СОЧУВСТВИЕ.

Как хорошо, когда маленькие окружены вниманием и заботой любящих их взрослых! Сильные, здоровые, красивые родители одним своим внешним видом настраивают сердца детей на мажорный лад. Чадам хочется петь и смеяться, прыгать и бегать, делиться с миром всеобъемлющей радостью сыновства – Божьего неоценимого дара, осознать который по достоинству ребёнок, как правило, не может. Не всегда и родители понимают, что главным воспитательным средством для них служит не слово, а образ их жизни.
Не помню, чтобы мои родители (мама и отчим, заменивший нам, троим мальчикам, отца) когда-либо ссорились! Теперь-то мне ясно, что их спокойная речь, мирные собеседования друг с другом, мягкие и приятные улыбки во время диалога – всё это ложилось в основу нашего благобытия, незримо воздействовало и формировало склад детской души и самое видение мира, мирочувствие.
В памяти осталась лишь одна малая размолвка, которой я был невольным свидетелем. Сейчас догадываюсь, что мама и дядя Лёня, как мы звали отчима, никогда не позволяли себе выяснять отношения в присутствии детей.
Зимний воскресный день. Семейный поход на лыжах в Зюзино, тогда московской окраины. Яркое солнышко полагало на сугробы ослепительные отсветы. Холодный воздух раскрасил румянцем щёки взрослых и ребят. Устав от лыжной ходьбы, мы сделали маленькую остановку посреди заснеженного поля, близ дерева с развесистой кроной. Дядя Лёня, с рюкзачком за плечами, в спортивной одежде, опёрся на лыжные палки, воткнутые под углом в землю. Мама с приветливой улыбкой и ласковым взором, раскрасневшаяся от быстрой езды, весело посматривала в нашу сторону. Родители стали обсуждать дальнейший маршрут движения. Возникло неожиданное несогласие во мнениях, и до нас донеслись интонации спора на слегка повышенных тонах. Внезапно они смолкли, потому что обратили внимание на нас… Всё! Поразительно, но этот эпизод запечатлелся в моей детской памяти, хотя взрослые забыли о нём через минуту-другую…
О, дивная гармония единодушия и единомыслия человеческих сердец, волнами мира и любви распространяющаяся вовне и преображающая поля, леса, долы, землю и самое небо! Беда, скорбь и горе от бесконечного столкновения характеров, скрещивания словесных копий, смертоносной энергии раздражения и гнева, убивающей на своём пути всё живое… Но мне, дорогие читатели, хочется сказать и рассказать сейчас о другом…
Однажды мы отправились вдвоём с дядей Лёней в гости, к московским родственникам мамы. Думаю, мне было тогда лет семь-во-семь. Молча, как это бывает в обществе понимающих друг друга без лишних слов мужчин (большого и маленького), мы шли от метро по улице и, наконец, завернули во двор, где земля оказалась сплошь перекопана по причине строительных работ. Решившись сократить путь к подъезду, отчим повёл меня напрямик, к разрытой рабочими траншее. У подъезда нужно было перепрыгнуть ров и приземлиться на пологий цинковый скат, примыкавший к ступеням крыльца. Я сделал это первым. Дядя Лёня перешагнул траншею и, ступив на наклонённую плоскость, потерял на секунду равновесие. Я успел протянуть ручонку и вовремя поддержал его, после чего он тотчас выпрямился, мягко мне улыбнувшись. Более, кажется, ничего…
Однако в тот самый момент, когда отчим опёрся на мою руку, неловко присев после прыжка, я почувствовал, что в моё сердце мгновенно вошла жалость, смешанная с удивлением. Как это так?! Дядя Лёнечка, такой сильный и ловкий, служивший для нас олицетворением красоты, порядка и порядочности, вдруг оказался почти что на земле?!. И он нуждался в моей помощи?!. И я ему помог?!. Оказывается, в этом моё предназначение!
Милые родители и на самом деле зависят от своих детей, полагая в них свою опору и утверждение… Нам должно их беречь, поддерживать и защищать от всех опасностей, которыми изобилует этот жестокий мир! Неведомое дотоле, такое взрослое чувство сочувствия и любви к отчиму и матери, ответственность за их здоровье вошло в мою душу, в мою жизнь совершенно внезапно и… поселилось в сердце.
Признаюсь, впрочем, что вовсе не всегда и совсем не так остро оно свидетельствовало о себе в различные годы жизни, но теперь… теперь, когда родители стали очень немощными, я часто мыслью возвращаюсь в прошлое… Старенький дядя Лёня ныне едва ходит, большей частью лежит. Он лишь молча улыбается в ответ на вопрос о здоровье и оптимистически-благодушно разводит руками: мол, никуда не денешься, годы берут своё…
А я запомнил его совсем молодым, гибким, подтянутым, с доверием опершимся на мою простёртую вовремя руку и с благодарной секундной улыбкой принявшим помощь – взрослый отец от маленького сына – как аванс той огромной долговой суммы, которую мы, дети, никогда не сможем сполна выплатить своим родителям…
----—
*Едва эта книга была закончена, как дядя Лёня мирно скончался, исповедавшись и приобщившись Святых Христовых Таин.
#Протоиерей #АртемийВладимиров
Отрывок из книги «С высоты птичьего полета»