О Зиргане с любовью.

ОТ СУМЫ И ОТ ТЮРЬМЫ НЕ ЗАРЕКАЙСЯ...

Зирганские судьбы

Сегодня в группе выставлен любопытнейший документ, истинный срез эпохи. Читая эти казённые строки, мы видим не просто имена и статьи уложений, но живые судьбы, преломлённые в зеркале закона и времени. Пословица «от сумы да от тюрьмы не зарекайся» здесь обретает плоть и кровь.
Есть в земле башкирской село Зирган. Имена его жителей — Бамбуров, Лысов, Ибрагимов, Щепина — легли сухими строками в «Ведомости справок о судимости». Читаешь и будто слышишь скрип пера , что бесстрастно выводит "виновен".
Вот Федор Бамбуров, юноша осьмнадцати лет, осуждён на четыре года. Что толкнуло его на скользкий путь? Голод ли, удаль молодецкая или злой умысел? А вот Екатерина Щепина, мещанка двадцати лет, — три месяца тюрьмы. Какая беда привела её, молодую девицу, на скамью подсудимых? За каждой строкой — трагедия, ошибка, отчаяние. Крестьянин, башкир, мещанин — перед лицом суда все равны в своей беде.
Говорят, от сумы да от тюрьмы не след зарекаться. Истинно так. Сегодня ты пашешь землю в Зирганской волости, а завтра — этап, каторга, арестантские роты. Жизнь человеческая хрупка, а соблазн и нужда порой сильнее разума. Эти ведомости — не просто архивный документ. Это горькое напоминание о том, как тонка грань, отделяющая честную жизнь от клейма осуждённого, и как легко судьба может перечеркнуть все надежды, оставив лишь номер дела да срок наказания.
Взглянем пристальнее. Вот статья 169-я Уложения о наказаниях, мелькающая с пугающей частотой в делах Лысова, Емантаева, Щепиной. «Кража простая». За этим сухим определением — целый мир крестьянской нужды. Украденный мешок зерна, чтобы прокормить семью, уведённая курица, позаимствованный без спроса инструмент. Наказание — несколько месяцев тюрьмы. Кажется, недолго. Но для крестьянина лишиться кормильца в страду — это разорение, голод для стариков и детей, начало пути на самое дно.
Рядом идёт статья 170-я, что вменяют тому же Лысову и Ишкулову, — «кража со взломом». Деяние уже более отчаянное. Сорванный замок с амбара, выдавленное окно в избе. Здесь и наказание строже, и отчаяние глубже. Это уже не минутная слабость, а шаг, за которым — пропасть.
А вот дела посерьёзнее. Статьи 114, 134, 135, 149... За этими цифрами — бунт, сопротивление властям, дерзкие поступки, что потрясали устои. Ибрагимов Таштимир, Давлетов Ерьись — их приговаривают к каторжным работам. Это уже не просто воришки. Это люди, бросившие вызов порядку, возможно, в поисках своей, мужицкой правды. Шесть, восемь, десять лет каторги, как у юного Семёна Корнеева, — это почти смертный приговор, медленное угасание вдали от родной земли, от зирганских полей и лесов.
Читая эти строки, мы видим не преступников, но заблудшие души. Видим 18-летнего Корнеева, чья молодость сгорит на каторге. Видим 20-летнюю Екатерину Щепину, чьё имя будет запятнано тюрьмой. Видим 62-летнего Газизуллу Алимгулова, осуждённого на старости лет. Что заставило их преступить черту? Нужда, несправедливость, хмель в голове или просто несчастная судьба, от которой, как известно, не уйдёшь?
Село Зирган становится для нас не просто точкой на карте, а местом, где разыгрывались сотни маленьких и больших трагедий. И этот казённый список — не что иное, как эпитафия на могиле сломанных жизней, суровое и вечное напоминание о том, что от тюрьмы и от сумы не стоит зарекаться никому.
Однако, чтобы постичь всю глубину этих записей, недостаточно простого сочувствия. Перед нами — ценнейший материал, требующий дальнейшего, более пристального анализа в разрезе лет. Ведь каждая эпоха накладывает свой отпечаток на лик преступности. Взгляните на даты: 1886, 1908, 1917, 1927... За ними — целые миры! Голодные годы, первая смута 1905-го, громы Мировой войны, крушение Империи и становление новой, советской власти с её новыми законами и новыми преступлениями.
Как менялся характер правонарушений в Зиргане год от года? Увеличивалось ли число осуждённых за кражу в неурожайные лета? Становилось ли больше «политических» дел в годы волнений? Какие статьи Уложения ушли в небытие после 1917 года, и какие новые, доселе невиданные, появились в 1920-х? Ответы на эти вопросы могут поведать нам о жизни простого народа больше, чем иные толстые фолианты. Проследив за этими скорбными ведомостями сквозь десятилетия, мы сможем услышать само дыхание времени, понять, как великие исторические бури отражались в судьбе маленького человека из села Зирган.

ПЕСНЯ В ПАМЯТЬ ОБ ОДНОКЛАССНИКЕ

Есть в жизни боль, на которую откликается душа и которую не лечит время. Для поэтессы Розы Сиротиной, чья душа впитала просторы и тихую красоту родного Зиргана, такой раной год назад стала весть о гибели её одноклассника Олега Ибрагимова.
Для поэта боль и память всегда ищут выход в слове, в музыке, в песне. И вот,в память об однокласснике родились строки стихов.
+++
Луч солнца в чистом хрустале
Считает грани.
Меня не будет на Земле!
На поле брани
Мои последние следы,
Мой тихий голос.
Мне не испить глотка воды.
Не тронет волос
Нежнейший ветер.
И домой трудна дорога.
Но вы запомните меня,
За ради Бога!
И Вашей памятью храним
Заветной ранью,
Взыграю гранью хрусталя,
Чистейшей гранью.