Предыдущая публикация
-Эй, хорошая, помоги, - сказала мне цыганка.
- Не могу, - ответила я, - раньше бы помогла, а сейчас - никак не могу.
Злая потому что я, - подумала и добавила, - и очень нехорошая.
Цыганка отшатнулась.
- Наговариваешь на себя, красавица! По лицу ведь вижу - добрый ты человек!
- Это просто на лице память старых лет осталась, - отмахнулась я, - ничего, скоро сквозь нее проступит мой новый злобный оскал.
Цыганка молчала и не спешила уходить.
Все происходящее не укладывалось в привычную для нее схему работы с людьми.
Она пыталась разобраться.
- Кто ж тебя так испортил?
- Да сама решила. Вот подумала - это ведь добрым так тяжело жить. Столько условностей. Постоянно нужно думать - как кому помочь, как кого не обидеть.
Трудно быть добрым.
И не выгодно.
Всякий облапошить норовит.
Вот ты, к примеру, ты ж меня на деньги развести хотела?
- Работа у меня такая, - развела руками цыганка.
- Понимаю, - кивнула я. - Вернее, раньше понимала.
И деньги доставала, поскольку роли своей доброй придерживалась. А теперь, имею полное право не вникать в твои финансовые трудности.
- А совесть? - попыталась воззвать цыганка.
- Вот в этом самый большой плюс! Молчит, проклятая! И так хорошо от этой тишины.
И на сердце, и в голове. Такая легкость !
- Что ж ты теперь и старушку через дорогу не переведешь?
Я вспомнила прытких бабулек, которые меня сегодня оттеснили от дверей троллейбуса, а одна - самая старая на вид, похожая на божий одуванчик, - пару раз пробежалась по моим ногам...
- Нет, не переведу, - покачала головой я, - пусть теперь сами переходят...
Доброта нынче не в моде....
- ...Ты только никому об этом не говори, - растревожилась цыганка, - а то все так захотят, как ты. Я же по миру пойду.
- Пойдешь, - кивнула я.
- А плохой репутации не боишься?
- Наоборот! Я попытаюсь ее еще больше испортить! - пообещала я. - И смеяться научусь демонически.
Вот так - ха-ха-ха!
Тут рядом раздался визг тормозов и я увидела, что на дороге автомобиль чуть было не наехал на котенка.
Шофер вовремя сориентировался, вывернул руль и котёнок остался цел. Я ринулась на дорогу, чтобы успеть схватить его, пока он не полез под колёса другого автомобиля.
Котенок мелко дрожал и жалобно мяукал.
Я прижала его покрепче и направилась в направлении дома.
- Эй, ты же сказала, что не собираешься больше добреть! - раздался голос в спину.
- Не собираюсь, - ответила я, - люди запросто проживут без моей доброты!
А вот эти - показала я котенка, - эти не смогут...
__
Ирина Подгурская.
Авторские истории о животных
Демарш кота Пончика
Пончик мучился от нестерпимого зноя, но перебраться в тенек не было никакого желания. Угораздило же уснуть на подоконнике, где его, сладко спящего, прищучило жаркое летнее солнце.
В ушастой голове «надо» боролось с «неохота». Победило второе. Но, неосторожно повернувшись на другой бок, он свалился на пол. Очумело осмотрелся и снова уронил голову – от крепкого сна надо отходить постепенно, не травмируя нежный кошачий мозг резкой сменой впечатлений.
Минут через пятнадцать восьмикилограммовая тушка Пончика уже могла осознанно перемещаться по квартире. Ноги на «автопилоте» принесли его к мискам. Так, что тут у нас?
Водичка свежая, хозяин только в обед поменял, но уже теплая. Влажный корм – почти не тронут, но слегка подвял. Пончик такое кушать не будет! Сухой корм – полная миска, да только кто ж его будет хрумкать в такую жару?
Хозяин появится часа через два, не раньше, значит все это время придется голодать!
«Тяжела как гиря, жизнь кота в квартире» - рифмовал Пончик свою печаль. Есть в общем-то не хотелось, но ему нравилось трагическое настроение, подернутое легким сарказмом.
«Все это из-за хозяина! Торчит целыми днями на своей работе, а тут лежи голодный, не глаженный! Был бы он дома, можно было мяукнуть жалобно, и тот с причитаниями кинулся бы очищать миску от влажного корма и заполнять ее свеженьким, а то и сметаной густой угостил бы…»
То, что хозяин ежедневно в обеденный перерыв мчится домой, чтобы накормить Пончика в ущерб своему обеду, в расчет не принималось - «Свой обед пусть проводит как хочет, а мой обед – святое!»
«Голодает котик – аж свело животик!» - Пончик посмотрел на свое отражение в зеркале. Сведенный голодом животик почти доставал до пола. Он попытался втянуть его, чтобы соответствовать виду несчастного, некормленного кота, но ничего не получилось. Морда с заплывшими глазками тоже далека от измождения. Пончик в раздражении отошел от зеркала.
«Скоро придет хозяин и найдет мое тело, высохшее от недоедания и отсутствия ласки, возле мисок. Нет, возле мисок не стоит, лучше в прихожей, прямо у двери. Зайдет хозяин, а тело мое уже остыло. Заплачет, осознает свою вину, да поздно!
А то что ж он творит? Накормит меня первым делом – так положено. А потом себе режет салатик из овощей! Что может быть более изощренным издевательством? А залезть на стул, стянуть с тарелки вкусненькое? Это же первая потребность нормального кота!
Даже попросить кусочек из хозяйской тарелки, и то – абсолютно непродуктивно. Ну даст он кусочек огурчика или помидорчика, и что? Что с ним делать? Не жрать же эту пакость? Приходится размазывать его по полу лапой так, что потом без влажной уборки не обойтись...»
«Нет, с хозяином коту – жить уже невмоготу!» - решил Пончик, и в ушастой голове забегали варианты мести.
Опускаться до банального: - «Вот тебе я покажу – полный тапок напружу!» - не стоит. Хозяин грустно улыбнется, погладит Пончика и молча закинет мокрые тапки в стиральную машину. Через час-другой от мести не останется и запаха. Тут надо что-то оригинальное, чтобы хозяин надолго запомнил...
«Уйду я от него! - решил Пончик, - Ну не совсем, конечно, так, на часок-другой. Спрячусь в кустах и буду хихикать, глядя, как он меня ищет. А потом, когда он осознает, что вел себя со мной непозволительно равнодушно, начнет каяться – выйду, как ни в чем не бывало. Решено, так и сделаю!»
«С квартиры супостата сбежал уркан хвостатый», - замурлыкал он на блатной манер и присел у двери в ожидании прихода хозяина.
«Приготовиться!» - приказал он себе, заслышав шаги на лестнице, и, едва дверь приоткрылась, он с ловкостью бегемота средних размеров рванул в проем, едва не сбив с ног хозяина.
- Пончик! Поня! – всполошился хозяин и, едва успев забросить пакет с продуктами в квартиру, кинулся за своим любимцем.
Он успел заметить, как тот завернул за угол дома и зарысил, потряхивая телесами в сторону развалин.
- Вот же дурачок!
Пончик с шумом продрался сквозь кусты, сплошь покрывающие развалины старого дома, и притаился под деревом. Отдуваясь после бега трусцой, который показался ему бешеной скачкой, он, навострив уши, следил за своим хозяином.
«И не гонись теперь за мной, коту природа – дом родной!» - веселился Пончик, наблюдая, как хозяин битый час ищет его, оступаясь на обломках кирпичей и цепляя колючки на брюки. Но вот хозяин еще раз внимательно осмотрелся вокруг, вздохнул и побрел домой.
«Иди, иди, недотепа», - хмыкнул кот, но сердце неприятно заныло, тем более, что начали сгущаться сумерки. Он уже хотел, не теряя лица, то есть морды, бежать за ним, но, выглянув из кустов, увидел невдалеке бродячего пса. Ужаснувшись такому соседству, он вновь нырнул в кусты и притаился.
«Вражьи полчища вокруг – пес коту совсем не друг» - шептал он, понимая, что хозяина уже не догнать. Хотел было забраться на дерево, на всякий случай, но несколько попыток оказались неудачными – мешал и тянул к земле выпирающий живот.
Лучше уж лежать себе тихонько, авось не заметит его шелудивый бродяга, а в случае чего – бежать! Вот только куда?
Кот высунул из кустов голову и начал озираться. Место показалось ему знакомым. Да, он видел его из окна квартиры на первом этаже, но тогда взгляд даже не цеплялся за развалины. А вот теперь ему казалось, что он уже бывал здесь, он помнил дерево – оно было уже тогда...
Когда тогда? Когда здесь еще стоял старый двухэтажный дом – вот когда! И Пончик вспомнил все.
Вспомнил маму-кошку и ровесницу сестренку. Они жили в этом доме, пустом, с выбитыми стеклами и без дверей. Мама нашла на чердаке старую, изъеденную молью шерстяную кофту и, устроив для своих деток лежанку, грела их своим теплом.
Они с сестренкой весело играли в отсутствие мамы и, слушаясь ее, не смели выйти за пределы дома. Потом, когда приходила мама, она выводила их на улицу и они играли в траве, пытаясь поймать бабочек и кузнечиков, неуклюже прыгали и падали, кувыркаясь через голову.
Мама весело смеялась, глядя на них, и им тоже было весело, потому, что мама рядом, а значит, не надо ничего бояться. Вечером к дому приходил человек и оставлял у стены что-нибудь вкусненькое.
Теперь он знал, что это был хозяин, но тогда еще не был с ним знаком. Они втроем прятались в кустах, и когда человек уходил, очищали миски. А вечерами мама рассказывала им дивные сказки, и слушая их, так сладко и крепко спалось!
В один из дней к дому подъехала огромная рычащая машина, с грузом, висящим на канате. Размахнувшись, она ударила грузом по стене так, что дом задрожал. Мама схватила сестренку и выбежала на улицу, потом вернулась за ним.
Спрятавшись вместе с котятами недалеко от дома, у этого самого дерева, она смотрела, как машина рушит дом. Потом, наказав ему сидеть здесь и никуда не отлучаться, взяла сестренку и понесла ее куда-то.
А потом прибежал хозяин и стал что-то кричать, размахивая руками. Машина заглохла, хозяин полез в развалины, долго что-то искал. А когда увидел маленького Пончика – прижал его к себе и унес в квартиру.
Еще он вспомнил, как на следующий день увидел из окна маму. Она бродила по развалинам и звала его. Пончик был в квартире один – хозяин ушел на работу. Он громко закричал, мама увидела его и прыгнула в открытую форточку.
Она вылизала его, потом обошла квартиру, покушала из его мисок, увидела лоток, посмотрела лежанку, которую хозяин устроил для него, и сказала:
- Останься здесь. Твой хозяин любит тебя так же, как и я. Но он сможет защитить тебя от любой беды. Здесь ты будешь счастливым, только отвечай хозяину такой же любовью. Не многим везет так, как тебе. Прощай, сынок, я должна идти, мне нужно позаботиться о твоей сестренке.
И мама ушла...
Пончик остался с хозяином. Уже три года прошло с того дня. Они прошли весело – хозяин играл с ним бантиком на веревочке, приносил ему игрушки – полная коробка из-под обуви плюшевых мышек, мячиков.
А Пончик научился сочинять стихи и вечером мурлыкал их хозяину. Понимал его хозяин или нет, но он всегда улыбался, слушая Пончика и одобрительно его поглаживал.
- Мой хозяин любит меня, – прошептал Пончик. – Как же я мог в этом сомневаться! Ах я неблагодарная морда! А если он больше не вернется?
Он почувствовал, как от этой мысли будто студеной водой окатили тело. «Может, мне самому вернуться, дорогу, пожалуй, найду… Вот только собака… - он опустил голову на лапы и в тоске прикрыл глаза: - Этот пес меня прикончит, довыеживался Пончик».
Тьма уже непроглядная. Страшные шорохи то слева, то справа. Он лежал, прижавшись к земле, и почти не дышал от страха. Глаза резануло светом. Что это? А, теперь все равно – пропадать так пропадать!
- Пончик, Поня! Где ты, мой хороший? – раздался негромкий, такой родной голос хозяина.
- Я здесь! Здесь! – закричал Пончик и кинулся на голос хозяина. – Прости меня, хозяин! Я так больше не буду!
- Пончик, Понечка, – хозяин прижал к груди полупудовую тушку кота и, подсвечивая дорогу фонариком, понес его домой. – Что ж ты пугаешь меня? А если бы с тобой что-то случилось?
- Я больше не бу-у-у! – подвывал тот и норовил забраться повыше – на плечо…
Съев порцию влажного корма и похрустев сухим, Пончик развалился у ног хозяина и, заглядывая в глаза, продекламировал:
«Был я кот с душой заблудшей, но теперь я все стерплю.
Мой хозяин самый лучший, больше всех его люблю!»
А хозяин, потрепав его по необъятной холке, проворчал:
- Напугал ты меня, Пончик. И сам напугался, наверное?
- Ни капельки! Я храбрый кот! Очень храбрый, но осторожный, – мяукал Пончик. – И еще - очень терпеливый. Я могу героически переносить голод и жажду, некоторое время! Но пара ложек сметаны сейчас не помешала бы… Что? Закончилась? Ну ладно – должен будешь…
__
ТАГИР НУРМУХАМЕТОВ.
Назвать собаку Егор все равно, что назвать ребёнка Рэкс. В этом чувствуется попрание устоев. Как только я это понял, так сразу собаку Егором и назвал.
- Егорушка, вонючая тварь, прекрати жрать ворону, - кричу, проходя мимо переполненной детьми и молодыми женщинами детской площадки.
- Лучше вообще без отца, чем с таким! - слышу в ответ.
Но это сейчас нам весело. А прошлой зимой, когда шёл снег, а я шёл в магазин за бутылкой Егермейстера, будущему Егору было не до мелких провокаций. Как настоящий джентльмен он был занят тем, что собирался умереть на ступеньках ликеро-водочного магазина. Я поскользнулся. Наши глаза встретились в моем полете. Спустя секунду в левой половине моего туловища что-то забилось от любви, в правой - от удара об асфальт.
Егор был настолько слаб, что напоминал не собаку, а мышь. Поэтому бутылка так и не купленного Егермейстера пошла в счет оплаты трех капельниц, пяти уколов, и одной огромной таблетки от глистов. Чуть позже - стала основой собачьего имени.
Следующие три месяца я созерцал непрерывное чудо. Гречка, курица, творог превратили заморыша в толстую и наглую собаку. Поняв, что в наглую, я попробовал дрессировать Егора. Нанял для этого женщину. На фотографии в объявлении дрессировщица смотрела в даль в окружении трех покорных овчарок.
- Вы знали, что собаки бывают умственно отсталые, - спросила женщина после первого занятия. В голосе чувствовалась обида.
Егор не признал в ней вожака. Он и во мне его не очень то признавал. Вожаком Егора был его урчащий пузень. Пузень скомандовал - Егор подвинул стул к плите. К стулу придвинул пуфик. Этот пьедестал вознёс Егора к сковороде с куриными крыльями. Егор их съел.
Женщина скомандовала сидеть - Егор удрал в кусты. 19 раз подряд.
На 20-ый раз я сам сел. Чтобы приободрить женщину,
- В хозяина, - не приободрилась женщина и ушла к своим овчаркам. Готовить их к поступлению на физмат.
С тех пор Егор невоспитанный.
Сразу скажу, это не та история, где собаки говорят. Это жизнь. В ней собаки лают, линяют, воняют и жрут дорогие беговые кроссовки. Собаки вообще не говорят. Если ты трезв и тверд взглядами. Истории о говорящих котах и собаках, которые с разной степенью успешности разгружают в интернет безработные 30-летние мужчины, того же рода, что и мои миниатюры на детской площадке – робкие попытки привлечь внимание молодых женщин.
Да, собаки не говорят. Но всякий, кто долго живет с собакой, не нуждается в ее пространных монологах о бытие и обворожительных сучках.
- Вот это крошка! А ну, иди сюда! Гав-гав, ррр!Смотри, какой я красавчик!! Оп-оп, вуф!!.
Зачем мне это? Я и так это понимаю. Уверен, что и Егор понимает меня
- Тварь пузатая, лохматый крокодил, мелкий ублюдок, говноед, - Егор даёт мне возможность произносить все эти фразы в людных местах. Прохожие смотрят на Егора, потом на меня, и улыбаются. Со мной трудно не согласиться. Я умею формулировать. Потому что Егор – маленькая собака с большой харизмой.
Белобрысый, шерстяной, коротколапый, с маленькой головой и бочкообразным тельцем. Поросенок в шкуре мопса. Глядя на Егора, я понимаю, что в тот зимний вечер должен был идти не за Егермейстером, а за сардельками.
Егор - party animal. Наш двор-колодец – маленькая сцена для его представлений. Фигурально выражаясь. Потому что люди, наряжающие своих собак в одежду, после смерти превращаются в моль. Вот Егор выбегает на своих мини-лапах из подъезда, и его любят и мизантропствующие пенсионеры. И мужичики, застрявшие с банкой пива в перилах социальной лестницы. И владелец черного Гелендвагена. И его охрана. А дворовые дети вообще однажды пытались украсть Егора.
C Егором можно сходить в магазин. Только не в мясной отдел. В мясном отделе Егор превращается в вампира на дне донора. В парикмахерскую можно. В кино нас не пустили, но прошлой весной мы с Егором ездили в Харьков. На поезде. На похороны моей тетки. Все было штатно, пока попутчики-дембеля не достали копчёную курицу. Но это отдельная история. Сентиментальная. С облавой в тамбуре.
И перед тем как отправиться с Егором на ежевечерний моцион по самым непролазным кустам, скажу еще одну вещь. Найдёшь собаку - найдёшь в себе человека. Носков больше не найдёшь. И беговых кроссовок. Тем не менее, это будет выгодный гешефт. Себя же я нашел. Вот он я. В счастливых глазах собаки Егора.
- Какими лилипутами ты зачат? Такой небольшой и такой неуклюжий.
- Роскошными лилипутами.
Ах, да. Собаки же не говорят.
__
Максим Щербин.
Фильтр
загрузка
Показать ещё