Я ДРУГОМУ ОТДАНА...

Из моих воспоминаний о бабе Еле Лебедевой 1901 года рождения. Село Зирган

Есть воспоминания, что спят в глубине души десятилетиями, как речные камни под толщей воды. Одним из таких воспоминаний моя бабушка Еля поделилась со мной, когда ей было уже за восемьдесят, и недуг приковал её к постели. В один из моих приходов, в тишине комнаты, она буднично и просто, словно рассказывая о вчерашнем дне, поведала мне историю своей юности.

В ту далёкую пору, когда её сердце было открыто первой любви, у неё был жених. Он не был ни пахарем, ни плотником — он гонял ямщину и его жизнь была дорогой, стуком копыт и звоном колокольчика под дугой.
В те времена ямщицкий тракт, проходивший через Зирган, был дорогой жизни, но и дорогой долгих разлук. Их чувства были взаимны, но его служба означала долгие, порой многомесячные разлуки. И в одну из таких разлук её судьба была решена другими.

Бабушка Еля рано осталась круглой сиротой. Её старший брат Николай, сам будучи ещё тринадцатилетним мальчишкой, не отдал их с младшей сестрой Лизой в детский дом, а взвалил на свои плечи заботу о них, вырастил и всегда поддерживал. Живя в его семье, она не могла противиться воле старших. А тут и сваты на пороге. Мать Сергея Лебедева, баба Дуня, была близкой подругой её покойной матери. Ей давно приглянулась Еля — и своей тихой красотой, и спокойным, покладистым нравом, ясным взглядом и редким трудолюбием. Для сироты это была хорошая партия, и брат дал своё согласие.

Сыграли свадьбу. Муж, Сергей, оказался человеком добрым, любящим и заботливым. Жизнь потекла своим чередом, затягивая новые узлы быта и семейных обязанностей. Но однажды в Зиргане появился он — её ямщик, её первая любовь. Он вернулся и нашёл свою невесту замужней женщиной. В отчаянии он умолял её бросить всё, забыть обо всём и уехать с ним куда глаза глядят, далеко из Зирганa, чтобы начать новую жизнь.

И здесь моя тихая бабушка Еля, простая деревенская женщина, поступила, как пушкинская Татьяна в Онегине. Конечно, она не говорила стихами, но суть её ответа была та же: «Но я другому отдана; и буду век ему верна». Она сделала свой выбор, основанный на долге, чести и верности человеку, который стал её мужем. Она не могла предать доверие мужа, не могла перечеркнуть данное у Алтаря слово. Она отказала. Как пушкинская героиня, она осталась верна тому, кому была отдана.
И вот, спустя шестьдесят с лишним лет, она рассказала об этом мне. Без слёз и сожалений, а с тихой мудростью человека, прожившего долгую и честную жизнь. А я, слушая её, не только дивилась силе её характера, но и впервые осознала, что история моего села, история Зиргана, была вплетена в гулкую и просторную историю российских дорог, почтовых станций и ямщицких трактов.