
Милая, родная, дорогая, Родина любимая моя. Я гляжу в пространство не моргая, В прошлое себя перенеся. Всё ли там, как прежде происходит? Все ли живы, те, кого любил? Так ли в небе солнышко восходит, Там, где месяц сказку сторожил? Там, наверно, так же под гитару, Песни популярные поют. И с таким же юношеским жаром, Пареньки девчонкам руки жмут. Так ли ярко звёзды им сияют? Так ли нежно иволга поёт? Знаю, там всё так, как я мечтаю, Мама, папа, бабушка живёт... А зимою там ещё чудесней, Белый снег искрится на свету. И ещё сильней и интересней Ощущаешь жизни полноту. А в любимом нашем сельском клубе, Так же крутят фильмы про любовь, Женщины, накрасив ярко губы, На себя набрызгают духов И пойдут с ребятами под ручку, Сядут "на камчатку", парень рад... Я и сам, друзья, имел привычку Брать билеты на последний ряд. Ну и там, конечно, не публично, Целоваться можно в темноте... Ах, как это было романтично... Жаль, что времена уже не те. Кавалеры в шубах и дублëнках, В модных джинсах,...ЕщёМилая, родная, дорогая, Родина любимая моя. Я гляжу в пространство не моргая, В прошлое себя перенеся. Всё ли там, как прежде происходит? Все ли живы, те, кого любил? Так ли в небе солнышко восходит, Там, где месяц сказку сторожил? Там, наверно, так же под гитару, Песни популярные поют. И с таким же юношеским жаром, Пареньки девчонкам руки жмут. Так ли ярко звёзды им сияют? Так ли нежно иволга поёт? Знаю, там всё так, как я мечтаю, Мама, папа, бабушка живёт... А зимою там ещё чудесней, Белый снег искрится на свету. И ещё сильней и интересней Ощущаешь жизни полноту. А в любимом нашем сельском клубе, Так же крутят фильмы про любовь, Женщины, накрасив ярко губы, На себя набрызгают духов И пойдут с ребятами под ручку, Сядут "на камчатку", парень рад... Я и сам, друзья, имел привычку Брать билеты на последний ряд. Ну и там, конечно, не публично, Целоваться можно в темноте... Ах, как это было романтично... Жаль, что времена уже не те. Кавалеры в шубах и дублëнках, В модных джинсах, гордые сидят, Ну а если вдруг заело плёнку, То, как сумасшедшие, свистят. Мы (малявки) в щëлку наблюдаем, Хочется быстрее взрослым стать. Ну когда же будут, я не знаю, Нас в кино с шестнадцати пускать? А потом мы все бежим на горку, Там играем в ляпки до темна, Разорвав картонную коробку, С визгом вниз несётся ребетня. Детство - детство, птица неземная, Я к тебе душой своей приник, Всё же до конца не понимая, Как же я был счастлив в этот миг. Обойди хоть целую планету, Все деревни, веси и края, Всё равно на свете лучше нету, Родины, чем Родина моя!
Помню, умывальник наполняя, Говорила бабушка всегда: - Зря не лей, хотя и не святая, Но трудом добытая вода. Двери притвори, когда выходишь, Сами в дом дрова не прибегут, - Мудрость жизни… И простая, вроде, Только разве так сейчас живут? Понимают ли, какое счастье: Тёплый дом и хлеба в нём кусок, И ведро воды… Что в одночасье Человек всего лишиться мог, Что ему стихии не по силам, Что цена у дров охапки – жизнь. Сколько бы природа ни учила, Сколько б ни твердила – «берегись!» Мы всё тщимся, умножаем, тащим, А для дела, нет ли – не понять, Потребляем, заполняя ящик, Что в руках уже не удержать. А чтоб жить, не так уж много надо, Есть да пить, да грел бы печки бок, Да душе – тишайшая отрада – Распускался алый лепесток…
Комментарии 43
Всё выше ставки поднимает,
Мы остаёмся в дураках,
Игру её не понимая.
Не спорить бы, не рваться в бой,
Мат всё равно нам обеспечен,
Договориться бы с собой,
И затвердить себе – не вечен
Земной наш путь… Хоть знаем – чья
На то вселенская есть воля,
И носим на своих плечах
Несправедливую недолю,
Пытаясь что-то объяснить,
И понимаем, что напрасно,
Но рвёмся в бой… А нет, чтоб жить,
Пока над нами небо ясно.
Хоть что-то сделать для того,
Чтоб зла на свете меньше стало,
Что существо – не вещество,
Хоть это бы понять пристало.
Душа нам каждому дана,
Да не у каждого проснётся,
А без того и жизнь темна,
И смысл познать не удаётся…
Ничего заранее не решая, просто одним днем, с одним пакетом. В пакете - колготки, тапочки с надписью "Лучшей бабушке на свете"(подарок моих детей), теплый халат с рубашкой и почему-то наволочка. Мама пакет собирала сама.
Теперь у меня дома уже три недели живет старенькая девочка лет четырех. Худенькая, с белоснежной гулькой на голове, в хлопчатых колготках гармошкой на щиколотках. Она гуляет по коридору, мелко шаркая теплыми тапочками, осторожно останавливается у порога и высоко поднимает ноги, переступая невидимые препятствия.
Улыбается собаке в коридоре. Слышит невидимых людей и рассказывает мне ежедневные новости от них. Стесняется и много спит. Аккуратно кусает шоколадку (я все время ей подкладываю в комнату шоколад) и запивает чаем, придерживая чашку двумя руками - одна рука дрожит. Страшно боится потерять с тонкой руки обручальное кольцо, всё время его проверяет. Я вдруг вижу, какая она старенькая и беспомощная. Она просто отпустила ...ЕщёЗабрала к себе жить маму. Навсегда.
Ничего заранее не решая, просто одним днем, с одним пакетом. В пакете - колготки, тапочки с надписью "Лучшей бабушке на свете"(подарок моих детей), теплый халат с рубашкой и почему-то наволочка. Мама пакет собирала сама.
Теперь у меня дома уже три недели живет старенькая девочка лет четырех. Худенькая, с белоснежной гулькой на голове, в хлопчатых колготках гармошкой на щиколотках. Она гуляет по коридору, мелко шаркая теплыми тапочками, осторожно останавливается у порога и высоко поднимает ноги, переступая невидимые препятствия.
Улыбается собаке в коридоре. Слышит невидимых людей и рассказывает мне ежедневные новости от них. Стесняется и много спит. Аккуратно кусает шоколадку (я все время ей подкладываю в комнату шоколад) и запивает чаем, придерживая чашку двумя руками - одна рука дрожит. Страшно боится потерять с тонкой руки обручальное кольцо, всё время его проверяет. Я вдруг вижу, какая она старенькая и беспомощная. Она просто отпустила себя, расслабилась и перестала играть во взрослую. И доверила полностью, абсолютно, во всех мелочах свою жизнь мне. И самое главное для нее - когда я дома. Она так облегченно выдыхает, когда я вхожу с улицы, что я стараюсь надолго не уходить.
И я опять каждый день варю суп к обеду, как детям в детстве, опять на столе появилась вазочка с печеньем.
Что я чувствую? Сначала - ужас. Она была самостоятельной, все три года после папиной смерти хотела жить одна. Я ее понимаю - впервые в жизни, в свои восемьдесят мама делала то, что хочет сама. Этот треклятый вирус сломал мою маму - два месяца дома сделали своё дело и психика рухнула. Сейчас я чувствую жалость к этой хрупкой Вселенной, любовь и нежность. Я прекрасно понимаю, по какой дороге мы с ней идем. Я очень хочу, чтобы эта дорога была для нее счастливой - с любимой дочкой, в тепле и комфорте. С домашними пирожками и котлетами. Остальное для мамы уже не имеет значения. У меня есть теперь дома дочка восьмидесяти трех лет и я счастлива, что Бог дал мне возможность сделать ее закат счастливым, а свою дальнейшую жизнь - спокойной, без душевных терзаний.
Мама, спасибо, что ты - у меня. Будь, пожалуйста, подольше...
Всем тем, кто нас растил и нежил,
Но не умели, не могли
Благодарить их в жизни прежней,
Покуда живы были все…
А, может, я такая… каюсь,
Чуть луч мелькнёт на полосе,
В тенёчек тут же укрываюсь.
Слова, казалось мне тогда,
Не донесут щемящей сути,
Плывёт канва их, как вода,
И смысл, как хочешь, так и крутит.
Не понимаю, почему
Суровой с виду быть хотелось?
И про любовь сказать – уму
Нужна была большая смелость.
Казалось, если ты права,
Всё если делаешь, как надо,
То лишние зачем слова,
Какая от того отрада?
Жаль, что назад не возвратить
Ни время то, ни жизни прежней,
Чтоб научиться говорить
«Люблю» и быть с родными нежной.
Ведь это было всё в душе,
А им хотелось это слышать…
Отдать бы долг… но нет уже –
Они все там… обид всех выше…
Пол сосновый мыла добела.
Печь топила и внучат кормила.
Очень добрая она была -
Улыбалась так тепло и мило.
Скажет слово - боль из сердца вон!
Поглядит - ты солнцем озарён,
Экий свет в глазах подслеповатых.
Ну, а как был весел перезвон
Кочерёг, заслонок и ухватов!..
Нынче старый дом полузабыт.
Печь пуста. Чулан совсем забит.
Я один, как сыч, здесь обитаю.
Постигаю деревенский быт.
До ночи работаю. Читаю.
Иногда сюда заходишь ты.
Пыль смахнёшь и принесёшь цветы.
Вроде всё сверкает, всё блистает...
Но не чистоты, не красоты, -
Здесь ещё чего-то не хватает.
В зеркало глядишься, не дыша:
Хороша?.. Конечно, хороша!
Ну а кроме, кроме, что же кроме?..
Вот была у бабушки душа,
И уютно было в этом доме.
Автор: Николай Старшинов
А мир мой так перевернулся.
Людьми здесь правит интернет,
И хоть бы кто-то оглянулся
Туда, где истинная жизнь
Была чиста и всем понятна.
Хочу назад: мне 10 лет.
Хочу вернуть я все обратно.
Проснусь под крики петухов,
Под запах теплой русской печки,
Под голос бабушки родной,
Что ночью тихо ставит свечки.
Здесь старый дом и тополя,
Качаясь, смотрят нам в окно.
Здесь часть меня и часть тебя,
Ты это помни все равно.
Наш сенокос и конный двор,
Колхоз и мельницу в проулке,
Тот странный Красный уголок
И кучу пуговиц в шкатулке.
И ту черемуху у бани,
Ее вкуснее не найти.
Полати темные в чулане,
Куда боялись мы зайти.
Ты помни старый сепаратор
И деревенский магазин.
Теперь мы взрослые ребята,
Но детства дом у нас один.
Родина любимая моя.
Я гляжу в пространство не моргая,
В прошлое себя перенеся.
Всё ли там, как прежде происходит?
Все ли живы, те, кого любил?
Так ли в небе солнышко восходит,
Там, где месяц сказку сторожил?
Там, наверно, так же под гитару,
Песни популярные поют.
И с таким же юношеским жаром,
Пареньки девчонкам руки жмут.
Так ли ярко звёзды им сияют?
Так ли нежно иволга поёт?
Знаю, там всё так, как я мечтаю,
Мама, папа, бабушка живёт...
А зимою там ещё чудесней,
Белый снег искрится на свету.
И ещё сильней и интересней
Ощущаешь жизни полноту.
А в любимом нашем сельском клубе,
Так же крутят фильмы про любовь,
Женщины, накрасив ярко губы,
На себя набрызгают духов
И пойдут с ребятами под ручку,
Сядут "на камчатку", парень рад...
Я и сам, друзья, имел привычку
Брать билеты на последний ряд.
Ну и там, конечно, не публично,
Целоваться можно в темноте...
Ах, как это было романтично...
Жаль, что времена уже не те.
Кавалеры в шубах и дублëнках,
В модных джинсах,...ЕщёМилая, родная, дорогая,
Родина любимая моя.
Я гляжу в пространство не моргая,
В прошлое себя перенеся.
Всё ли там, как прежде происходит?
Все ли живы, те, кого любил?
Так ли в небе солнышко восходит,
Там, где месяц сказку сторожил?
Там, наверно, так же под гитару,
Песни популярные поют.
И с таким же юношеским жаром,
Пареньки девчонкам руки жмут.
Так ли ярко звёзды им сияют?
Так ли нежно иволга поёт?
Знаю, там всё так, как я мечтаю,
Мама, папа, бабушка живёт...
А зимою там ещё чудесней,
Белый снег искрится на свету.
И ещё сильней и интересней
Ощущаешь жизни полноту.
А в любимом нашем сельском клубе,
Так же крутят фильмы про любовь,
Женщины, накрасив ярко губы,
На себя набрызгают духов
И пойдут с ребятами под ручку,
Сядут "на камчатку", парень рад...
Я и сам, друзья, имел привычку
Брать билеты на последний ряд.
Ну и там, конечно, не публично,
Целоваться можно в темноте...
Ах, как это было романтично...
Жаль, что времена уже не те.
Кавалеры в шубах и дублëнках,
В модных джинсах, гордые сидят,
Ну а если вдруг заело плёнку,
То, как сумасшедшие, свистят.
Мы (малявки) в щëлку наблюдаем,
Хочется быстрее взрослым стать.
Ну когда же будут, я не знаю,
Нас в кино с шестнадцати пускать?
А потом мы все бежим на горку,
Там играем в ляпки до темна,
Разорвав картонную коробку,
С визгом вниз несётся ребетня.
Детство - детство, птица неземная,
Я к тебе душой своей приник,
Всё же до конца не понимая,
Как же я был счастлив в этот миг.
Обойди хоть целую планету,
Все деревни, веси и края,
Всё равно на свете лучше нету,
Родины, чем Родина моя!
Говорила бабушка всегда:
- Зря не лей, хотя и не святая,
Но трудом добытая вода.
Двери притвори, когда выходишь,
Сами в дом дрова не прибегут, -
Мудрость жизни… И простая, вроде,
Только разве так сейчас живут?
Понимают ли, какое счастье:
Тёплый дом и хлеба в нём кусок,
И ведро воды… Что в одночасье
Человек всего лишиться мог,
Что ему стихии не по силам,
Что цена у дров охапки – жизнь.
Сколько бы природа ни учила,
Сколько б ни твердила – «берегись!»
Мы всё тщимся, умножаем, тащим,
А для дела, нет ли – не понять,
Потребляем, заполняя ящик,
Что в руках уже не удержать.
А чтоб жить, не так уж много надо,
Есть да пить, да грел бы печки бок,
Да душе – тишайшая отрада –
Распускался алый лепесток…
Читаю вас всех...
Довели меня до слёз...