Хоть мать-природа не сидит без дела, Но идеалы редко созидает. И красота души с красивым телом Довольно редко в людях совпадает. Две красоты, и обе хороши. Вручить бы им по равному венцу! Однако часто красота души Завидует красивому лицу. Не слишком то приятное признанье, А всё же что нам истину скрывать?! Ведь это чувство, надобно сказать, Не лишено, пожалуй, основанья. Ведь большинство едва ль не до конца Престранной "близорукостью" страдает: Прекрасно видя красоту лица, Душевной красоты не замечает. А и заметит, так опять не сразу, А лишь тогда, смущаясь, разглядит, Когда всё то, что мило было глазу, Порядочно и крепко насолит. А, может быть, ещё и потому, Что постепенно, медленно, с годами, Две красоты, как женщины в дому, Вдруг словно бы меняются ролями. Стареет внешность: яркие черты Стирает время властно и жестоко, Тогда как у духовной красоты Нет ни морщин, ни возраста, ни срока. И сквозь туман, как звёздочка в тиши, Она горит и вечно улыбается. И кто откроет красоту ...ЕщёХоть мать-природа не сидит без дела, Но идеалы редко созидает. И красота души с красивым телом Довольно редко в людях совпадает. Две красоты, и обе хороши. Вручить бы им по равному венцу! Однако часто красота души Завидует красивому лицу. Не слишком то приятное признанье, А всё же что нам истину скрывать?! Ведь это чувство, надобно сказать, Не лишено, пожалуй, основанья. Ведь большинство едва ль не до конца Престранной "близорукостью" страдает: Прекрасно видя красоту лица, Душевной красоты не замечает. А и заметит, так опять не сразу, А лишь тогда, смущаясь, разглядит, Когда всё то, что мило было глазу, Порядочно и крепко насолит. А, может быть, ещё и потому, Что постепенно, медленно, с годами, Две красоты, как женщины в дому, Вдруг словно бы меняются ролями. Стареет внешность: яркие черты Стирает время властно и жестоко, Тогда как у духовной красоты Нет ни морщин, ни возраста, ни срока. И сквозь туман, как звёздочка в тиши, Она горит и вечно улыбается. И кто откроет красоту души, Тот, честное же слово, не закается! Ведь озарён красивою душой, И сам он вечным расплеснётся маем! Вот жаль, что эту истину порой Мы всё же слишком поздно понимаем... Эдуард Асадов, 1975.
Это избитые фразы. Красоту топчут, если она не защищена. От ума одно горе! Великий Гоибоедов сказал" Горе от ума!" А о доброте речи нет. " Простота и доброта хуже воровства!" Как у Горького сказано о бабушке , которая светлым пятном была в его беспросветной жизни- " эта вредная доброта"! Этим все сказано. Доброта в искушенных людях вызывает сплошное недоверие. А вдруг это коварство и обман? И пошло все....Я помню одну женщину , не буду называть имя, она работала с моей мамой. У мамы детские глаза. Она сначала во мне увидела ....не знаю что.Потом общалась с Ваней. Приняла за что- то хитрое. Она другого склада человек. Выросла в другой семье. А когда поработала с моей мамой долго....Вела иностранный язык. Все поняла. Что это все по крови и из семьи. Она рассказала об этом мне все сама. Что она ничего не понимала. Поняла, когда поработала рядом с Евдокией Антоновной. Эта наивность. Хоть прячь ее? Хоть что делай? Она была крайне удивлена и признала, что ход мы...ЕщёЭто избитые фразы. Красоту топчут, если она не защищена. От ума одно горе! Великий Гоибоедов сказал" Горе от ума!" А о доброте речи нет. " Простота и доброта хуже воровства!" Как у Горького сказано о бабушке , которая светлым пятном была в его беспросветной жизни- " эта вредная доброта"! Этим все сказано. Доброта в искушенных людях вызывает сплошное недоверие. А вдруг это коварство и обман? И пошло все....Я помню одну женщину , не буду называть имя, она работала с моей мамой. У мамы детские глаза. Она сначала во мне увидела ....не знаю что.Потом общалась с Ваней. Приняла за что- то хитрое. Она другого склада человек. Выросла в другой семье. А когда поработала с моей мамой долго....Вела иностранный язык. Все поняла. Что это все по крови и из семьи. Она рассказала об этом мне все сама. Что она ничего не понимала. Поняла, когда поработала рядом с Евдокией Антоновной. Эта наивность. Хоть прячь ее? Хоть что делай? Она была крайне удивлена и признала, что ход мыслей ее был неправильным.
Комментарии 11
Но идеалы редко созидает.
И красота души с красивым телом
Довольно редко в людях совпадает.
Две красоты, и обе хороши.
Вручить бы им по равному венцу!
Однако часто красота души
Завидует красивому лицу.
Не слишком то приятное признанье,
А всё же что нам истину скрывать?!
Ведь это чувство, надобно сказать,
Не лишено, пожалуй, основанья.
Ведь большинство едва ль не до конца
Престранной "близорукостью" страдает:
Прекрасно видя красоту лица,
Душевной красоты не замечает.
А и заметит, так опять не сразу,
А лишь тогда, смущаясь, разглядит,
Когда всё то, что мило было глазу,
Порядочно и крепко насолит.
А, может быть, ещё и потому,
Что постепенно, медленно, с годами,
Две красоты, как женщины в дому,
Вдруг словно бы меняются ролями.
Стареет внешность: яркие черты
Стирает время властно и жестоко,
Тогда как у духовной красоты
Нет ни морщин, ни возраста, ни срока.
И сквозь туман, как звёздочка в тиши,
Она горит и вечно улыбается.
И кто откроет красоту ...ЕщёХоть мать-природа не сидит без дела,
Но идеалы редко созидает.
И красота души с красивым телом
Довольно редко в людях совпадает.
Две красоты, и обе хороши.
Вручить бы им по равному венцу!
Однако часто красота души
Завидует красивому лицу.
Не слишком то приятное признанье,
А всё же что нам истину скрывать?!
Ведь это чувство, надобно сказать,
Не лишено, пожалуй, основанья.
Ведь большинство едва ль не до конца
Престранной "близорукостью" страдает:
Прекрасно видя красоту лица,
Душевной красоты не замечает.
А и заметит, так опять не сразу,
А лишь тогда, смущаясь, разглядит,
Когда всё то, что мило было глазу,
Порядочно и крепко насолит.
А, может быть, ещё и потому,
Что постепенно, медленно, с годами,
Две красоты, как женщины в дому,
Вдруг словно бы меняются ролями.
Стареет внешность: яркие черты
Стирает время властно и жестоко,
Тогда как у духовной красоты
Нет ни морщин, ни возраста, ни срока.
И сквозь туман, как звёздочка в тиши,
Она горит и вечно улыбается.
И кто откроет красоту души,
Тот, честное же слово, не закается!
Ведь озарён красивою душой,
И сам он вечным расплеснётся маем!
Вот жаль, что эту истину порой
Мы всё же слишком поздно понимаем...
Эдуард Асадов, 1975.