- Мы через двадцать минут приедем, - сказала Елена в трубку. - Дети хотят пиццу, закажи пока. Наверняка у вас есть нечего. Только с грибами и без оливок. Мишка их не ест, ты же помнишь?

Она не спрашивала, жду ли я их. И вообще, готова ли встречать гостей. Она просто констатировала факт своего вторжения в мое умиротворенное утро.

Когда мы с Алексеем только начинали жить вместе, он поставил меня перед фактом, что дети - это святое, бывшая жена - данность, приложение к детям. Я согласилась, потому что любила его. Потому что у меня тоже был первый брак, больше похожий театр абсурда. Я думала, ну бывшая жена, подумаешь, мы все взрослые люди, найдем общий язык, притремся.

Общий язык с бывшей женой мужа - какая смешная, наивная глупость.

Но Елена искала не общий язык, ей нужна была лазейка в нашу семью. Она ее нашла и начала в нее просачиваться. Как вода просачивается в подвал старого дома по капле. И вот однажды ты обнаружишь, что стоишь по колено в чужих претензиях.

Сначала она привозила детей и оставалась на чай. Потом на обед. Потом как-то незаметно на ужин. А однажды я вернулась из магазина с пакетами, а она сидела на моем диване, в моей гостиной с бокалом вина.

Она говорила моему мужу что-то про школьные оценки Мишки. Про то, что математичка совершенно не понимает одаренных детей. И голос у нее был такой воркующий, завораживающий.

- Ой, Ангелина, привет! - она махнула мне рукой, даже не повернув головы. - Кстати, у тебя в холодильнике только старый сыр. Надо бы закупиться, а то дети голодные приехали.

Алексей ей не перечил, он безучастно уставился в окно.

- Дорогой, - сказала я ему, когда Елена, наконец-то, уехала и увезла детей, - тебе не кажется, что это уже слишком?

- Что именно? - он так искренне удивился, что я и сама засомневалась в собственной адекватности.

Может, и впрямь я себя накручиваю? Может, это я схожу с ума от ревности и выдумываю несуществующих врагов?

- Она ведет себя здесь как хозяйка.

- Она мать моих детей, - отрезал муж. - Не забывай, мы же обо всем договорились еще «на берегу».

Это были его главные аргументы - «мать моих детей» и «мы договорились». Разговор был окончен. Возражения не предполагались.

Потом она стала оставаться ночевать. Для удобства детей, конечно же. А как иначе? Для их комфорта, для их психологического равновесия, для их неокрепших детских душ, которым вредно ездить туда-сюда поздно вечером.

Дети засыпали в детской в комнате, которую я сама обустроила для них. А она сидела с моим Алексеем на кухне до полуночи. И оттуда доносился смех, звон бокалов и обрывки разговоров про «а помнишь, в Крыму» и «а когда еще Мишка маленький был». Мне было тошно от всего происходящего, и я уходила спать.

***

Выходные для меня стали пыткой. Я ждала их со страхом и тоской, как экзамен, к которому невозможно подготовиться. Потому что билеты меняются каждый раз.

Каждую субботу Елена приезжала к нам с детьми. Не успевала я проснуться и позавтракать, как ее командный, уверенный голос уже раздавался в нашей прихожей.

Я пыталась говорить с Алексеем несколько раз. Он слушал и иногда даже соглашался со мной, но потом звонила Елена, и все начиналось сначала, как заезженная пластинка. Как дурной сон, из которого не можешь проснуться.

- Ты же обещал поговорить с ней, - сказала я однажды.

- Поговорю, - в очередной раз пообещал муж.

Я поняла, что он не поговорит никогда. Что для него удобнее делать вид, что проблемы нет, чем признать ее существование. Я понимала, что могу ждать этого разговора до бесконечности.

***

В то солнечное утро я вдруг поняла, больше так продолжаться не будет. Решение было уже принято. Оставалось только действовать.

Я ждала. И вот она позвонила в дверь.

Я не открыла.

Она позвонила снова. И еще раз. Алексей спустился по лестнице в домашних штанах, непричесанный, с заспанным лицом, посмотрел на меня удивленно.

- Ты что, не слышишь?

- Слышу, - ответила я.

- Почему не открываешь? - удивился муж.

- Не хочу, - улыбнулась я, попивая кофе.

- Ангелина, там мои дети, - Алексей вмиг проснулся.

- Дети могут войти, - ответила я так же спокойно. - Я не против. Она - нет.

Я сама не узнала свой голос. Он был твердым, уверенным, не признающим возражений. Алексей растерялся и замолчал.

Он открыл дверь с удивленным выражением лица, я не стала его останавливать. Елена влетела в прихожую, румяная от возмущения.

- Что это значит?! Вы что тут, спите, что ли?!

- Это значит, - сказала я, - твои дети тут желанные гости, как и прежде, - ответила я, не моргнув глазом. - А ты - нет.

Алексей молчал. Мишка и Даша стояли растерянные, в своих смешных куртках с капюшонами, с рюкзачками на спинах. Мне стало их искренне жаль. Они-то ни в чем не виноваты, они просто несчастные дети, которыми манипулирует хитрая мамаша.

- Заходите, мои хорошие, - сказала я ласково и присела на корточки. - На кухне блинчики с черникой.

- Они никуда не пойдут без меня! - Елена схватила Мишку за руку так, что он захныкал от испуга. - Алексей, ты что, будешь молчать?! Скажи своей жене, чтобы она не лезла в наши дела!

Алексей задумался и вдруг выдал.

- Она права, Лена.

Все замолчали. Елена опешила и тоже притихла, в этой тишине было слышно, как часто и взволнованно дышит Даша.

- Ты об этом пожалеешь, Леша! - прошипела Елена, став похожей на мультяшную злодейку. - Ты вообще больше детей не увидишь, слышишь?! Я тебе устрою!

Она ушла, хлопнув дверью. Дети остались стоять в прихожей. Мишка тихо спросил:

- Можно нам блинчиков?

В следующую субботу Алексей гулял с детьми в парке, они ели мороженое, катались на каруселях, кормили уток на пруду. Елена не посмела заявиться к нам домой. Алексей вернулся к ужину усталый, счастливый, пахнущий сосновой хвоей.

- Она требовала, чтобы я ночевал у нее, - сказал он, усаживаясь за стол. - Сказала, что иначе неудобно, что дети не высыпаются.

- И что ты ответил? - напряглась я.

Этого только нам не хватало! Час от часу не легче!

- Я сказал, что у меня есть свой дом, - ответил Алексей.

У меня отлегло от сердца. Правда не знаю, надолго ли я от нее отбилась.