#интересныеавторы #владимирфадеев #миркнигисловапоэзии

Со страницы Владимира Фадеева:
«ТЫ ЕЩЁ НЕ ВИДЕЛ ЧУДА…»
16 ДЕКАБРЯ 1933 года родился Василий ЛЕДКОВ, ненецкий и русский поэт. Одинаково талантливо писал на обоих языках. Путь из чума охотника-оленевода на отрогах полярного Урала до звания великого поэта своего народа был непростым. С малолетства рыбак и охотник, потом школа-интернат, где стали появляться первые стихи. Уже в восьмом классе переводил для «Учпедгиза» на родной язык русских классиков. Потом филфак Ленинградского пединститута, где подружился с Рытхэу и Санги. Как «социально-опасного» исключали из комсомола, но институт все же окончил, а в 1962 году был принят в союз писателей СССР. Все его стихи родом из жизни, тундровых запахов. Кажется, Ледков специально создан для творчества… В 1960 году в Ленинграде выходит первый сборник стихов поэта «Детям моего стойбища», следом сборники «Голос родной земли», «Далеко Сэрне моя живет», «Быстроногий олененок», «Ивовое море», «Солнце сна лишилось», «Снежная держава», «Песня — мой парус», «Голубая стрела», «Штрихи», «Снег растает» и другие. Его литературные труды получают мировое признание и переводятся на арабский, монгольский, японский, итальянский, чешский, немецкий, румынский, польский языки. В 2000 году Ледкову присваивается литературная премия Федора Абрамова за книгу «Белая держава». Последний труд Василия Николаевича – перевод на ненецкий язык карело-финского эпоса «Калевала».
Василий Николаевич оставил этот мир 7 марта 2002 года.
МОЯ ТУНДРА
Ты ещё не видел
чуда-
В нашей тундре не был?
Видишь – сопки,
словно чумы,
Подпирают небо?
А по небу
К океану,
Подчиняясь урагану,
Мчатся тучи – тени.
И взлетают в жгучей пене
Волны, как олени.
Но не думай,
Но не думай,
Край мой
Вовсе не угрюмый.
Приезжай к нам без опаски
Слушать шорох зимней сказки,
Слушать звон копыт по насту…
Приезжай. Мы встретим лаской.
Здравствуй!
ХХХ
Спят на росной земле олени
под кустами ветвистых рогов,
а над ними невидимой тенью
кружат чуткие сны пастухов.
Спят олени, от устали сникли...
А в тиши на ресницах озер
перезревшие гроздья брусники
наливаются соками зорь.
Ххх
Тундра в белом тумане, как в пламени белом:
стрелы стужи слегка затупила пурга.
Шагом предков, оленьим размашистым бегом
до меня перемерены эти снега.
Но опять, как со дна позабытого века,
из клокочущей тьмы выползает аргиш¹
и рога, точно ветки, сгибаясь от ветра,
проплывают сквозь белое пламя пурги.
ХХХ
Ночь легла ничком на Заполярье.
Но, швыряя тьму в большой костер,
сполох над безмолвными полями
сто летящих красок распростер.
В небе света зыбкого избыток.
Тучи тонут, тени тают в нем.
Вечно длится, не стихая, битва
между ночью и цветастым днем.
Тундра - дичь и глушь с песцовым лаем,
с мерзлотой, коварней, чем кошмар,
посмотри, как океанский лайнер,
в твой простор вплывает Нарьян-Мар.
ХХХ
Пусть звенит тишина,
пусть задумчива ночь.
Подари мне, жена,
синеглазую дочь.
Чтобы косы у ней
были ночи темней,
чтобы думы у ней
были утра ясней.
Ну а в косы ее
ленты рек я вплету,
я сорву для нее
голубую звезду.
А когда глухари
соберутся на ток,
я из крыльев зари
принесу ей платок.