Зинкина любовь - 58

Она кое-как смогла уговорить всех сесть за стол. Налила чаю, приготовила бутерброды – Надя ей помогла – принесла альбом с фотографиями и начала свой долгий рассказ о том, какая «дружная» была у нее семья. Все слушали молча. Когда Маша выговорилась, слово взяла Зинка.
- Лидка… моя мама, - вздохнула она, уставившись на альбом с пожелтевшими фотокарточками. – Надя, - подняла глаза на нее, - мне очень жаль.
Маша, улыбнувшись, видела, что Зина была растрогана долгой историей о ее родных. Мужчины сидели тихо, на их лицах играли желваки. Дети, переглядываясь, не понимали, что происходит.
- Мама, я домой хочу, - вдруг сказал Гриша, протянув руки к матери.
- Утром поедем, - отозвался Павел.
Зина посмотрела на него с надеждой.
- Поедем, - повторил он и добавил, - все вместе.
Уголки губ Зины приподнялись, изобразив подобие улыбки. Зина подумала об отце. Как бы он отреагировал, узнав, что жил с племянницей? Маша будто прочла её мысли:
- Он и не догадывался, - ответила она, закрывая альбом.
- Прости меня, Паш, - на глаза Зины навернулись слезы.
Он кивнул. Взяв ее за руку, наклонился:
- Всё хорошо.
Зина окинула присутствующих внимательным взглядом и задержала его на Олежке, который сидел рядом с Надей, приобняв её.
- Я хочу забрать сына, - вполголоса сказала Зина и все встрепенулись.
Надя вытаращилась на нее, проглотив язык. Ее муж, Михаил, сглотнул. Маша не стала ждать, что они скажут. Она высказалась сама:
- Нет, забрать ты его не сможешь, - она набрала воды в чайник, чтобы еще раз приготовить чай. – Подумай хорошенько, он столько лет рос без тебя, ты о нем знать ничего не хотела…
- Как это? – Зина заговорила громче. – Мы же приезжали, а ты…
- А я знала, что тебе ребенок не нужен. – обернулась Маша. – Поэтому не сказала всей правды. Почему через почти десять лет ты вдруг решила забрать его, а? Он вырос, считает Надежду мамой, Мишу – папой. Ты хочешь всё это разрушить?
- Я хочу жить со своей мамой, - Олежка прижался к Наде ещё сильнее.
- Но сынок! – Зина чувствовала, как ее тянет к первенцу. Он стал таким миловидным, с огромными бездонными глазами. Его улыбка, такая детская и наивная, завораживала. Гришу с ним не сравнить. Неуклюжий, нервный какой-то, а Олежка просто сиял добротой.
- Я хочу остаться с мамой, - твердым голосом предупредил Олег и его губы сжались в тоненькую ниточку...
Но желание Олежки не исполнилось. Он остался сиротой. На следующий день, когда Надя и Миша отправились в путешествие на машине, случилась беда. Авария. Никто не выжил.
- Господи, да что ж такое происходит? – обнимала в слезах внука Маша. – Да как же это?
Родителей у Михаила не было. Он детдомовский. Приехал в деревню много лет назад. Искал тихое место, чтобы жить и работать. Так и познакомился с Надей. Потом Маша привезла им Олежку. Михаил был рад, что у него появились и свой дом, и семья. А теперь, когда Олег остался один, Маша не знала, как с ним быть. Она не могла взять его себе, понимала, что не сумеет поставить на ноги. Ведь деньгами ей помогали Надя и ее муж, а сейчас…
- Ты прости меня, мальчик мой, но тебе будет лучше в городе. С Зиной.
- Но я не хочу! – навзрыд заплакал Олежка, обнимая бабушку. – Я хочу жить с тобой.
- Солнышко мое! – рыдала Маша, целуя его теплую макушку. – У меня здоровье уже не такое крепкое как раньше. И я не могу позволить тебе опять остаться сиротой.
Маша знала, что ей осталось недолго. За все грехи Бог покарал её, наградив тяжелой болезнью…
***
- Ну вот и всё, - Зина, возложив цветы на могилу Марии, выдохнула. – Пора ехать домой.
День стоял солнечный, небо ясное, теплый ветерок обдувал лицо. Июнь был в самом разгаре. Олежка смотрел на деревянный крест, чувствуя пустоту в душе. Он долго оплакивал родителей, теперь пришёл черёд горевать о любимой бабушке. Но слёз не было. Олег не мог выдавить из себя ни слезинки. Он молча смотрел на свежий земляной холм и кусал губы.
- Поехали, - Зина потянула его за руку, но мальчик отдернул ее.
- Олег, правда, нам пора, - сказал ему Павел.
- Я пить хочу, - противным голосом заныл Гриша.
Олежка посмотрел на него с такой неприязнью, с таким недовольством, что мальчик замолчал. Олег не признавал в нем брата. Не желал жить с ним в одной комнате. Он хотел сбежать в дом мамы Нади и жить там всю оставшуюся жизнь. Но Зина была против, хотя подруга Нади готова была взять опеку над ним.
- Я своего сына никому не отдам, - сказала тогда Зина, забирая вещи Олежки из дома Надежды.
Ребенка успешно вернули Зине, даже не пришлось доказывать, что она родная мать ему. Олег не сопротивлялся, не до того было. Он погрузился в себя, думая о том, что его жизнь остановилась. В квартире Зины и ее мужа мальчик не чувствовал себя как дома. Стены давили, слишком богатая обстановка внушала неловкость. Мальчику хотелось жить там, где есть печка, потрескивающая березовыми дровами, колодец, в котором самая вкусная вода, кошка Мурка – ласковая и добрая… Он жалел бабушкиного Ваську, которого Зина отправила на вольные хлеба. Она была против живности в доме, поэтому не забрала кота с собой. А Мурка… она попала в дом соседки, доброй бабушки Нюры. Олежка был рад за свою любимицу, потому что ей не придется слоняться по улицам и выпрашивать еду.
Вернувшись в городскую квартиру, Олег ушел в комнату. Зина, отправив Гришу туда же, сказала мужу, что к Новому году хочет продать дом Надежды, который достался ей в наследство.
- Еще б хорошо было и Машкин дом сбагрить, - говорила она, стоя в ванной с открытой дверью, - но там Ленка… Хм-м-м… А может быть, мне с ней как-то договорится и забрать половину дома? Паш, как думаешь, а?