Душевные истории

Очередь дружно загалдела. Лене стало еще тоскливее. Похоже, что здесь придется просидеть не один час. Да ладно бы ещё просидеть! Сидячих мест не наблюдается. Ждать придётся стоя. Если только очередь немного рассосётся и места освободятся, но, похоже, надеяться на это глупо, так как последней Лена пробыла недолго. Народ только прибавлялся. Девушка стояла, прислонившись спиной к выкрашенной зелёной краской стене и терпеливо дожидалась своей очереди. Это надо же было так разболеться, что пришлось в поликлинику идти! Здесь она бывала крайне редко и до этого не представляла, как сложно попасть к простому терапевту. Из поликлиники Лена вышла, чувствуя себя гораздо хуже, чем когда пришла в нее. Ладно, хоть в больничной открыли на несколько дней, есть возможность отлежаться. Похоже, за время выстраданное в очереди у неё вновь поднялась температура. Девушка собиралась пойти к автобусной остановке и тут увидела, как шедшая впереди неё маленькая сухонькая бабушка поскользнулась на обледеневшей дорожке и закачалась. Лена была девушкой спортивной, и с реакцией у нее было все в порядке. Поэтому, рванув вперед, она поддержала бабушку за локоть и не дала упасть. -Спасибо, доченька. Чуть не распласталась. Я, похоже, до остановки дойти не смогу. С моими-то ногами.... -Давайте я вас провожу, - предложила Лена натягивая маску на лицо, чтобы не заразить случайную знакомую. Бабушка оказалась весьма словоохотливой и, пока они шли до автобусной остановки, много о себе рассказала. Ее звали Мария Никифоровна, и жила она совсем одна. Болели ноги, рассыпались суставы, и часто приходилось ездить в поликлинику. Мария Никифоровна с Леной сели в один автобус и вышли на одной остановке. Оказалось, что живут они совсем рядом. Бабушка показала окна своей квартиры и предложила Лене заглядывать к ней. -Иногда, если не сложно, а то уж очень тоскливо одной живется. Лена заглянула. Как только почувствовала себя лучше она вспомнила о Марии Никифоровне и заглянула на огонек. Квартира у бабушки оказалась хорошей, двухкомнатной, но больно уж грязно в ней было. Не было сил у бабушки на уборку, да и глаза уже почти не видели. Лена вызвалась помочь и за пару часов отдраила все до блеска, а потом еще и за продуктами сбегала. Мария Никифоровна нарадоваться не могла, -Ты такая добрая, Леночка, спасибо тебе. Мне очень неудобно просить, но, может быть, еще как-нибудь заглянешь. Для меня весь поход за хлебом это целая история. -Да приду, конечно. Что мне, трудно, что ли, - улыбнулась Лена. Она работала продавцом-консультантом в салоне сотовой связи с графиком два через два, поэтому свободного времени у девушки было предостаточно. А Мария Никифоровна такая хорошая. Просто, старушка "божий одуванчик". Помочь ей только за радость. Как-то, придя к бабушке с огромными пакетами продуктов Лена застала Марию Никифоровну очень серьёзной. Бабушка разливала чай по маленьким чашечкам и, торжественно поставив вазу с конфетами посередине стола, предложила Лене присесть. -Дочка, у меня есть к тебе разговор, можно сказать, даже деловой, - хихикнула старушка. - Ты так много мне помогаешь, что я уже и представить не могу, как буду без тебя обходиться. Но ведь и ты не обязана делать это просто так. Ты знаешь, что такое договор пожизненной ренты? -Ну так, в общих чертах, - присела на краешек табуретки Лена. -В общем, смысл там в том, что ты сейчас будешь за мной ухаживать, ходить за продуктами, убираться, возить меня в поликлинику. Может быть, придется тратить немножко своих денег на меня. Но зато потом, после моей смерти, эта квартира отойдет тебе. Предложение было очень заманчивым. Лена жила в съемной однушке и накопить на собственное жилье у нее никак бы не получилось. А ухаживать за Марией Никифоровной несложно. В принципе, она и так этим уже занимается. Лена помолчала и видя ее задумчивость Мария Никифоровна поспешила продолжить: -Если что, мы этот договор оформим официально. Вот прямо завтра пойдём к нотариусу и оформим. А жить ты можешь ко мне переехать. Зачем тебе за съём платить? -Нет, к вам я не перееду, - твёрдо заявила Лена. - Не пугайтесь так. Я не отказываюсь. Я согласна на ваши условия. Но только жить я буду там же, где и сейчас. Какое-то личное пространство всё же должно быть. Мария Никифоровна подсуетилась быстро. И когда они с девушкой пошли к нотариусу, оказалось, что договор уже оформлен. Оставалось только его подписать. Жизнь Лены сильно поменялась. Если раньше она помогала Марии Никифоровне просто из сострадания, то теперь это была ее работа. И она неслась к бабушке по первому свистку, а "свистела" та часто. Оба своих выходных Лена проводила у Марии Никифоровны и даже в рабочие дни по вечерам бежала к ней. Бабушка зачастила в поликлинику и просиживать длинные очереди стало для Лены привычным делом. К тому же, аппетиты старушки значительно выросли. Она больше не желала питаться простыми продуктами, как было тогда, когда покупала их на свою пенсию. Теперь Мария Никифоровна требовала свежего мяса, копченой рыбки и морепродуктов. И все это Лена должна была покупать на свои деньги. Так что, уплатив за собственную квартиру и купив все необходимое Марие Никифоровне, у Лены на себя ничего не оставалось. Но девушка не унывала. Обладая жизнерадостным характером она на всё умела смотреть с юмором. А что ей ещё надо? Перекусить и салатиком можно. И вообще, меньше есть - стройнее фигура будет. Фигура и правда стройнела. И подруга Лены Юля, работавшая вместе с ней в салоне сотовой связи, подкалывала девушку. -Ты уже как собака гончая стала. Загоняла тебя твоя старуха. Одни глаза остались. -Ой, да ладно, - сверкнула Лена своими огромными веселыми глазами. -Нормально все. Зато знаешь, я влезла в джинсы, которые были мне малы еще совсем недавно. Это же здорово! -Конечно, здорово, - смеялась Юля, - можно и на одежду не тратиться. Тем более у тебя на нее и денег не остается. Ой, смотри, смотри, какой парень идет, - сменила Юля тему разговора, глядя сквозь стеклянную витрину на проходившего мимо красивого молодого человека в модной кожанке. Он, кажется, к нам заходит. Ну всё. Он мой! Лена приняла боевую стойку и нацепила на лицо дежурную улыбку. Она давно пыталась подцепить себе симпатичного парня. Лена такой ерундой не страдала, поэтому, улыбаясь, собралась наблюдать, как подруга будет охмурять клиента. Однако, красивый парень направился именно к ней. -Девушка, а не могли бы вы мне помочь? Мне нужна новая сим-карта. Старая размагнитилась. -Конечно, конечно, - подскочила Юля. У нас как раз имеются красивые номера. Но, как бы подруга не старалась переключить внимание на себя парень общался только с Леной. А когда купил сим-карту, широко ей улыбнулся. -Девушка, а вы до скольки сегодня работаете? Может быть, покатаемся вечером по городу или сходим куда-нибудь? Юля сглотнула, услышав слово «покатаемся». Значит, он еще и с машиной? -А нашей Лене некогда. Она бабушке помогает, - ехидно сказала она. -Ну нет, почему. Этим вечером я свободна, - зарделась Лена. Парень понравился ей тоже. Его звали Алексей. Когда Лена после окончания рабочего дня вышла из салона сотовой связи он уже дожидался её, сидя в своей машине. Вечер пролетел, как одно мгновение. Лена с Лёшей оказались настолько "на одной волне", что им было очень комфортно друг с другом. Они смеялись и шутили, лишь звонки Марии Никифоровны часто отвлекали девушку. Лёша поинтересовался, и Лена всё ему рассказала про договор пожизненной ренты и про одинокую бабушку. -Ну теперь мы с Марией Никифоровной конкуренты, – веско заявил Алексей. -Это как? – заморгала глазами Лена. -Ну, что как? Мы оба будем бороться за твоё внимание, потому что я хочу с тобой встречаться. Лена уже не краснела, как в начале, когда Лёша предложил ей покататься на машине. Ей казалось, что она знает его всю жизнь, так они были похожи. Мария Никифоровна недовольно стояла возле окна, сжав губы в тонкую сухую линию. Она ждала Лену, ждала уже второй час и начинала злиться. Старушка просмотрела тот момент, когда Лена появилась, так как ждала ее из-за угла дома, а Лена доехала на машине прямо до подъезда и вошла в квартиру открыв дверь дубликатом ключа. Мария Никифоровна вздрогнула, но быстро пришла в себя. -Аааа, вот и ты. Соизволила, наконец, появиться. Что-то ты редко, голубушка, начала ко мне заглядывать. Вчера совсем не появилась и сегодня поздно пришла. Твой рабочий день уже пару часов как закончился. -Мария Никифоровна, - пропела Лена, - я такая счастливая. Я встречаюсь с парнем, он классный! Лучший на свете! -Вот, значит, как, - скорбно поджала губки старушка. - А я? На тебя у меня времени совсем не останется? -Да что вы такое говорите? У меня времени на всё хватит. Сейчас я быстренько приберусь в квартире, сварю вам суп. Продукты вот, я уже принесла. Всё будет как прежде, просто теперь я не буду у вас засиживаться, чтобы мне и на Лёшу время оставалось. -Лёша, значит, - кивнула Мария Никифоровна. - Ты что, и сейчас с ним была? А что-то я не видела, как ты к подъезду подошла. -Потому, что Леша подвез меня на машине. -О, твой парень при машине? Это хорошо. Будет на чем в поликлинику ездить. А то старая я уже, по автобусам мотаться. А что ты на меня глазами хлопаешь? Если у тебя с твоим Лёшей всё серьёзно, то ему это тоже нужно. Квартиры, ты знаешь, на дороге не валяются. Алексей спокойно отнёсся к тому, что теперь и ему придётся помогать Марии Никифоровне. Он был такой же лёгкий и неунывающий, как сама Лена.И незаметно как-то получилось, что теперь часть и его жизни была подчинена расписанию старушки. В поликлинику теперь возил ее он. И даже в те дни, когда Лена была на работе, парень терпеливо отсиживал с бабушкой все очереди и ходил с ней по магазинам, придерживая под ручку. Потом и он часть своей зарплаты начал тратить на хотелки бабушки, аппетиты которые росли не по дням а по часам. Алексей зарабатывал хорошо и родители у него были хоть людьми и простыми, но жили в достатке. В принципе, в квартире Марии Никифоровны парень не нуждался, но раз уж Лена за это взялась, он был готов ей помогать. Так прошло полтора года, и как-то, летним солнечным днём Лена ворвалась к Марии Никифоровне, сияя ярче, чем то солнышко на небе. -Мы с Лёшей подали заявление в ЗАГС. Через месяц у нас свадьба! Мария Никифоровна, поздравьте меня! -Поздравляю, чё ж, - прошамкала старуха уже давно понимающая к чему дело идет и обдумавшая все плюсы и минусы предстоящего брака Лены. Сейчас ей жилось очень даже неплохо, да что там неплохо - прекрасно. Так не живут даже ее знакомые ровесницы имеющие детей. На детей так-то "где сядешь, там и слезешь". Они по первому зову не бегут, как Лена с Лешей. Только предстоящее их бракосочетание пугало старушку, и она решила немного подтянуть гайки. Когда до свадьбы оставалось меньше недели, Мария Никифоровна попросила молодых приехать к ней вместе. Усадила на диван и, важно вышагивая перед ними, как надсмотрщик спросила: -А какие у вас планы? Что вы собираетесь делать после свадьбы? -Вот об этом я тоже хотела с вами поговорить, - потупила глаза Лена. - Мы с Лёшей уедем на полторы недели. Его родители подарили нам путёвки в свадебное путешествие, так сказать. Но вы не переживайте, я на это время Юлю попрошу к вам приходить. -Видала я твою Юлю, - отмахнулась Мария Никифоровна. - Не нужна она мне здесь. У меня есть мысля получше. Во-первых вам какие-никакие, но денежки на свадьбу надарят. Вот, думаю, вам они зачем? А у меня гляди-ка, обои везде отваливались. Так вот, я предлагаю на эти деньги сделать в этой квартире ремонт. А что, рано или поздно она всё равно вам отойдёт. А что касается вашего свадебного путешествия, так купите ещё одну путёвку, с вами поеду. Привычное весёлое выражение лица Лены сменилась на недоумение, а у Алексея челюсть отвалилась. -Мария Никифоровна, побойтесь Бога, мы в Турцию едем. Там жара, вам не понравится. -Ничего, потерплю как-нибудь. Я-то за границей ни разу в жизни не была. Хоть перед смертью что-то увижу. -Нет, ну это уже перебор Мария Никифоровна, - помотала головой Лена. - Я почти всю свою зарплату трачу на вас. И Лёша нет-нет, да что-то купит. А вы ещё и хотите свадебные деньги забрать. Мы так не договаривались. -Это, конечно, тоже, - поддакнул Лёша, - но меня больше волнует путешествие. Мы вас с собой не возьмём, и точка. Это наш медовый месяц и мы не собираемся нянчиться с вами. -Вот, значит, как, - рассердилась старуха. - А вот тогда фигушки вам, а не моя квартира. Пойду к нотариусу и расторгну договор. -Ну и шут с вами, - вспылил Алексей. - Расторгайте, что хотите. Зато мы с этого момента свободны. Пойдем, Лена, - схватил он девушку за руку. Мария Никифоровна растерялась. К такому повороту событий она совсем готова не была. Она думала, что своей угрозой расторгнуть договор вынудит молодых выполнить ее требования. Они обувались в прихожей, а старушка кричала вслед; -Вы подумайте, подумайте хорошенечко. Время у вас пока есть. Я до свадьбы вашей ничего предпринимать не буду. Но уж коль не возьмете меня с собой, не обессудьте. -Мария Никифоровна, не возьмем. И это окончательно. Можете прямо завтра расторгать ваш договор, - отчеканил Алексей и они с Леной вышли из квартиры. На следующий день на работу Лена пришла немного грустнее обычного. Юля, завидовавшая подруге "чёрной завистью", подумала, что у них не всё гладко с Лёшей. -Что-то случилось? Ты что такая? Вы что, с Лёшей поссорились? - масляным голосом спросила она Лену. -Да нет, Лёша тут ни при чём. Это всё, Мария Никифоровна... Нехорошо как-то получилось. Ты представляешь, что она хочет? Чтобы мы свадебные деньги ей на ремонт квартиры отдали, а потом ещё с нами в свадебное путешествие поехать. Конечно же, мы с Лёшей отказались, а она грозится разорвать договор пожизненной ренты. Бог с ним, пусть разрывает. Но она-то сама, как без нас справится? Я уже к ней привыкла и со всеми ее выкрутасами смирилась. -Во бабка дает! -расхохоталась Юля. - Увидела в вас лохов и решила воспользоваться по полной. Представляю себе картинку - вы летите в Турцию вместе с этой старой каргой. Юля смеялась так, что у нее заболел живот, а потом на полном серьезе сказала: -Слушай, Лен, ну нельзя же быть такой дурой. Не может она с тобой этот договор расторгнуть. Ты уже столько денег на неё потратила. Денег и сил. Иди к ней и пригрози судом, что потребуешь вернуть все вложенные в неё средства. Бабка мигом передумает. Хотя, походу, уже, - Юля с ухмылкой смотрела на кого-то, вошедшего в дверь салона сотовой связи. Стоявшая спиной Лена обернулась и увидела входившую Марию Никифоровну. Бабушка выглядела плохо, под глазами черные круги, будто не спала всю ночь. -Здравствуйте, Мария Никифоровна! А как это вы до нас своими ножками дотопали? Вы же сейчас только на машине можете ездить? -съехидничал Юля. Но Мария Никифоровна не обратила на нее внимания и не удостоила даже взглядом. Она подошла к стоявшей за прилавком Лене и хлюпнула носом. -Леночка, дочка! Прости ты меня, дуру старую. Не нужно мне свадебных денег и в Турцию я вашу не поеду. Вы же мне как родные стали. Полюбила я вас. Договор расторгать не буду. И пока поедете отдыхать, спокойно подожду. -Лена, перевожу. Мария Никифоровна хочет сказать, что уже не сможет жить без своих рабов. Она слишком привыкла к прислуге. Но всё это она красиво прикрывает словом "любовь" - вмешалась Юля. Старуха сердито зыркнула на неё выцветшими глазами, а Лена не слушала подругу и уже улыбалась. -Да, Мария Никифоровна, конечно. Мы все погорячились немного. Всё останется по-прежнему, но немножечко ослабьте свою хватку. Нам с Лёшей нужно больше времени проводить вместе. Мы же будем молодожены. -Конечно, конечно, дочка, - улыбалась Мария Никифоровна. - Как скажешь, так и будет. Автор: Ирина Ас. Хорошего дня читатели ❤ Поделитесь своими впечатлениями о рассказе в комментариях 🎄

…У Зинаиды Ивановны и Павла Васильевича было две дочери. Старшая Варя и младшая Яна. Павел Васильевич был очень миролюбивым и добрым человеком. Всю жизнь он работал в школе учителем труда. Зинаида Ивановна была взбалмошная капризная женщина. И она тоже была учителем. Познакомились они с Павлом в школе. Тогда еще молоденькая Зиночка, которая выглядела как куколка со своей миниатюрной фигурой и красивым личиком, чрезвычайно понравилась Павлу. Он тогда уже работал в школе три года и за это время местные сплетницы на ком только его не пытались женить. Но он жениться не торопился. Его устраивала холостяцкая жизнь. Пока он не встретил Зину. Полгода они встречались, а потом расписались. — Эх, какой приз эта Зинка отхватила, — вздыхала учитель русского языка и литературы Анна Николаевна. Она сама когда-то мечтала выйти замуж за Павла, да видать не приглянулась ему. Он с ней был подчеркнуто вежлив, впрочем как и со всеми, но и только. Чего только ни придумывала Анна Николаевна! Будучи трудовиком Павел, как водится, помогал в школе ремонтировать всё по мелочи, если что-то ломалось. Конечно это не входило в его обязанности, но ему нравилось такое занятие — чинить и восстанавливать. Вот Анна Николаевна и обращалась к нему: то петли у двери её кабинета скрипят, то раковина засорилась, то окно не закрывается. Павел приходил, всё делал, потом выпивал с благодарной Анной Николаевной чаю и удалялся в свою подсобку, которая находилась рядом с кабинетом труда. Там он любил после уроков что-нибудь мастерить… — Отхватила, — соглашалась Раиса Григорьевна, учитель музыки. — Только вот сама Зинка-то мегера. Жаль Павла. Искренне жаль. Съест она его. Съесть его Зина не съела, однако с ней молчаливый Павел стал ещё молчаливее. Зину он очень любил и потому всё терпел и всё прощал. Так и жили. Приспособились друг к другу. Родились у них две дочери, хорошие девочки, всё было благополучно. Как и полагается детям учителей, Варя и Яна учились хорошо, окончили школу на отлично, поступили в вуз. Одна за другой они вышли замуж и переехали от родителей. Правда, недалеко, в соседний город. Старшей дочери, Варе не повезло. Семейная жизнь у неё не сложилась. Муж Федор оказался домашним тираном и психопатом. Варя умудрилась четыре года этого не замечать. Он мог быть добрым и ласковым и некоторое время после свадьбы был именно таким. Варя искренне была уверена, что вышла замуж за самого лучшего человека на свете. И когда она забеременела, Федор был очень рад, он мечтал о ребенке. Однако когда Варя родила дочь он начал показывать своё истинное лицо. Он был очень недоволен, что родилась девочка. — Я хотел сына! — ворчал он то и дело. — Ну что ж поделать, — миролюбиво говорила Варя, держа на руках малышку. — Человек полагает, а Бог располагает. — Ты родишь мне сына! — Конечно, рожу. Только не сейчас. Надо поднять этого ребенка, потом рожать следующего. Рассудительности и спокойствия Варе было не занимать. Очевидно, эти качества характера передались ей от отца. — Почему суп такой пресный? Есть невозможно, — заявил Федор и отодвинул тарелку от себя так резко, что суп пролился на скатерть. — Ну, дорогой, ну зачем так делать? Мне работы мало что ли? С малышом едва готовить успеваю, а уж убираться… — Ничего, уберёшь, — процедил сквозь зубы Федор. И так всякий раз. Ему всё время что-то не нравилось. И рубашки тоже стал требовать от Вари гладить с особой тщательностью. — И эта мятая, и эта, — Фёдор вышвыривал из шкафа глаженые рубашки. Он собирался на работу. — Ты их вообще гладила?! — Конечно, гладила! Просто в шкафу так тесно, что они все перемялись… — У меня совещание сегодня! Я не могу пойти в мятой рубашке. Гладь заново, — кричал Федор. Варя клала в кроватку плачущую малышку и хваталась за утюг. — Почему бы тебе самому не погладить? Или пока дочку покачай. — Это женские дела, — заявлял Федор, утыкаясь в телефон. — Поживее давай, а то опоздаю. — Почему ребенок всё время орет? — заявлял Федор в другой раз. — У Анечки режутся зубки и… — У меня голова болит! Я пришёл с работы, а отдохнуть не могу. — Ты мне совсем не помогаешь! — Я зарабатываю деньги. — Я тоже буду зарабатывать, как только выйду из декрета. — Что ты там заработаешь?! Копейки?! — Ты сам предложил мне перейти на эту работу. Я зарабатывала больше! — Но ты приходила поздно и ничего не успевала. И была нервная и дерганая. Мне так не нравилось. Стаж идет и слава Богу! — Тогда не возмущайся. Сам виноват. — Я?! — изумился Федор. — Что-то ты стала слишком сильно рот открывать. Ругались они всё больше и больше. В конце концов, Варя подала на развод. Решение это далось ей нелегко, но тогда она уже могла как-то обойтись без помощи Федора и потому решилась. Дочка подросла, могла пойти в сад, а Варя работать. Федор какое то время насмехался над женой и не верил, что она серьёзно говорит о разводе. Однако потом ему пришлось признать, что она настроена решительно. Когда Варя развелась с Федором, то испытала неимоверное облегчение. За последнее время он вымотал все нервы. Ей пришлось признать, что тихим сапом муж постепенно лишал её самостоятельности и права голоса. Уговорил перейти на низкооплачиваемую работу. Отвадил от неё всех друзей. Внушал, что она ничего не стоит и без него пропадёт. Очевидно, он и сам в это верил. Однако самое обидное Варю ждало впереди. Мать отказалась жить вместе с ней и Аней. — Мам. Но мне некуда идти. — Раньше надо было думать. Когда с мужем ругалась. Нормальный мужик, чего взбрыкнула? — Он меня изводил! Житья не давал. Постоянно орал и скандалил. — Ну и что? Надо было потерпеть. У всех бывают трудные периоды. Надо было сохранить семью. А теперь кому ты нужна с ребенком? — И ты туда же! — возмутилась Варя. Отец вообще молчал. Он привык молчать и доверять мнению жены. Раз она считает, что Варя сама виновата, значит так тому и быть. — И с маленьким ребенком в одном доме я жить не смогу! У меня мигрени, ты же знаешь! Ищи съёмное жильё. — Ну, спасибо, мама, помогла, — Варя шутливо поклонилась матери в пояс. — Извини. Стесню тебя немного, поживу, пока квартиру подыщу и работу. — Поживи. Только поторапливайся, а то я совсем слягу с такими условиями. Через месяц нашла Варя квартиру и съехала. Работу пришлось сменить. На ту, зарплату, что она получала раньше, одной было не прожить. Правда, отец помог, денег дал. — На Варьк, подъёмные тебе, больше у меня нету. Мать не знает… — Спасибо, папа, — сказала Варя и обняла отца… Созванивались с матерью они редко. Отец тоже не звонил. Варе в основном было некогда, а матери похоже было не очень-то интересно, как у нее дела. …Уже четыре года Варя жила одна. Сначала было тяжело, но помаленьку всё наладилось. Варя даже понемножечку стала откладывать на свое жилье. Аня болела редко и с работы Варя практически не отпрашивалась. Даже напротив, брала дополнительно работу на дом. Потому и зарабатывала неплохо. Созванивались с матерью по-прежнему редко. Но однажды мать позвонила очень возбужденная. — Варя, ты только представь, Яна тоже развелась! Намучилась, бедняжка. Я ей говорю, нечего было так долго терпеть. Сразу бы ушла. Муж такой негодяй оказался. Ну ладно, пока. Надо помочь Яночке малыша спать уложить. И пошло-поехало. Стала мать то и дело звонить и рассказывать о том, как у Яночки дела. О том, что с работы она уволилась, и новую найти не может. И что иммунитет у неё от нервов совсем упал, болеет постоянно. Сыночек её тоже болеет, в сад ходить не может. — А я ей говорю, живи пока у нас с отцом. Места хватит. Мы поможем. — Хватит!!! — крикнула Варя так, что зазвенели стёкла. У нее сдали нервы. — Хватит. Ты для чего мне это говоришь? Чтобы у меня иммунитет тоже упал?! Когда у меня была такая же ситуация с разводом, то ты особо не пеклась обо мне. Выставила из дому, да и ладно! — Что ты такое говоришь, Варюша! Не было такого. Ты самостоятельная девочка, вот и лучше тебе жить одной. Разве не ты сама так решила? А Яна она… она одна пропадёт. Неприспособленная она к реалиям жизни. Когда Яна замуж вышла я, было, успокоилась, что передала её в надежные руки, думала, муж будет её опекать. А оно вон как повернулось. И ведь ребенком обзавестись успели, вот что главное-то! И нет семьи. Варя положила трубку. Она не могла больше это слушать. Но мать звонила ещё и ещё. Последний раз с просьбой помочь Яне деньгами. — Мы одна семья! Нельзя так самоустраняться. У тебя судьба хорошо сложилась, работаешь, деньги есть. А Яночке не повезло. Надо помочь. — Мам. Когда я со своей дочерью оказалась брошенной и никому не нужной, у тебя не возникало таких вопросов к сестре. А ведь у неё на тот момент было всё благополучно. Что ж она мне не помогла? А я не обязана ей деньги давать. Хоть мы и семья. Сами выкручивайтесь. — Варя! — мать позвонила снова спустя месяц. — Ты не заберешь племянника на денечек? Где один там и двое! Пусть поиграет с Анечкой, а я отдохну хоть. Яночка личную жизнь устраивает, уходит из дома часто, а сына мне оставляет. Я ничего, конечно, пусть она занимается собой, да, но… тяжеловато… — И у тебя мигрени, — закончила за мать Варя. — Извини, не могу. У меня тоже личная жизнь. Которой ты, кстати, совсем не интересуешься. Тебе на меня наплевать. Ну так и мне тоже. Пока. Сами варитесь в своей каше. Никакого чувства вины она не испытывала. Мать сама была виновата в том, что всё так сложилось. Через некоторое время от отца (потому что на звонки матери Варя перестала отвечать) Варя узнала, что сестра вышла замуж. Удачно. Муж у неё довольно состоятельный, сына принял хорошо. — Повезло Янке невероятно, — сказал Павел Васильевич. «Ну да, повезло, — думала Варя и смахивала слезы. — Хорошо быть путной и везучей когда тебе помогают близкие! Меня же используют только в качестве жилетки, в которую можно поплакаться. Или рассказать о том, как все хорошо у Яночки… Ничего. Я сама всего добьюсь. Только не понимаю одного, почему так бывает?» Автор: Жанна Шинелева. Пишите свое мнение об этом рассказе в комментариях ❄ И ожидайте новый рассказ совсем скоро ⛄

- Не хочу домой идти, - обреченно сказала Юля. - Давай еще посидим, - ответила Даша. - Я вообще домой не хочу идти, - повторила Юля, - ноги не идут. - С Васей поругалась? – спросила Даша. - А мы сейчас постоянно ругаемся. Дня не было, чтобы прошел без ругани! - Там вы три года женаты, - веско заметила Даша, - это обычный кризис трех лет. Ребенка надо рожать! - Вот только ребенка мне и не хватает! А так у меня полный букет! – воскликнула Юля. - Тогда я тебя не понимаю, - ответила Даша. - Да Вася отца своего парализованного к нам приволок! Этот старый д ... с повышенным давлением в свои пятьдесят семь лет полез на даче крышу латать. Возомнил себя птичкой! - Как ты можешь так говорить? – Даша отшатнулась. – Где твое уважение к старшему, тем более, к отцу твоего мужа? - Закончилось! Совсем закончилось! И уважение, и терпение, и все остальное! - Юля! - Даша, я понимаю, что свекру нужен уход, но почему я должна за ним ухаживать? - Опять не поняла, Вася на тебя отца сгрузил? – Даша нахмурилась. - Нет, только когда он уходит в ночную, тогда просит за отцом присмотреть, а так все сам делает. - Вообще тебя не понимаю, - растерялась Даша. - Да в квартире находиться невозможно! Постоянная вонь от лекарств, мочи… - Юля сморщилась, - не знаю, запах болезни и старости. Дышать невозможно, сколько не проветривай. А Вася еще постоянно приглашает медицинских работников, чтобы процедуры его отцу делали. Массаж, гимнастика… Будто это поможет! - А есть надежда, что он встанет? – спросила Даша. - Вася верит, я – нет, - твердо ответила Юля. *** - Вася, что это? – вместо приветствия крикнула Юля, переступив порог. - Простыня, - ответил Вася усталым голосом. - Я вижу, что это простыня, - ответила Юля, - почему она в коридоре висит? - Потому что на балконе нет места, - ответил Вася. – Я тут гвоздик вбил, там вбил, веревочку натянул. А ходить она не мешает. - Офигеть! – воскликнула Юля. – Мы теперь по всему дому будет загаженные простыни развешивать? - Юля, не начинай! – Вася повысил голос. – Простыня выстирана, она чистая. Высохнет на балконе, я перевешу туда. - Ты мне еще над головой что-нибудь из этого подвесь! Трусы, например! - Юля, я прошу тебя по-человечески, не надо закатывать скандал! - Так я бы и не закатывала, если бы нормально жили! Вася, мы молодая семья! Слышишь? Молодая! Нам жить надо! Жизни радоваться! О ребенке подумать! А о чем мы можем тут подумать? Ароматы, как в общественном туалете, отец твой парализованный, простыни висят по всему дому! - А что ты предлагаешь? На улицу его выкинуть? – возмутился Вася. – Это же все-таки мой родной отец, а не дальний родственник или случайный прохожий! - Вася, ну подумай сам, как бы ты не старался, все равно ты не сможешь за ним ухаживать нормально! Потому и воняет в доме, а ты все время уставший. Надо доверить его специалистам в профильном заведении. И ему там будет лучше, и для них это бременем не будет. - Предлагаешь отца завезти в хо.спи.с? Ум.ира.ть отправить? – Вася посмотрел на жену с презрением. - Ни в коем случае! – ответила Юля. – Там врачи, персонал, лекарства, уход. Если бы с моей мамой такое случилось, я бы даже думать не стала! Что я могу, человек, который в этом ничего не понимает, и квалифицированный специалист? Конечно, маме моей было бы лучше, если бы за ней ухаживал профессионал. - Юля, я не считаю эту идею хорошей, - ответил Вася, - даже приемлемой. Мой отец меня вырастил, заботился обо мне, воспитывал. А когда ему понадобилась помощь, я не имею права его бросать! - Да никто не говорит, чтобы его бросить, - Юля снижала накал страстей, переходя к увещеванию, - папе твоему там лучше будет. А ты сможешь к нему приезжать. А мы спокойно заживем. Ребенка заведем. Вась! Ребеночка! Маленького, красивенького! Нашего! Она прильнула к мужу, еле сдерживая рвотные позывы. Его одежда, да и он сам пропитался запахом болезни, лекарств и экскрементов. - Вася! – донеслось из комнаты Андрея Леонидовича. Юля сразу же отстранилась: - Иди! – холодно сказала она. – Только не вздумай его поить на ночь! Мне простыни менять ночью не улыбается! - Я подгузник ему одену, - ответил Вася, поразившись такой переменой голоса и настроения супруги. - А мне подгузники ему менять? – Юля прищурилась. - Нет, - ответил Вася, выходя их кухни, - до утра хватит. Юлю передернуло, и она отвернулась к окну. Сразу же форточку открыла. *** - Сынок, - сказал Андрей Леонидович, когда Вася вошел в комнату, - ты бы не ругался с женой-то. Может, права она? Сдал бы ты меня куда-нибудь. А вы и жить начали. Я же вижу, что всю жизнь вам порчу! - Перестань, пап. Это она несерьезно говорила. Устала просто. - Так и ты ж уставший весь, я же вижу. И круги под глазами, да и похудел. - Ох, папа, кости бы целыми были, а мясо нарастет! – Вася бодрился и подбадривал отца. - Вася, помирись с Юлей. Я ж помру, ты тогда один останешься. А человеку всегда кто-то рядом нужен. Оно и трудности переносить легче и с печалями справляться. Помирись и не ругайся больше. А мне, может быть, на самом деле лучше будет, если я с твоей шеи слезу. - Пап, да что ты заладил! Мне не сложно, да и совесть не позволит никуда тебя сдать! - Сынок, тебя я понимаю, ты сыновний долг отдаешь, а Юля не обязана страдать. Она замуж выходила за работящего мужика, с которым жизнь в радость будет. А получила того же мужика, да в придачу инвалида лежачего. И не мужика она своего видит, а сиделку при больном родителе. Ты что ж думаешь, такого будущего она хотела? - Пап, это непредвиденные обстоятельства, - возразил Вася, - не все наперед предугадать можно. - Предугадать – нет, а изменить можно, - Андрей Леонидович тяжело вздохнул. – Уйдет она от тебя. А я, получается, виноватым буду! - Ну, захочет уходить, так пусть уходит. Держать мне ее что ли? Жен, как и мужей, может быть много. А родители – они одни на всю жизнь! А если их бросать по прихоти жены, так что я за сын получается? А? Пап? Пар.ши.вы.й сын, а и человек такой же. Ты ж меня не таким воспитывал! *** Юля еле дождалась, когда Вася вернется на кухню. А она отлично слышала весь разговор. Сначала она хотела дожать идею, что свекор подкинул: что она страдать не обязана, но быть опорой мужу не отказывается. «Но папе лучше съехать под надзор специалистов!» Но потом только фраза Васи красными флажками плясала перед глазами. - Так, значит, хочет – пусть уходит? – прокричала она. – Так я и уйду! Мне такой муж не нужен! Тысяча жен у него, понимаешь, будет! А у меня тысяча мужей! Да и получше, чем ты! Она начала собирать вещи: - Вы посмотрите на этого хорошего человека! Он, видите ли, за отцом ухаживает! А я вся такая плохая, упрекаю его! Да больно надо мне такая семья! Три года я с тобой жила! Три! А ты так легко говоришь, пусть уходит! Да нормальный мужик за свою семью и за свою женщину горы бы сворачивал. А ты такой, весь в белом: «Пусть уходит!» - Юля, перестань кричать, - попросил Вася. - Я и кричать перестану и про тебя забуду! Тоже мне, альтруист любитель! Ухаживает он! Был мужик, как мужик, и вдруг стал сиделкой! Да ты все равно не сможешь дать нормальный уход! Даже если наизнанку вывернешься! - Юля, да пойми ты простую вещь! Тут не только в уходе дело, а человеческом участии! Поддержке! - Ты уже меня поддержал и поучаствовал во всей моей жизни! Спасибо! Ты сказал, пусть уходит? Все! Я ухожу! Она выскочила из квартиры, закинула вещи в багажник машины, села за руль и нажала на газ! *** Сначала пришла боль, а потом уже и воспоминания. Слезы застилают глаза, встречный свет фар, визг тормозов, а потом темнота. - Хорошо, что вы пришли в сознание! – проговорило белое пятно в поле зрения Юли. – Мы уж чуть надежду не потеряли. - Ав.ар.и.я, - прошептала Юля. - Да, - ответило пятно. – Как вы себя чувствуете? - Уж.ас.но, - ответила Юля, пытаясь вникнуть в свои ощущения. – Я двинуться не могу. - Ну, у нас плохие новости, - проговорило пятно, постепенно обретая очертания молодого врача, - у вас поврежден позвоночник. Ходить вы не сможете. Мы вас пока зафиксировали, чтобы не усугублять положение. - А насколько все серьезно? – пролепетала Юля. - Ну, руки у вас работать будут, когда спадет отек после травмы грудной области спинного мозга. С пищеварением еще разбираться надо будет, а ноги восстановить не получится точно. Врач выдал информацию и поспешил выйти из палаты, но зашел Вася: - Привет, Юля. Как ты? – спокойным и, каким-то, чужим голосом спросил он. - Васенька, - Юля начала плакать. - Я с врачом поговорил, - сказал он, присаживаясь на стул, - я в курсе, что ходить ты не сможешь. Он помолчал, рассматривая стены, потолок, аппаратуру, к которой была подключена Юля. Хрустнул костяшками пальцев и сказал: - Я поговорил с твоей мамой, будет ли тебя она отсюда забирать. Она сказала, что ей и здоровье не позволит, да и места у нее немного. Еще сказала, что она не специалист, чтобы за лежачими ухаживать, - Вася еще раз хрустнул пальцами. – Я тебя тоже забирать не буду. У меня и так отец на иждивении. А ты, тем более говорила, что в больнице и уход лучше, и специалисты. - Э… я… - Документы я уже подписал, чтобы тебя, ну, когда подлечат, сразу в приют или пансионат какой отправили. Но к тебе из социальной службы придут с вариантами. Вася говорил спокойно, размеренно. Это как-то пугало. - Отец мой еще сколько-нибудь протянет, а потом я для себя поживу. В удовольствие! На счет тебя я еще, может быть, и подумал, но ты же сама от меня ушла. Да и сама говорила, что лежачий инвалид в доме – это не жизнь. Сама понимаешь. *** Вася вернулся на следующий день. Более кош.марных суток Юля не переживала в жизни. Смириться с коляской, или просто принять свою инвалидность, было не просто. Но страшнее всего, что до конца жизни ей придется провести вдали от своих родных. Это вызывало панику. Если бы она не была пристегнута к кровати, то металась бы на ней в припадке. Ей казалось уж.ас.ным, что в один миг она лишилась всей своей жизни, планов, будущего. Да, за ней будут ухаживать, но никто не будет утешать! Никто не спросит как настроение? Никто не обнимет и даже слова доброго, если его не оплатить, не скажет. - Лучше бы я ум.ер.ла в той ав.ар.ии, - проговорила она под утро. – Лучше так, чем остаться совсем одной. Вот сейчас она понимала Васю, который из кожи вон лез, чтобы ухаживать за отцом. Да и она сама, оказавшись на месте мужа, никогда бы не отправила свою мать в приют. - Сама бы тянула, - говорила она, глотая слезы. Приход мужа она встретила без эмоций. Ночью истрепала до самого дна. А он, войдя в палату, скинул с нее одеяло и начал расстегивать крепления. - Что ты делаешь? – ужаснулась, она, потому что помнила слова врача, что это может усугубить ситуацию. – Ты хочешь меня уб.ить? - Нет, - сухо ответил Вася, - тебе это не нужно. Я врачу заплатил, чтобы он тебе озвучил стр.аш.ны.й диагноз и пристегнул тебя к кровати. Я хотел, чтобы ты почувствовала на своей шкуре, что ты предлагала устроить для моего отца. У Юли перехватило дыхание. - Есть такая поговорка, - проговорил Вася, продолжая расстегивать ремни, - там что-то про: Нельзя осуждать человека, пока не пройдешь путь в его ботинках. Я подумал, раз так совпало, что ты попала в ава.рию, предложить и тебе пройти сто метров в ботинках моего отца. Чтобы ты на себя примерила, что ему предлагала. Насколько это уж.ас.но остаться на попечении чужих людей, когда есть свои родные, но ты им не нужен. Он отстегнул последний ремешок и покинул палату. Еще не дойдя до конца коридора, он услышал Юлин крик. Не стал слушать и останавливаться. Дома ждал отец. - Надеюсь, ты изменишь свое отношение к людям, - проговорил Вася, садясь в такси, - но я свое отношение к тебе не изменю... А заявление на развод он подал, когда ехал в больницу. Автор: НЕЗРИМЫЙ МИР. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

- Что в этот раз? - Изводит меня с Витей! Знает, что завтра праздник и специально гадости делает! В очередной раз все приготовления коту под хвост. Ты только посмотри, что она там устроила. - А Витя где? - Ушел на работу, - дочь поморщилась, - подработку взял. Ты уж с ней поговори, а лучше... - глаза Леры блеснули, - забери ее к себе. Не могу я так жить. - Не поедет, - Люда вздохнула. - Никогда она не соглашалась и не согласится. - Ну ты попробуй ее уговорить, - почти умоляюще прошептала дочь, - хотя бы на день. Завтра ведь праздник. Двадцать пять лет Вите. Мы и гостей позвали... Ну как так? Люда кивнула. Решила успокоить дочь. - Попробую. Где она? - В зале, - Лера взяла куртку, - я пока прогуляюсь... С подругами пообщаюсь и Витю после работы встречу. До вечера. Ладно? - Иди уж, - махнула рукой мать. Дождавшись пока дочь оденется, закрыла за ней дверь. Идти в зал не спешила. Тянула время. Решила перед разговором попить воды, а может чего и покрепче. На кухне у дочери был бардак. Грязная посуда грудой лежала в раковине. Обеденный стол был заляпан чем-то липким. На полу красовались разводы от кофе, крошки и кожура от картофеля. Мусорное ведро было перевернуто, а дверца шкафчика с посудой открыта. На кухне неприятно пахло пригоревшей кашей. На газовой плите стояла почерневшая кастрюля. Люда открыла окно, впуская свежий февральский воздух. Не спеша вымыла руки и взяла веник, чтобы подмести мусор. «Уберусь, а потом с ней поговорю, - решила женщина. – Время есть». Через час кухня блестела. Вся грязь была убрана, посуда перемыта. На газовую плиту поставила ковшик с молоком, чтобы сварить какао. Настроение поднялось. Из зала послышалась громкая музыка и Люда вздрогнула. Разговора с матерью хотелось избежать. Никогда эта женщина никого не слышала и не понимала. Всю жизнь нервы всем трепала. Двоих мужей в могилу свела своими выходками. Говорили, что с возрастом успокоится, а она словно дурнее стала. Годы явно не пошли ей на пользу. И как Лера с зятем ее терпят? Хотя куда им деваться с подводной лодки. Квартира то бабкина, другой нет. Снимать жилье нынче дорого. Да и неразумно. Как на свою квартиру откладывать? Хотя она, Люда, молодец. При первой возможности сбежала от матери, куда глаза глядели. Вышла замуж за кого пришлось. Думала, что любовь навсегда, а он, не выдержав испытания пеленками при первой возможности указал на дверь. Не нагулялся, сон сильно любил и свободу. Это Люда потом поняла, с годами. Пришлось к матери возвращаться. Та, вместо того чтобы утешить, высмеяла. Мол, а я предупреждала что так будет, а ты мои слова в штыки воспринимала. Сбежала от нее Люда второй раз не выдержав упреков. Сняла комнату в общежитие и жила какое-то время спокойно. Потом долго думала о том, почему сразу так не поступила? Зачем устроила фарс со свадьбой, безотцовщину родила. С матерью вроде отношения тогда наладились. Жили раздельно и для ссор не было причин. В гости к ней приходила раз в месяц, Леру с собой брала. Все-таки какая бы не была мать, но она остается матерью. Лера бабушку не сильно любила, пугалась ее грозного взгляда и слишком грубых движений. Во время таких визитов пряталась за Люду и все посматривала на дверь, готовая в любую минуту сбежать. Но оно и понятно. Не каждый выдерживал общество Элеоноры. Что уж говорить о ребенке, на которого смотрят так, что кровь в жилах стынет. Людмила сварила какао и присела на стул. На кухне уже было слишком холодно, пришлось вновь подняться и закрыть окно. «Сейчас выпью кружку и поговорю с ней, - подумала Люда, - молодые вернуться только вечером. Время есть». Музыка затихла и Люда сделала глоток, наслаждаясь сливочно-шоколадным вкусом. Почти как в детстве. Что-что, а вот в плане питания всегда был порядок. Элеонора всегда заботилась о том, что в холодильнике не было пусто. Чтобы свежий хлеб на столе был и молоко настоящее, а не это разлитое по бутылкам неизвестно где. Люда вспомнила, как мать нашла где-то молочницу. Ездила к ней в деревню за молоком. Для внучки, как она объясняла, потому что так надо. Люда с благодарностью принимала помощь. Тяжело было одной. Платить за комнату в общежитие, поднимать дочь на ноги. Да и с работой было туго. Но тогда трагедией это не воспринималось. По молодости со всем почти можно было смириться. И эта комната воспринималась не как убогое жилище, а как островок свободы. Никто не контролировал и не упрекал ее ни в чем. Когда дочь перешла в пятый класс, Люда познакомилась с мужчиной. Эдик был бедным художником из провинциального городка. Как и многие переехал в столицу за лучшей жизнью. Жил он в полуподвале жилого дома и кажется, был счастлив. Его скромное жилище больше походило на мастерскую. Повсюду холсты, краски, кисти, какие-то крепежи, мольберты, шары и гипсовые скульптуры. Здесь же в маленьком помещении был старый трухлявый диван и маленький столик со стулом, за которым он обедал. Готовил Эдик на переносной плите редко, в основном перекусывал на ходу, покупая себе что-то в местной булочной. Людой был очарован почти сразу, назвал ее своей музой. Ухаживал как мог. Люда сдалась быстро, решив, что это любовь навсегда. Своей матери говорила, что встретила талантливого художника, и чтобы та не смеялась над ней, наврала с три короба, что он богат и знаменит. Мать, конечно же, отнеслась к новому роману дочери скептически, но с внучкой посидеть не отказывалась. Не забывала при этом раздавать советы и наставления. Не нравился ей новый роман дочери. Люда вновь почувствовала себя любимой и желанной, днями и ночами пропадала в мастерской Эдика. Позировала ему, краснея и смущаясь, при этом чувствуя себя кем-то вроде успешной актрисы. Роман длился всего год, а потом сошел на нет. Люда перестала вдохновлять Эдика, и он нашел себе новую музу. К слову, его новая пассия была в два раза старше его, и была не так хороша собой. Но у нее все же было то, чего не было у Люды – деньги и связи. Эдик довольно быстро поднялся вверх. Стал успешным. Его работы вдруг стали востребованы и обсуждаемы критиками. Успех бывшего любовника не радовал, обида на него не исчезла даже спустя года. Через пару лет Эдик пришел к Люде в гости. Похвастался, что уезжает в другую страну. Решил по старой дружбе отблагодарить бывшую музу. Спросил, что она хочет. Обещал любое желание выполнить. Деньги предложил. Люда уставшая снимать комнату, подачку приняла. Гордость гордостью, а жить в собственной комнате гораздо приятнее, чем ежемесячно искать деньги на ее съем. Выкупила метры и по-настоящему ощутила свободу. Элеонора, узнав о том, что произошло, назвала ее глупой и неразумной и именно такой Люда себя и ощутила, когда поняла, что упустила такой шанс. - Квартиру лучше бы попросила. Не обеднел бы твой художник. Лера восторга матери также не разделяла. - Живем как бомжи. Общая кухня, туалет, душ. Вечные пьянки у соседей. Друзей некуда позвать, а парней тем более. Засмеют. Люда обижалась. Не понимала ее ни мать, ни дочь или не хотели понимать. Но с первой она редко общалась, а вот с дочерью приходилось мириться. И чем старше становилась Лера, тем больше случались между ними скандалы. А уж когда у дочери появился этот Витька, будь он неладен, Лера совсем обезумела. - Я даже пригласить его не могу! Никогда мне замуж не выйти! Помру в этом клоповнике, как старая дева. А все по твоей вине. Лучше бы ты тогда у того Эдика квартиру просила. Права бабушка была. Там хоть сами себе хозяевами жили. Краснеть перед людьми не пришлось бы. Долго бесновалась дочь. Сетовала на свою жизнь и никак не могла порадоваться тому, что у нее есть. - Как имея столько прадедов за спиной, не иметь как минимум двадцать квартир сейчас? Как можно рожать ребенка, не подготовив ему квадратные метры? - А Витька твой что? У него тоже все плохо с жильем? Что же он тебя к себе не заберет? – Дулась в ответ на Леру Люда. Специально острый вопрос задала, знала уже ответ. Мать Витьки, фифа без гроша, невзлюбила Лерку с первого взгляда. Свое отношение не скрывала и за словами не следила. - Лицо слащавое, фигуристая девка, да к тому же безотцовщина, - сказала она прямо за столом во время знакомства, - такая гулять на стороне будет. - По себе судите? – Возмутилась Люда, решив заступиться за дочь. - Приживалок мне тут еще не хватало, - оскорбилась сватья. – Правду говорю. Аль мозгов сыну хватит... прислушается. - Ясно. Кто чем наполнен, то и проецирует. - Одно то, что мы знакомимся с вами в моей квартире, говорит уже об очень многом. – Ответила женщина. Лерка расплакалась. Витька, шикнув на мать, вывел невесту из-за стола. А Люда осталась сидеть. Вспомнила свою мать. Та, тоже та еще язва. Ни за словами не следит, ни с чувствами людей не считается. Так что сватья не напугала. Впрочем, оно может и хорошо, что та так себя повела. Сразу видно, кто перед тобой сидит. Отгородиться и общение сократить. Вычеркнуть человека из своей жизни и забыть про него. Люда уже проходила этот этап со своей матерью, так что и Лера справится. Молодые стали думать, где бы им съехаться. Несмотря на страхи и комплексы дочери, жизнь в общежитие Витьку не напугала. Напротив, он был рад и этому. Но тут на горизонте замаячила другая проблема. Молодым негде было дать волю гормонам и насладиться ночью обществом друг друга. Тут и вспомнили про бабушку, которая к тому моменту воспринималась чуть ли не врагом. Элеонора, привыкшая жить одна, внучку с мужем встретила нормально. Но не удержалась, чтобы не съязвить по поводу ситуации. Но и тут ее быстро осекли. - Моя доля тут есть. Не дашь им жить, на разделение счетов подам, а там заселю кого из тюрьмы, временную прописку оформлю. – Пригрозила Люда своей матери и невольно объявила тем самым войну. Первое время Витя с Лерой жили нормально. Закрывались в своей комнате и внимание на бабушку не обращали, хотя та старалась наладить контакт. Жили с ней как соседи. По сути, квартира превратилась в коммуналку. Ничем не лучше общежития, в котором жили. Кухню, туалет, ванную приходилось делить с бабушкой. Элеонора, чтобы выжить молодых, начала гадить. Не смывала за собой, наводила беспорядок на кухне, оставляла грязь, включала на всю громкость музыку. Лера с Витькой все терпели. Все же делить комнату вдвоем куда приятнее, чем втроем. А также была цель накопить на собственное жилье. Люда, чтобы утешить дочь, пыталась успокоить ее. - Рано и поздно, квартира тебе достанется. Так чего же вам мучиться? Снимите жилплощадь и живите себе, а там видно будет, что и как... - Я сейчас хочу жить, а не ждать, когда она помрет. А платить за съемную квартиру огромные деньги вообще глупо. Беднеть пока другие богатеют. И опять начались бесконечные обвинения. Жалобы на судьбу. Лера смотрела на ровесниц, у которых уже были свои квартиры, машины, хороший стабильный заработок и совсем не замечала тех, кто, как и она пытается выжить в тех условиях, что имеются. Но Люда уже на нее не обижалась. Разве можно злиться на человека за то, что он мечтает жить как все? В своей квартире, со своим мужем. Разве она не вела себя также со своей матерью, не желаю ту даже выслушать и воспринимая все ее слова в штыки. Из комнаты вновь раздалась громкая музыка. Люда, вырываясь из воспоминаний, смахнула с плеч невидимые пылинки и встала. «Пора». Мать сидела на диване с пультом в руке. Увидев Люду, прибавила громкость, показывая свой протест. Посреди зала на четырех стульях стоял деревянный гроб. От увиденного стало не по себе, по телу Люды пробежались мурашки, и она невольно поежилась. Элеонора, заметив испуг в глазах дочери, только усмехнулась и что-то сказала. Расслышать ее не удалось. Элеонора щелкнула пультом и экран погас. В комнате воцарилась тишина. - Зачем? Для чего ты это все делаешь? – Спросила Люда мать. Элеонора отвернулась. - Вы же все этого и ждете. - Чего? - Моей смерти, - ответила она с обидой в голосе. – Мешаю я всем, тебе, внучке, Вите этому... Мужьям своим мешала. Вот и подумала, может мне и пора туда... - Элеонора указала на потолок. - Гроб купила, чтобы не кремировали. Деньги оставлю, уж уважь меня хоть раз. Не поленись. Люда почувствовала неприятный ком в горле. Наверное, мама ждала, когда ее начнут отговаривать. А иначе зачем эта провокация? - Хорошо. Одежду подготовь. - Какую? - В чем хоронить тебя будем, - стараясь контролировать голос, произнесла Люда. – Лучше тебе сегодня помереть. Завтра все-таки у Витьки праздник. Двадцать пять лет ему. А что... Ты лучше вот прямо сейчас ложись. – Люда подошла к гробу и откинула крышку. Элеонора сглотнула и отвернулась. - Ну... Давай, вперед. Я помогу тебе залезть. - Ладони вспотели, крышка гроба выскользнула и захлопнулась. Женщины вздрогнули. Люда, еле сдерживая слезы, опустилась на пол. Закрыла глаза и зажмурилась, стараясь не разрыдаться. «За что мне это все? Что за жизнь такая?» Элеонора, всегда стойкая и грубая, неожиданно всхлипнула. - Уходи. Люда не сдвинулась с места, а мать все продолжала рыдать. И от ее слез на душе стало еще гаже. Больше сдерживаться не было сил. Рыдали долго. Не разговаривали. Да и слов не было. Что тут скажешь. Словно коллективно ума лишились. Одна гроб себе заказала, вторая залезть туда предложила. Так себе провокативная терапия. Агрессивный способ достучаться до человека, который давно закрыл двери. Ну, а что еще она могла? Как бороться с матерью, которая никого не слышит и ничего не говорит. Только гадит и гадит. Точно не старая мудрая женщина перед ней, а избалованный подросток. Первой сдалась Элеонора. - Я жить хочу, - вытерев покрасневшие глаза, произнесла довольно тихо. – И не враг я вам. Сами меня такой сделали. Люда расслышала каждое ее слово, но отвечать не стала. - Уходи. Не буду больше вытворять подобное. – Пообещала мать. – Уеду. Живите тут. Радуйтесь. Но Люда не сдвинулась с места. Посмотрела на деревянный гроб, а затем на мать. Неожиданно дошло. И это осознание было хуже всего. Элеонора тоже пыталась до нее докричаться. Только методы у нее другие. Необычные. И гроб этот тому прямое доказательство. А может и не надо было с матерью бороться. Может надо было попробовать ее понять? Ведь двери Люды для матери тоже были давно закрыты. Так чем она лучше? И дочь свою против нее невольно настроила... - И куда ты поедешь? – Голос Люды охрип. Элеонора устало вздохнула и отвернулась. Некуда ей было идти. Одна сама у себя осталась. И винить некого. - Может ко мне? В гости... - Люда предложила неуверенно. Знала, что мать откажет. Никогда Элеоноре не нравилась та комната в общежитии. Всегда она презирала дочь за решение жить отдельно. Показывая свой характер, даже не потрудилась ее хоть раз навестить. Впрочем, ради справедливости, ее там не ждали. Люда, переборов себя все-таки решила сделать еще один шаг на встречу. Надоело враждовать и лелеять свои обиды. Ведь сама не лучше. Так кого судит? Собственную мать? - Может и к тебе. – Мама улыбнулась. – Давно пора посмотреть, как ты живешь. Там хорошо? Люда выдохнула с облечением. Встав с пола и присев к матери на диван, взяла ее руки в свои. - Очень. Рядом есть сквер... Разбиты палисадники. Летом сажают цветы, очень красиво. Особенно вечером, когда жара спадает и зажигаются фонари... Элеонора прикрыла глаза. Она не слушала что говорит дочь. А наслаждалась тем, что они сейчас рядом. Лед тронулся, и она смогла до нее «докричаться», хоть и выбранный способ ее вовсе не красил. Автор: Adler. Спасибо, что прочитали этот рассказ 🎅 Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?

- Алина, принеси пелёнку, там на столе, да не эту, Алин, - женщина морщится, - ну что ты за балда, глаженую, ну что ты ребёнку мятую суёшь. В смысле нет глаженых? Ты что не погладила? Ну Алина, ну что ты за бестолочь, я же просила тебя, ну конечно, сейчас мать еле живая вставай к столу и гладь. Что ты за человек такой? Вся в своего папашу, что ты ноешь? Чего ты здесь на публику играешь. Иди пелёнки постирай, надеюсь это тебе можно доверить? Там ума большого не надо. -Мам, ну они...испачканные... -И что? Я твои стирала и ничего...иди, уши развесила. -Маааш, у вас, что? Денег на памперсы не хватает? Ты же говорила, что Игорь хорошо зарабатывает? -Да Таня, какие подгузники, Боренька мальчик всё же, ты что? -И? И что теперь что он мальчик? Ему что? Нельзя памперсы надевать? -Ну конечно, Тань, ты чего?- Маша понизила голос, - у них же там всё преет, - прогундосила она, - ты что? Боренька потом вырастет и спросит с меня, а не надевала ли ты мамочка на меня памперс разные. Нет уж мне нетрудно застирать за любимым сыночком, да и Алинка у меня помощница хоть куда. У Аньки Ирка даже чашку за собой не помоет, типа маленькая, а моя вон всё делает... -Алина, Алин...Ты что оглохла? Нет, ну что за ребёнок, вся в своего папашу, ты же знаешь сколько я с ним намучилась, хорошо, что хоть теперь, у меня нормальный мужчина, Алина, да что такое...Алин, ты, что, как сонная муха, поставь чайник, мы с тёть Таней чай попьём. -Маша, ты чего не сказала- то? Я бы сама поставила, ну? -Вот ещё, сиди давай, ой,Танюха...я так рада, что ты пришла, ты вообще как? Надолго? Алина, что ты там разбила? Ой...подожди, Тань... -Маша, я наверное пойду... -Вот ещё, погоди, Алина, ну блиин, ты... что наделала? Это же...дай сюда...нет, ну ты посмотри на неё, Тань, разбила сахарницу. -Ну и что, Маша...сахарница эта копейки стоит ты, чего? -Да не в деньгах дело, уйди отсюда, криворукая, дрянь такая, ещё и улыбается ты посмотри на неё ты что? Ты назло мне это сделала? Эту сахарницу подарила мать Игоря, ну что вот мне теперь делать? Что? Она придёт и спросит, где сахарница, которую она подарила... -Ну скажи, что разбилась, делов -то. -Ага, конечно, она же меня сгрызёт, каждый раз приходит и начинает, как она от сердца оторвала эту вазочку, ну Алина, блин. Татьяна поняла, что девочка улыбается от страха, защитная реакция такая. -Маш, а давай я схожу в соседний магазин дешёвых товаров, какой-нибудь по одной цене и куплю тебе? -Да Таня... -Я быстро. Через пятнадцать минут Татьяна вернулась, в руках у неё было три таких сахарницы. -На, а эти две спрячь, на такой случай, - подмигнула Таня заплаканной Алине. -Ну, не знаю, мне кажется Изольда Дмитриевна, сразу поймёт что это фальшивка. Она такая утончённая. -Маша, я тебя умоляю. Женщины пили чай, Татьяна думала, как бы ей побыстрее уйти, потому что разговоры про Бореньку, свекровь и мужа подруги, ей порядком надоели. Таня хотела поговорить с крестницей, но Маша всегда отсылала девочку, находя ей то одну, то другую работу. Наконец Таня пошла в туалет и зашла вымыть руки в ванную, где Алина стирала пелёнки, у неё это ловко получалось, Таня поняла, девочка делает это постоянно, иначе откуда у ребнка в этом возрасте такой навык. Таня быстро обняла девочку, та прижалась к крёстной. -Как ты здесь? Алина заплакала. -Малышка моя, я теперь почаще буду приезжать. -Хорошо. -Маша, -Таня смотрит на подругу, а можно я буду брать Алину к себе, на выходные. -Ты что?- Маша округлила глаза, - я как одна? -Ну у тебя же есть Игорь и свекровь. -Да ну, свекровь приходит вечером, поболтать, подержать Бореньку немного на руках, - Маша выглянула в коридор, - Алин, глянь там, Боренька не проснулся? Игорь неделю впахивает, ему тоже отдых нужен, так что, извини подруга,- Маша хихикнула, - но Алинка нескоро сможет свободно гулять, вот Боренька подрастёт, тогда будет его с собой брать... Таня оторопела. -Как это? В смысле с собой брать? -Да так, как всегда, старшие смотрят за младшими, ой, Тань, ну что мы опять про Алинку...Представляешь, Боренька... Потом пришла свекровь Маши, Татьяна, уже было собравшаяся уходить, осталась, чтобы посмотреть, как свекровь отреагирует на сахарницу. - Какая интересная сахарница, - говорит Татьяна, понимая что свекровь Машина никак не проявляет заинтересованность. Но вдруг, Изольда Дмитриевна оживилась, глазки её заблестели, она поджала губки, накрашенные фиолетовой помадой в куриную жопку и жеманно, с прононсом заявила, что это сахарница из семейного сервиза, доставшейся от прабабушки, старушка от французов реликвию сберегла и от немцев, Таня чуть не засмеялась в голос, Маша быстро перевела разговор... Татьяна сдержала слово, она теперь раз в две недели приходила к Маше в гости, стойко выслушивала разговоры про Бореньку, это всё ради того, чтобы Алина потом проводила Таню вниз, до подъездной двери... Однажды в квартире Марии раздался звонок. Только пришла свекровь, Игорь с работы пришёл недавно, они пили чай, Алинка смотрела за Боренькой, малыш уже сидел в подушках и во всю агукал. - Кто это? - поджала губы свекровь? - Не знаю, сейчас...Алинка, открой дверь. - Я за Борей смотрю. - Ой, сиди, я сама. Маша пошла к двери, посмотрела в глазок, не поняла кто это, но там женщина, может соседка? Родители Маши далеко, кто же? Маша открыла дверь и отступила в удивлении назад. - Светлана Николаевна? - Да, Светлана Николаевна, что ты смотришь на меня так, будто увидела демона. - Ну похоже. - Поостри мне ещё, языкастая, язык бы держала при себе, так глядишь и семью сохранила бы, и ребёнок бы рос в человеческих условиях. -Что вы хотите этим сказать? -Ой, всё...Где Алина? -Что это вы вдруг вспомнили? Четыре года ни слуха, ни духа, да и до этого не очень -то интересовались внучкой, а тут... -Не вдруг, где моя внучка? Рот закрыла и привела мне ребёнка. - Паазвольте, а кто это тут командует?- встал Игорь и шагнул в коридор. -Я, а в чём дело? -Вы, так-то, в чужой квартире. -Да вы что? А вы в своей, как я посмотрю? Ребёнка мне предоставь, пока полицию не вызвала. -Да как вы смеете? - Смею. Вот постановление, - говорила женщина быстрыми отрывистыми фразами, - на то что я, Светикова Светлана Николаевна, имею полное право встречаться со своей внукой, Светиковой Алиной Эдуардовной... Четыре раза в месяц, неделя каникул, осень- весна, зима, месяц - лето. -Что? Вы что удумали? Вы...Вы это как провернули? -В смысле провернула? Ты почему в суд не являлась, язва? -В какой суд? -В сякой, я за внучкой, предоставь мне ребёнка сейчас же, приведу завтра, в это же время. -А ну пошла вон, отсюда, - взвизгнула вдруг Изольда Дмитриевна, - Игорёк, ты что стоишь? Выкинь отсюда эту... -Мария, когда мой сын оставлял квартиру дочери, не было договора что здесь будет проживать какой-то непонятный мужик, сумасшедшая старуха и иже с ними. Хорошо, я понимаю, у тебя новая семья, но не забывай, квартира Алинина, я надеюсь вы ничего ненахимичили с документами? Я проверю, будь спокойна. -Скоро мы переедем в свою квартиру, - зло сказала красная Маша. -Хорошо, а эту будешь сдавать, деньги складывать на счёт Алины. Что? Что-то не так? У твоего супруга болят зубы? Чего его корёжит? Мужика в больницу, бабку в психушку, а мне внучку предоставь. Кстати, где она? Алина всё это время стояла на руках с Боречкой, смотря вовсе глаза на эту строгую тётеньку, она уже поняла, что это бабушка, папина мама. Мама говорила, бабушка не хотела её появления на свет, не любила, не нянчила и папу настроила против них с мамой. Откупные оставили эту квартиру, чтобы мама отстала от её сыночка, отца Алины. Алина много раз слышала эту историю, но то, что квартира принадлежала ей, это было новостью для девочки. -Алина, собирайся, я твоя бабушка. - Никуда она не пойдёт, Алина иди в комнату. - Молодой человек, вы часом не ***(крепкое словечко, переводимое как вы не в своём уме сударь, переходите все границы, сошли с ума), Маша глубоко вздохнула она и не знала что бывшая свекровь может ТАК выражаться. -Пшёл вон, Мария, я подожду за дверью, ровно семь минут, на восьмую я вызываю полицию. Да, я бы поосторожничала, держать сумасшедшую старуху рядом с детьми. -Да что вы себе позволяете - визжит Изольда. Но, Светлана Николаевна, грациозно держа прямую спину, удалилась из квартиры. Через пять минут, одетая Алина, испуганно таращилась на бабушку, прижимая к себе пакет с пижамкой. Сначала Алине было страшно, очень. А потом она полюбила эти встречи, бабушка ведь тоже не умела быть бабушкой, она потом сказала Алине об этом. Однажды Алина расплакалась, она не хотела идти домой, так велик был контраст. -Тебя обижают там? Алина? Девочка молча кивнула, а потом её будто прорвало. -Не то чтобы обижают, бьют, нет, такого нет. Но у меня нет свободного времени, я не могу делать уроки, скатилась до троек потому что у нас Боренька. Он лезет ко мне, рвёт тетради, рисует в учебниках, а мама ему ничего говрит, только меня ругает. Я люблю братика, и маму люблю, даже дядю Игоря немножко, потому что...Потому что...я тоже хочу, чтобы у меня был папа... -Твой папа негодяй и подлец, - сказала резко, в своей манере бабушка, но тут же осеклась, увидев полные слёз глаза, глаза её сына, - извини, твой папа не серьёзный человек. Хочешь с ним встретиться? -А можно? - Попробуем, в следующий раз, хорошо? Они привыкали друг к другу, учились любить друг друга, бабушка и внучка. Когда Алина приезжала домой её нагружали по полной, мама постоянно кричала на Алину, даже дядя Игорь ей делал за это замечания, а Боренька тянул к ней ручки и ходил следом. Мама ещё сильнее злилась на Алину, после слов дяди Игоря, однажды девочка попросила отчима не заступаться за неё, он делает только хуже. Тот в недоумении посмотрел на Алину и кивнул. Дома обстановка накалялась, Алине казалось, что мама, только и делает, что ищет, за что бы накричать на девочку. Однажды, когда Алина приехала к бабушке, её ждал сюрприз, за столом сидел человек. Мужчина. Папа. Её, Алинин папа, сын бабушки, бывший муж мамы. Алина стояла и не знала что ей делать, папа же сидел и тоже не знал, вот он встал, подошёл к девочке, та стояла опустив руки. -Алина, - голос бабушки впервые был мягким и будто с нотками слёз, - это твой папа. Твой родной, настоящий папа. Эдик, обними дочь. Алина сделала шаг и вдруг прижалась к отцу, крепко обхватив его за талию и заревела, он стоял безвольно опустив руки, потом острожно положил ладонь на голову девочки, погладил. -Ну, ну, малыш. -Папка. -Алин, я здесь, ты меня не забыла? Ты помнишь меня? Девочка кивнула. -Ты прости меня, пожалуйста, мне нет оправдания. -Вам обоим нет оправдания, - голос бабушки опять стал прежним, - родили ребёнка, будто так на пробу, посмотреть, как это рожать и делать детей. Она мерзавка, ты мерзавец, вы пара... Алина улыбнулась они переглянулисьс папой и засмеялись. А потом подошли к бабушке и не сговариваясь поцеловали её с обеих сторон. -Я тоже хороша, в своей злости погрязла, в своих амбициях, которые ты, милый сын, не оправдал, я чуть не потеряла внучку, а ты дочь. Спасибо этой женщине, Татьяне. -Бабушка, это тёть Таня? Это она про меня рассказала? -Ну а кто ещё, призвала меня к совести, я конечно выгнала её...Мерзавка, ещё смеет мне указывать, вчера вспоминали с ней... -Вы видитесь с моей крёстной? -Конечно, а кто мне помог добиться того, что я как родная бабушка, имею право на встречи с тобой? -Бабууууля... Алина всё чаще бывала у бабушки, встречалась с папой подружилась с его девушкой, маме девочка тоже помогала. Она заметил, мама стала к ней более по - доброму относиться. Даже стала выбираться с Алиной в магазины, потом сидели в кафе и болталти, мама стала уделять Алине внимание. Боренька в это время был со своей бабушкой, которая, не очень-то рада была, такому повороту событий...Но дядя Игорь сказал, что иначе её здесь не будет, зачем ей ходить? Как не нянчится с внуком? Алина с мамой, отчимом и Боренькой, переехали в новую большую квартиру, у неё теперь есть своя комната. Девочка не знает откуда такие перемены, но они ей нравятся, ведь самый главный в мире человек - мама, она опять любит Алину. Алина не знает, что однажды к маме пришла бабушка Света... -Ругать меня будете, воспитывать? -Нет конечно, это должны были делать твои родители. Я пришла попросить у тебя извинения. А ещё сказать спасибо. -Вы? У меня? За что? -За то, что вели себя как идиоты, ты конечно тоже хороша. Но это ты, не бросила Алину, вставала к ней ночами, воспитывала, не обижала, любила. Ведь ты же её любила, правда? Как и моего сына? Но он - то мужик, ушёл и всё, а вот ребёнок, это навсегда, ладно его разлюбила, а её -то за что? Как можно разлюбить ребёнка? Отдай её мне. -Ково?- опешила Маша. -Алину, у меня нет больше внуков. Или ты так ненавидишь нас, что готова уничтожить всё, что напоминает тебе о нас? Ты готова её уничтожить? -Что вы несёте, нет конечно! Женщины долго о чём -то разговаривали а потом бабушка ушла, а мама долго плакала, только Алина не узнает об этом, никто не узнает, и тот человек, из-за которого плакала, которого казалось вырвала из сердца с корнем...Алинин папа. Рано они встретились, глупые были, не готовые к семейной жизни, к рождению ребёнка, столько глупостей натворили. Ладно, спасибо, Светлане Николаевне, встряхнула... -Мама, а ты меня любишь? - спрашивает Алина. -Конечно, ты чего дочь... -Пап, - спрашивает девочка при встрече, - а ты меня любишь? -До солнца... -И обратно? -И обратно. Алина удовлетворённая вздыхает. -Бабуля, ты любишь меня? -Вот ещё...Что за глупые вопросы? - гворит бабуля, а потом смягчается, - Разве можно не любить своего ребёнка? Внучку единственную. Глупые вопросы, от глупой девчонки. Алина улыбается. Ей надо знать это, то, что главные люди в её жизни любят её, так же, как и она их. -Аина, я тепя юпью. -И я тебя, Боренька, братик мой... Автор: Мавридика д. Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 🎁

Конечно Яков Сергеевич влюбился в это чудо. А разве не чудо? Это продолжение тебя, твой внук, - размышляет новоиспечённый дедушка. - Сонюшка, и как же назовёте сего молодого человека?- спрашивает он у дочери. -Папочка, мы с Гришей хотели назвать Серёжей, в честь дедули, ты не против? Сонечка плохо помнила дедушку, но помнила что он очень любил её. Дедушка был с большой белой бородой и большими мягкими руками. А ещё голос, у дедушки был мягкий, бархатистый голос. Дедушка носил маленькую Сонечку на руках и пел ей колыбельные. А когда Сонечка болела, он брал её на руки и ходил с ней из угла в угол по скрипучим половицам, тихонечко похлопывая по спинке. Яков Сергеевич даже прослезился, так ему стало приятно, что дочь хочет назвать первенца именем его отца. - Милые мои, да разве я могу быть против, Оля, Олюшка, - позвал он маму Сонечки, свою жену, которая тоже пробовала на вкус слово бабушка. - Олечка, дети хотят назвать малыша Серёжей. - Какое красивое имя, Серёжа, - тянет новоиспечённая бабушка, словно мёд из банки имя внука, - Серёёёёжа. Будь счастлив, маленький Серёжа, будь счастлив, будь здоровым, добрым и умным, как твой тёзка, твой прадед, Сергей Васильевич. Серёжа выполнил наказ бабушки. Он рос счастливым, умным, добрым и здоровым ребёнком. Рядом с Серёжей всегда был дедушка. Серёжа не может вспомнить и дня, чтобы не было дедушки рядом. Серёжа растёт, дедушка всегда рядом. Они ходят на рыбалку, ездят на велосипедах, занимаются спортом, всё делают вместе. Серёжа бежит из школы чтобы с дедом делать скворечник, копать огород, косить траву для кроликов, просто валяться на диване и смотреть телевизор. Серёжа взрослеет, дедушка тоже. -Серёжа, ты что куришь? Серёжа не боится что дедушка будет ругать, побьёт, нажалуется родителям, нет, ведь этого ничего не будет. Серёжа не хочет расстраивать дедушку, только и всего, Серёже восемнадцать, но он всё равно стесняется делать такие вещи. Ему стыдно перед дедушкой. - Дед, я только попробовал. -Ещё и врёшь, эххх. Это я во всём виноват. -Да деда, ни в чём ты не виноват, ну прости, правда, неудобно получилось. - Виноват, если бы я бросил эту вредную привычку, ты бы не потянулся к сигаретам и не врал бы мне сейчас что ты только попробовал...Серёжа, спорт и сигареты несовместимы, тебе придётся выбирать, сынок. Серёжа выбрал спорт. Серёжа с дедом неразлучны. Дедушка стал хуже видеть, но ещё крепкий, он уже не подтягивается на турнике, а только сидит рядом. - Деда, спорт и сигареты несовместимы, - смеётся Серёжа, дедушка тихо улыбается и тянется к карману за сигаретой. Дедушка первым узнал про Лилю. - Дед, она такая... - Самая лучшая? -Даже лучше, чем самая лучшая. Дедушка танцевал на свадьбе внука вальс со своей новоиспечённой внучкой. -Какой же у тебя дедушка, - в очередной раз восхищается Лиля и Серёжка с гордостью смотрит на деда. Малыш... Он лежит в коляске и кряхтит так, что покраснело лицо, пытается высвободиться из ненавистных пелёнок. Его глазки пока ещё маленькие щёлочки, но волосы, волосы это что-то, они пшеничного цвета, словно у куклы и вьются. -Наша порода, - смеётся Яков Сергеевич, - кудрявый. Как же зовут этого молодого человека? - Яша, дедушка,- говорит внучка Лиля, жена Серёжи, - его зовут Яша, Яков Сергеевич, он ваш полный тёзка. Яков Сергеевич - старший вытирает слезинку, откуда-то взявшуюся в уголке глаза. - Яша, Яшенька, маленький. Малыш кряхтит и усердно пытается распутаться. Дедушка уже старенький, он боится что не удержит Яшеньку, но когда Яшенька не может уснуть дедушка поёт ему колыбельную... Они всегда вместе два Яши, малыш не отходит от прадедушки... Яша не может спать без дедушкиной колыбельной, но дедушка болен, он лежит в больнице. Яков Сергеевич прекрасно понимает что это всё, конец. Ему немного страшно, как там? Что там? Яша ещё слишком мал, будет ли он помнить дедушку? Или как его любимая бабушка Соня, будет помнить большие и мягкие дедушкины руки, дедушкин тихий голос и песню, что пел для него дедушка Яша... Серёжа сидит около деда, они всегда рядом. - Серёжа, я хочу сказать тебе большое спасибо, мальчик мой, ты был мне за сына, которого у меня никогда не было. Спасибо мой мальчик, что ты вырос достойным человеком, я благодарю Бога, Небо, Вселенную, я благодарю Высшие Силы, что послали мне такого мальчика. -Деда...Деда, ты чего? А ну прекрати, рано ещё благодарить... -Нет, Серёжа, уже пришло моё время. Мой мальчик, я хочу тебя попросить... Я знаю что это против правил и возможно прибегут врачи и тебя выгонят отсюда, а меня будут ругать, и может даже сработает какая-нибудь пожарная безопасность... Я скоро уйду, мальчик, а мне так бы хотелось выкурить сигарету, лишь одну сигарету... - Дедушка, но тебе нельзя. -Серёжа, неужели ты думаешь что выкурив сигарету я тут же упаду замертво? Серёжа помолчал, а потом... - Деда, там солнечное утро, поют птички, в воздухе плавает запах гиацинтов и сирени, ты не хочешь выйти на крыльцо? - Хочу мой мальчик... -Куда? Вы с ума сошли? Что вы творите? Верните на место больного! -Нина, не кричите, - старый доктор устало остановил мечущуюся медсестру, - дайте коляску, молодой человек, постойте, Яков Сергеевич, давайте в коляску, вот так, там такая погода... Серёжа хотел плакать, он понимал что дедушка уходит, уходит навсегда, оставляя его одного, они тридцать лет были вместе бок о бок, но он не мог позволить себе такую роскошь, заплакать и потерять драгоценные мгновения в общении с этим чудесным человеком, своим дедом. Уже положив дедушку на кровать в палате и глядя на озабоченно мечущуюся медсестру, Серёжа взял дедушку за руку и поблагодарил его. -Ты самый лучший дед на свете, я благодарен тебе за то, что ты был моим дедом, был и остаёшься. Я бы многое отдал чтобы ты, был всегда рядом, дед. У дедушки уже не было сил разговаривать, он просто тихо улыбался, прикрывая глаза, давая понять что слышит Серёжу, слышит и понимает. Сергея попросили выйти. В коридоре больницы собрались родственники, все хотели попрощаться с Серёжиным дедом. -Знаешь, пап...Я исполнил его последнее желание... -Он просил сигарету? -Да. - Он стал мне отцом, никогда не высмеял, если у меня что-то не получалось, всегда подсказывал ненавязчиво и тихо, всегда хвалил если что-то получалось. Гордился мной, будто я его сын, я не встречал более доброго, умного, щедрого, тактичного человека, чем твой дед, сын. Я пришёл к нему в семью ничего не умеющим пацаном, я рос без отца, воспитывался мамой, бабушкой и тёткой. Он сделал из меня человека, воспитал мужчину во мне. Мой тесть, а твой дед, прожил достойную жизнь, ты можешь гордиться им, сын. - Я и так горжусь, отец. В тот день была пасмурная погода, шёл мелкий, но тёплый дождь. - Небо плачет, - шептались люди, пришедшие проводить Якова Сергеевича, его положили рядышком с любимой женой. Серёжа плохо помнил бабушку Олю, лишь яркое и нежное пятно, что-то тёплое и ласковое, она очень рано ушла. Дедушка был молод и полон сил, он не стал искать себе женщину, а посвятил себя всего семье и старшему внуку. Конечно он очень любил и Ирочку, сестру Серёжи, свою внучку, Ирочка отвечала взаимностью, но связь которая была у него с внуком...Это была самая крепкая хоть и невидимая нить, в мире. Они остались одни, родители, Серёжа, Лиля, маленький Яша и Ирочка. Тучи рассеялись и выглянуло солнышко. - Деда,- сказал маленький Яша, глядя в пустоту и улыбаясь, маша ручкой, - деда там... Дедаааа, иди, иди, дедаааа. Я к деде, - мальчик начал вырываться из рук отца и попытался побежать куда-то. -Нет, нет, нельзя к деду, Яша. Малыш остановился и пристально посмотрел вдаль. Потом поцеловал свою ладошку и послал кому -то воздушный поцелуй. -Деда любит Яшу, пока, пока, деда. Ушёл, - грустно сказал малыш и заплакал. -Не плачь сынок, у тебя ещё есть деда, вот смотри, деда. Малыш переполз на руки Серёжиного папы, обнял его за шею и поцеловал в щёку. -Деда, ты не уйдёшь? - спросил Яша, глядя пристально на дедушку. -Нет, нет, малыш, я буду рядом пока ты не вырастишь, потом женишься, нарожаете мне правнуков... -Хорошо, - серьёзно сказал малыш, будто поняв всё, что сказал ему дедушка, хорошо. А сквозь тучи продолжало улыбаться солнце. Автор: Мавридика д. Хорошего дня читатели ❤ Поделитесь своими впечатлениями о рассказе в комментариях

Марии Константиновне недавно исполнилось семьдесят два года. Несмотря на преклонный возраст, старушка бойко управлялась с небольшим хозяйством и выращивала овощи в огороде. Спокойная жизнь женщины закончилась семь лет назад, когда сын, Вова, привел в родительский дом свою жену, Лидию. Как известно, на одной кухне не может быть двух хозяек. Невестка же резко и нагло вторглась в привычный для Марии Константиновны жизненный уклад и стала устанавливать свои порядки. Первым делом Лида, действуя через мужа, заставила свекровь переехать в самую маленькую комнату, а просторную спальню превратила в детскую. Старики не жаловались, им много места и не требовалось. Вова по природе своей был неконфликтным и ведомым. Лида крутила им, как хотела. Мужчина по требованию жены взял в банке большой кредит — деньги срочно понадобились на машину: с деревни далеко возить ребенка в город на кружки. Внук, названный в честь деда, занимался плаванием, подавал большие надежды. Дедушка и бабушка мальчишку любили, ничего не жалели. С пенсии часто покупали ребенку приятные мелочи для его хобби: очки, яркие резиновые шапочки, пушистые полотенца. Свекра, Геннадия Григорьевича, Лида побаивалась. Мужчина был бывшим военным, имел громкий «командирский» голос и сложный характер. При нем невестка с Марией Константиновной не конфликтовала — в семье последнее слово всегда оставалось за Геннадием Григорьевичем. Ситуация изменилась после его смерти: Лидия в доме почувствовала себя хозяйкой и стала планомерно изводить свекровь. Мария Константиновна поняла: за право жить в собственном доме придется побороться. Цель Лидии — завладеть недвижимостью. Оно и понятно, своего-то угла у нее нет. Лида со своими родственниками давно разругалась, они о ней слышать даже не хотели. Даже на выписку из роддома не приехали. Свекровь однажды услышала, как невестка уговаривала ее сына оформить дом на себя: — Вова, ты думаешь дом на себя переоформлять? Мать твоя ведь не вечная, восьмой десяток разменяла. Помрет внезапно — проблем не оберемся с этими бумажками! — Лидочка, солнышко, как ты себе это представляешь? Я же не могу маму силой к нотариусу отвезти и потребовать, чтобы она на меня дом переписала! — Зачем силой, Вова? Аккуратно нужно действовать. Ты объясни Марии Константиновне, что это для ее же блага. Что она доброе дело сделает, если при жизни дом свой тебе подарит. Представь, вдруг после ее смерти всплывет завещание, в котором она недвижимость своей племяннице, Зойке, оставляет? Не зря же она возле матери твоей все время вьется? Зоя, племянница Геннадия Григорьевича, была для Марии Константиновны как дочь. Рано осиротевшая девочка всегда тянулась к родственникам. После выпуска из детского дома жила у них почти четыре года, пока не выучилась и не вышла замуж. Зоя и сейчас часто приезжала в деревню к тете, привозила подарки. Недавно помогла с ремонтом, подарила Марии Константиновне новую кровать с удобным матрасом. Лиду Зоя не любила. Женщина насквозь видела гнилое нутро невестки Марии Константиновны. Именно в ней Лида видела главную конкурентку, поэтому ее и требовалось устранить в первую очередь. А потом потихоньку можно отвадить и «местных» подружек старушки. Звонила Зоя Марии Константиновне на сотовый. Несмотря на преклонный возраст, женщина умела пользоваться кнопочным аппаратом, знала, как набрать номер и куда надо нажать, чтобы пошел вызов. Лида, когда прибиралась в комнате свекрови, потихоньку положила сотовый в карман. Когда Мария Константиновна хватилась телефона, Лида мастерски сыграла удивление и постаралась внушить свекрови, что та сотовый потеряла. — Лида, ты мою звонилку не видела? Вроде на тумбочку у кровати клала… — Вы про мобильник спрашиваете, что ли? Нет, Мария Константиновна, не видела. Вы, небось, в огороде его обронили, когда малину подрезали. — Да не могла я его потерять… Я же помню, как на тумбочку его клала… — Мария Константиновна, телефон-то маленький. Нагнулись, наверное, и не заметили, как он из кармана выпал. Подождите, сейчас Генка со школы вернется, я его заставлю в огороде, в траве поискать. Сотовый свекрови Лидия перевела в режим «Без звука» и спрятала у себя в комнате. Дождавшись звонка Зои, подняла трубку. — Алло, я слушаю. — Лид, ты, что ли? — Я. Чего хотела? — Марию Константиновну услышать хотела. Ты чего ее телефон хватаешь? — Она мне велела трубку поднять и сказать тебе, чтобы ты больше сюда не трезвонила! Надоела смертельно просто, прилипала! — Не ври, Лидка! Не могла так Мария Константиновна сказать! — Приезжай да лично у нее спроси. — Я приеду через три-четыре недели. И за козни свои, Лидка, ты в этот раз точно выхватишь! Лида бросила трубку и отключила телефон. У нее был максимум месяц, чтобы заставить свекровь подарить ей или Вове дом. Пора было переходить к решительным действиям. Лида, под предлогом заботы о здоровье свекрови, перестала выпускать ее на улицу. На прогулки стала ходить с Марией Константиновной — еще не хватало, чтобы она соседям на нее жаловалась. Если кто-то из друзей свекрови подходил к калитке, Лида вежливо выпроваживала гостей. Вова о намерениях жены знал. Нельзя сказать, что он их поддерживал, но и против тоже не был. Мария Константиновна скучала по живому общению. Она неоднократно просила сына купить ей самый дешевый телефон, чтобы хотя бы с Зоей созваниваться. Вова все время отмахивался: то забыл, то салон сотовой связи по дороге не попадался, то денег не хватило. Лида уже напрямую просила переписать дом хотя бы на Генку, любимого внука. Но старушка держалась стойко. Генка как-то притащил домой котенка. Мальчишка рос жалостливым и добрым. Мария Константиновна сидела на скамейке возле крыльца и видела, как внук занес малыша в сарай. Бабушка подозвала ребенка и строго спросила: — Гена, ты кого принес? — Бабуль, ты только маме не говори… Я котенка у школы нашел… — И что мы с ним делать будем? У матери твоей ведь аллергия на кошачью шерсть. — Пусть в сарайке пока поживет… А потом я ему дом найду. Ты же меня не выдашь? — Не выдам, мой золотой. Только ты с поиском дома для котенка не затягивай, хорошо? — Хорошо, бабуль. На следующий день Мария Константиновна обнаружила в своем огороде крошечного щенка. Детеныш тихо поскуливал под кустом смородины, с опаской глядя на женщину влажными круглыми глазенками. «Ну что с тобой делать… Пошли со мной. Назову тебя Дружком», — проговорила Мария Константиновна и аккуратно взяла щенка поперек теплого брюшка. Скандала с Лидой она не опасалась, на нападки невестки женщина давно перестала обращать внимание. Щенка Мария Константиновна поселила в своей комнате. Оборудовала ему лежанку, выделила две миски под воду и корм. Лида, услышав тихое повизгивание, моментально прибежала и закричала: — Немедленно уберите эту гадость из моего дома! Немедленно! — С каких пор мой дом стал твоим? И сама ты гадость, Лида. Теперь это мой друг, он будет жить со мной. — Не будет он здесь жить. Я сейчас же вышвырну эту псину за порог! Еще не хватало, чтобы он здесь гадил! Мария Константиновна медленно поднялась с кровати и подошла к невестке. Глядя Лиде прямо в глаза, женщина произнесла: — Только попробуй тронуть щенка. В ту же секунду вылетишь из этого дома. Ты меня поняла? Лида осеклась. Взглянув в глаза свекрови, невестка поняла: не шутит. Генка, когда началась возня со щенком, быстренько сбегал в сарай за котенком и пронес его под футболкой в комнату к бабушке. Когда он аккуратно опустил малыша на кровать, Мария Константиновна всплеснула руками: — Генка, паршивец ты эдакий! Ты зачем его сюда принес? — Бабуль, ну чего он там один, еще и ночью? Мама теперь к тебе в комнату никогда не зайдет, она ж животных ненавидит. А Барсик с Дружком вместе спать будут. И играть. И тебе, бабуль, теперь скучно не будет! — Да уж… С собакой и котом в одной комнате точно не заскучаешь… Генка, как и обещал, искал дом для Барсика. Пока желающих взять котенка не было, но мальчишка не отчаивался. Лида в тот же вечер нажаловалась мужу. Тот вошел к матери в комнату и попытался убедить ее избавиться от щенка. Мария Константиновна даже слушать не стала, выставила сына в коридор и закрыла за ним дверь на ключ. Гром грянул через два дня. Вечером, перед ужином, Мария Константиновна вышла подышать воздухом на крыльцо и забыла плотно закрыть дверь. Любопытный котенок выбрался в коридор. Лида, накрывая на стол в кухне, громко чихнула. В носу засвербило, из глаз полились слезы. — Вова, в доме кошка! Немедленно найди ее и выброси, — не переставая чихать, проговорила женщина. Котенок был обнаружен под калошницей. Вова уже нес его к выходу, как с улицы зашла Мария Константиновна. Быстро оценив ситуацию, мать выхватила животное из рук сына и прижала к себе. — Не смей уносить Барсика! — Мам, какого Барсика? Ты и кота притащила что ли? Мало тебе собаки в доме? — Мой дом, что хочу — то и ворочу! Если надо будет, крокодила у себя поселю, и вас не спрошу! Чихающая Лида вышла в сени. Услышав последнюю фразу, она картинно упала в обморок. — Тьфу, актриса погорелого театра, — пробормотала Мария Константиновна. Не выпуская котенка из рук, женщина прошла в свою комнату. Лида полночи рыдала. Она кричала, что свекровь намеренно сводит ее в могилу. Что Мария Константиновна, прекрасно зная об аллергии, нарочно принесла домой этого блохастого кота, чтобы спровоцировать у нее анафилактический шок. Лида поставила мужу условие: если за три дня он не решит вопрос с домом и матерью, она подаст на развод, а после расторжения брака лишит его родительских прав на Генку. Вова, как всегда, подчинился жене. Он рассказал, что родной брат его коллеги работает в психиатрической клинике. Дмитрий мог сделать любую справку за деньги. Правда, заплатить придется много. Лида была готова залезть в долги, лишь бы избавиться от ненавистной свекрови. Животных она собралась ликвидировать завтра же. Барсика и Дружка спасло чудо. Когда Мария Константиновна ушла на почту, Лидия взяла крысиный яд, вошла в комнату свекрови и стала высыпать в миску с молоком порошок. Именно за этим занятием и застала ее Мария Константиновна, вернувшаяся за очками. Женщина с несвойственной ей силой оттолкнула невестку: — Ты что делаешь ? Отраву подмешиваешь? — Отраву! Как ты мне надоела, старая ведьма! Почему ты вслед за муженьком на тот свет не убралась?! — Не дождешься, я еще поживу! — Недолго тебе тут жить осталось! Вовка признает тебя недееспособной и отправишься ты в психушку! А я наконец-то поживу по-человечески! — Без суда не признает, рано радуешься, Лида. — Чтобы определить тебя в психушку, суд не нужен. На днях уже справка готова будет. А пока наслаждайся последними деньками. И с живностью попрощаться не забудь! Мария Константиновна дождалась сына с работы. Ей нужно было с ним поговорить. Женщина надеялась, что Лида со зла соврала про психиатрическую больницу, но Вова отнекиваться не стал. — Прости, мама. Лида права, ты нам жить мешаешь. — Сынок…Как ты можешь… Я же ведь мать твоя… — Мама, давай решим все без скандала. Ты дом на меня переоформишь и переедешь в пансионат. Знаешь, как там хорошо? Много других старичков, кормят отлично, досуг интересный. Обойдемся без справок, а? — Как ты, сынок, красиво жизнь в доме престарелых описал… Мария Константиновна разрыдалась. Вова, увидев слезы матери, поморщился и ушел в спальню. Гена бросился к бабушке на шею: — Бабуль, я тебя не пущу никуда! С тобой поеду! — Золотце, беги к бабе Варе. Попроси ее, пусть Зое срочно позвонит и скажет, что меня в дом престарелых забирают. Смотри, чтобы мать с отцом тебя не видели. Зоя, после звонка Варвары Никитичны, моментально выехала в деревню. С собой девушка взяла мужа и двух его братьев. Лиду и ее мужа-подкаблучника в тот же день выкинули из дома. Невестка грозилась, что никогда не позволит свекрови видеться с внуком, но Зоя успокоила Марию Константиновну: можно подать в суд на определение порядка общения с ребенком. Гене уже двенадцать лет, его мнение обязательно будет учитываться. Дружок и Барсик остались жить со старушкой. Решили, что дом Мария Константиновна перепишет на Зою, а та потом — на Генку, как только ему исполнится восемнадцать. Автор: Писатель | Медь Как вам рассказ? Делитесь своим честным мнением в комментариях 😇

- Так ей и надо! Молодец, Макс! Она же совсем ку-ку! Зачем только ее в наш класс перевели? Дальше посыпались оскорбления, и Аня зажала уши руками, стиснула зубы и принялась ругать себя. Только бы не заплакать! Тогда – все! После этого останется только сказать маме, чтобы забирала документы и из этой школы, а этого делать нельзя. Теперь ведь им некуда идти. У мамы родных нет. Она сирота. Старая квартира, где они жили с папой, продана и теперь они живут с бабушкой, которая согласилась их принять. Баба Зоя им не родная. Она тетка Аниного отца. Кроме нее, никто из родственников не согласился помочь Ане с мамой после того, как папы не стало. Анюта шагнула было к луже, чтобы забрать рюкзак, но ее резко толкнул кто-то и она полетела на грязную, после прошедшего ливня, землю, успев только подумать, что белые колготки, которые мама купила ей для концерта в музыкальной школе, теперь не отстирать. Да и на сам концерт она теперь точно опоздает, ведь нужно будет зайти домой, чтобы переодеться. - Ха, Макс, да ты просто красавчик! Так уделать эту ненормальную! Ладно, ребята, пошли отсюда! Пока-пока, дефективная! Аня еще успела вскинуть глаза и увидеть насмешливый взгляд, который кинул на нее Максим. Жаль! Этот мальчик ей понравился поначалу. Когда она неделю назад пришла в класс, перепуганная от перемен и гадающая, что ее ждет там, новая учительница посадила Аню именно с Максимом. - Теперь здесь твое место, Анечка. Максим, расскажи Ане как у нас все устроено и помоги ей на первых порах, хорошо? Я на тебя надеюсь! – Ольга Петровна почему-то строго посмотрела на мальчика, но Анюта не придала тогда этому значения. Мало ли? Может, он просто баловался на перемене или домашнее задание не сделал. Теперь Аня понимала, почему Ольга Петровна так строга была с Максом. Злой! Он просто злой! Разве может добрый человек быть настолько жестоким? Что она ему сделала? Чем насолила, если он вот так… За что?! Слезы все-таки пришли, и Аня теперь даже не пыталась встать. Обида затопила душу, не давая дышать как следует. Спохватилась Аня слишком поздно. Ингалятор был в рюкзаке, рюкзак в луже, а она сама задыхалась на ее краю, уже не в силах дотянуться до спасительного кармашка. - Девочка! Ты что? Тебе плохо?! Какая-то женщина остановилась рядом с Аней и у девочки еще хватило сил кивнуть. Потом все стало сначала серым, потом черным и Анюта будто скользнула в эту темноту, все еще пытаясь поймать хотя бы глоток воздуха. Она даже не успела испугаться. Очнулась Аня в кабинете школьной медсестры. Рядом толпились какие-то люди, что-то говорили, даже ругались. Но Аня не обращала на них внимания. Она дышала. Дверь в кабинет распахнулась, на пороге появилась мама, и тут Аня снова заревела, перепугав медсестру, директора школы и свою спасительницу, которая о чем-то спросила с обеими. - Анюта! Теплые мамины руки обняли ее, и Аня прижалась к той, что дарила ей покой и рядом с которой дышать было легко и свободно всегда даже без ингалятора. - Что ты? Что случилось? Аня только всхлипывала, не в состоянии ответить, но тут вмешалась женщина, которая нашла ее в школьном дворе. - Разве так можно?! Ребенок у вас больной совсем, а вы его в школу отправляете! Ей дома сидеть надо! Она же инвалид! - Нет! Аня – не инвалид! – голос мамы сорвался, и Анюта схватила ее за руку. – Тише, родная, я в порядке! – Нина опомнилась. – Прошу прощения за мою реакцию. Перенервничала. Спасибо вам огромное за помощь! - Не за что! Но объясните мне, почему ваша девочка не знает, что делать, когда у нее случается приступ? - Я знаю! У меня ингалятор есть! – Аня поискала глазами рюкзак. Вот он, мокрый, грязный, стоит на полу у стола медсестры. Значит, кто-то принес его сюда вслед за Аней. - Тогда объясни мне, милое дитя, почему ты им не воспользовалась, когда тебе стало нехорошо? Аня смешалась. Рассказывать о тех, кто так поступил с ней или лучше не стоит? Она уже очень хорошо знала, что люди бывают злыми и несправедливыми. И причины, которые толкают их на странные поступки иногда бывают очень странными. Так было с бабушкой, которая выгнала Аню с матерью из папиной квартиры. - Вы мне никто! Мой сын взял тебя с ребенком. Я была против. А теперь что? Я должна с вами чем-то делиться? С какой стати? Аня помнила, как бабушка, которую она считала своей, сжимая кулаки, кричала на маму. Как мама молча собирала вещи, не говоря ни слова в ответ. Помнила, как они ехали в такси, и Аня спросила у матери: - Почему ты ей ничего не ответила? - А зачем? – Нина, сжав ладошку дочери, качала головой. – Что изменилось бы от этого? Формально она права, доченька. Квартира эта принадлежит ей. Мы там не прописаны. Да и папы больше нет. Понимаешь? Это самое важное. Его нет, а бабушке очень больно сейчас. Родители не должны хоронить своих детей, Аня. Это очень страшно… Поэтому, я хочу, чтобы ты понимала – бабушка злится не на нас с тобой. Она злится на эту несправедливость. У нее никого больше нет. Папа был ее единственным ребенком. А теперь представь на мгновение, какая это боль… Тебе трудно, ведь ты еще маленькая, а я ее понимаю очень хорошо. И знаю, что она совсем неплохой человек. Иначе не помогала бы мне воспитывать тебя столько лет. Ведь тебе было всего несколько месяцев, когда я вышла замуж за твоего отца. Я не называю его твоим отчимом, потому, что он любил тебя и был тебе настоящим папой. И бабушка тебя тоже любила. Я это видела. Пусть по-своему, так как умела, но любила. - Тогда почему сейчас перестала? – Аня в недоумении смотрела на мать. - У меня нет ответа на этот вопрос, маленькая. Я могу только предположить. Но это все пока тебе совершенно ни к чему. Я понимаю, что тебе страшно, но у нас все будет хорошо. Потому, что мы вместе. Нас двое. А она одна… Ань, совершенно одна, понимаешь? Кроме сестры у нее теперь никого и нет. Они много лет не общались. Не знаю почему, но это так. Так, кому теперь хуже? - Бабушке… - Вот именно… Из этого разговора Аня поняла, что люди не всегда отвечают за свои поступки. Иногда за эти поступки отвечают эмоции или злость. А это не считается. Потому, что подумает человек как следует, а потом решит, что был неправ. Как бабушка. Она приехала год спустя к своей сестре, у которой жили теперь Аня с матерью и попросила прощения. И мама ее простила. Но деньги брать отказалась категорически. Аня не знала, правильно это или нет. Но бабушка Зоя это решение одобрила. - Правильно, Ниночка, там, где не должна и отдавать потом не придется. Я одна. Квартиру вам отпишу. А сестра… Хорошо, что совесть проснулась у нее. Хочет помочь? Пусть на девочку счет откроет. Так лучше будет. И ничего не бойтесь. Вы тут теперь прописаны. Выгнать вас никто не посмеет. Надо только завещание будет оформить, чтобы вообще никаких вопросов не было. Какая разница, кто кому родной? Витя детей иметь не мог. А Анечка ему столько радости подарила! Он ее своей считал. - Так оно и было. Лучшего отца для нее я бы и не желала. - Мне-то можешь не объяснять. Я знаю. Почему-то все это вспомнилось сейчас Ане, и она опустила голову: - Я просто упала и растерялась. Больно было. Прикрыв ладошкой дырку на колготках, Аня сквозь слезы улыбнулась незнакомке: - Спасибо! Вы меня спасли! - Ой, перестань! Ничего такого я не сделала. Пообещай мне только одну вещь, хорошо? - Какую? - Ты будешь осторожнее в следующий раз! - Обещаю! Уже дома Аня рассказала матери о том, что случилось. - Я завтра же пойду в школу и поговорю с Ольгой Петровной. - Мам! Не надо! - Почему, Аня? Они же не остановятся! Давай переведем тебя в другой класс или в другую школу? Здесь неподалеку есть еще одна. Она, конечно, дальше от дома, но может быть там... - Так и будем бегать? – Аня закуталась в плед и поджала под себя озябшие ноги. Отопление уже отключили на лето и в квартире было прохладно. – Мам, я думаю, что это неправильно! - А правильно, мне бежать сломя голову, потому, что позвонили из школы и сказали, что ты потеряла сознание? И это хорошо еще, что работа позволяет. А если бы я, как раньше, работала в больнице? До меня даже дозвониться бы не смогли! Анюта, мне страшно! А если с тобой что-то случится? - Мам, ну чего ты?! – Аня бросила теребить плед и посмотрела на мать. – Я сама не знаю как правильно. Но и бегать всю жизнь как заяц не хочу. Да, я странная. Белая ворона, как они говорят… Я не понимаю их шуток, не понимаю, чего они от меня хотят. Но я не дурочка! Последнюю фразу Аня выкрикнула так громко, что из кухни прибежала баба Зоя. - Вы чего тут? Что за крик? Анюта! Тебе нельзя нервничать! Забыла? Давай я тебе чайку горяченького сделаю? Хочешь? - Хочу! Бабушка, что мне делать? Как ты думаешь? Зоя Александровна глянула на Нину и вздохнула. - Матери твоей виднее, Анечка. Она за тебя отвечает. Ей и решать. Но в чем-то я и с тобой согласна. Бегать всю жизнь от проблемы – это не дело. Да, Нина? Сама-то, небось, так не делала? Что ты головой качаешь? Я знаю, что не делала. Сама же мне рассказывала. Сильнее тебя я в жизни женщин не встречала. Потерять родителей, пройти детский дом, а потом общагу, родить ребенка без помощи и поддержки, а потом устроить все-таки свою жизнь – это что-то невероятное. Любая сломалась бы. Но не ты! И Аня ничуть не слабее тебя. Две школы сменила, прозвище нелестное получила, а сама? И учится прекрасно, и в конкурсах участвует. Вон, всю полку кубками и наградами уставили, и еще столько же в коробке лежит. Мало? Ты, Анютка, может и белая ворона, но точно не дурочка! И нечего недалеких людей слушать! Пусть попробуют так как ты, а я на них посмотрю! Зоя Александровна от волнения аж подпрыгивала, говоря все это, и Аня поневоле начала улыбаться от забавного зрелища, а потом и вовсе рассмеялась. Откинув плед, она встала и обняла бабушку. - Спасибо! Теперь я, кажется, знаю, что мне делать. Если не получится, тогда, мам, переведешь меня в другую школу. Ладно? Нина с тревогой смотрела на дочь. Что она такое придумала? А задумка Ани была очень проста. В школе готовили концерт к юбилею школы. Она поначалу постеснялась признаться Ольге Петровне, что умеет играть на гитаре и петь. Теперь же Ане показалось, что это неплохая возможность дать понять одноклассникам кто она такая. До концерта оставалось еще две недели и Аня сосредоточилась на том, чтобы не отвечать на нападки со стороны одноклассников. Из школы ее теперь встречала бабушка и Аня то и дело слышала за своей спиной смешки и издевки. - За ручку бы еще взяла! Маленькая… Аня не переставала удивляться. Что она такого сделала этим людям, что они так ее не любят? И пусть они дети, но они же уже люди, хоть и маленькие… Зачем они так? Ответа у нее не было. Максим, после случившегося, с ней больше не разговаривал. Он молча сидел рядом, отодвинувшись на самый край парты так, словно Аня была прокаженной. О том, что бывает такая болезнь, ей как-то рассказала бабушка Зоя. И Аня помнила, что раньше это могло означать только одно – человек становился изгоем для общества. Но, странное дело, прокаженной Аня себя не чувствовала нисколько. Напротив, она разглядывала своих одноклассников и понимала, что злость и глупость куда заразнее, чем любая болезнь, а лечению, увы, почти не поддаются. И если от проказы лекарство нашли, то от этой напасти, возможно, никогда и не придумают. Концерт состоялся. И Аня оказалась совершенно права. Ее голос и искусная игра привели тех, кто еще вчера смеялся над ней, в недоумение и замешательство. Впервые, после того как она перешла в эту школу, ей в спину летели не смешки, а удивленное: - Ничего себе! Ты слышала? Кто ж знал, что она так может?! Кто-то подошел к ней сразу после концерта, чтобы спросить, где она научилась так петь, а кто-то просто поглядывал издалека, не решаясь заговорить с «белой вороной». И только Максим ушел из зала еще до того, как Аня закончила играть. Она видела это, но спрашивать, почему он так поступил, не стала. Зачем? Придет время и все встанет на свои места… Время пришло, но места, которые оно определило для ребят, оказались не самыми лучшими в партере жизни. Спустя всего неделю после концерта, Максим попал под машину. Он возвращался домой с тренировки и у самого дома шагнул на проезжую часть, подпевая песне, звучавшей в наушниках. Водитель, который его сбил, отреагировать на появление мальчика просто не успел. Пешеходного перехода в том месте не было, а значит можно было ехать быстрее, что он и делал, спеша домой после работы. Аня пришла в больницу сразу, как только Максима перевели из реанимации в обычную палату. - Привет! Букетик ромашек, которые девочка принесла, лег на одеяло и Максим закричал. - Зачем ты приперлась?! Я тебя звал? Что тебе надо?! - Фу! Какой ты злюка! – Аня покачала головой и улыбнулась. – Зачем-зачем! Клубнику тебе принесла! Вот! Твоя мама сказала, что тебе уже можно. Смотри какая красивая! Хочешь? - Нет! Убирайся! – Максим отвернулся и дернул на себя одеяло так, что ромашки полетели на пол. Аню это нисколько не смутило. Она оглянулась на Нину, стоявшую в дверях палаты, и покачала головой: «Не мешай мне!» В тот день они с Максимом так и не поговорили. Аня просто посидела немного рядом с ним, вымыла клубнику, которую принесла, разложила на блюдце, и ушла. Говорить Максим с Аней начал только на третий день. Отрывисто кидал ей какие-то незначительные реплики, злясь на себя и желая только одного – чтобы эта несносная девчонка убралась из его жизни куда подальше и никогда не напоминала бы о себе. А еще через неделю он поймал себя на том, что ждет, когда откроется дверь палаты и Аня войдет со своим неизменным: - Привет! Как дела? Инвалидная коляска и операции одна за другой. Лечение и реабилитация были очень долгими. Максим срывался на мать, на отца, на Аню, которая все это время была рядом. - Зачем тебе это надо?! - Потому, что это надо тебе! – Аня невозмутимо протягивала другу гитару, на которой учила его играть. – Давай! Не филонь! У тебя уже хорошо получается, но этого мало! Первые самостоятельные шаги без костылей Максим сделал только спустя год после аварии. А еще через полгода он вернулся в свою школу. Прихрамывая, но уже на своих ногах. Одноклассники, ни один из которых за все это время не навестил его, загомонили, встречая, а Макс подошел к своей парте, сдвинул в сторону чьи-то учебники и поискал глазами Аню. - Вот ты где! Чьи пожитки? Это мое место! Аня усмехнулась и покачала головой: - Да? Хорошо, что ты знаешь теперь, где оно. Учебники мои верни туда, где были, и садись рядом. Ты что, уже забыл, где сидел раньше? А я помню! Вот так. А теперь… Привет! Как дела? Автор: Людмила Лаврова. Хорошего дня читатели ❤ Поделитесь своими впечатлениями о рассказе в комментариях 🎄

Марина смотрела на мужа и не понимала, почему он так взбесился из–за события, которое случилось задолго до того, как они познакомились. Да, неприятно узнать такое о любимой, но ведь с ним Марина была идеальной женой и матерью для их дочери… Боже мой, Маша! Марина совсем забыла, что дочь тоже была свидетелем речи подруги, а значит сейчас она также пыталась переварить новости о бурной молодости матери. Видимо, муж тоже вспомнил о дочери. Резко остановившись, он развернулся и рванул в зал, на ходу бросив жене: - Не жди, что Машка поймет тебя! Я сделаю все, чтоб она тебя возненавидела. Из кафе Марина возвращалась одна. Решила пройтись пешком, чтоб подумать и привести мысли в порядок. Звонко отбивая ритм каблуками по мостовой, Марина пыталась представить, чем сейчас занят муж. Собирает свои вещи? Вряд ли, он держался за эту квартиру, как паук за муху. Решил выставить жену? Этого не может быть, ведь квартира общая, Марина имела на нее равные права. Наверное, настраивал дочь, рассказывая, какая пропащая у нее мать… А у Маши сейчас самый сложный возраст. Пятнадцать лет – время, когда близкие кажутся чужими, а чужие готовы понять любой проступок. Как назло, в последнее время у Марины с дочерью постоянно вспыхивали конфликты. Марина была строгой матерью, а дочери хотелось перекрасить волосы, сделать пирсинг и тату. И все это во время учебы в гимназии, строжайший дресс –код которой не допускал подобных вольностей во внешнем виде. Марина не могла доказать дочери, что для лучших выпускников гимназии будут открыты двери в престижные вузы. Но дочери казалось куда важнее покрасоваться перед друзьями, большая часть которых напоминала подушечку для булавок. Думая о дочери, Марина незаметно погрузилась в воспоминания о своей жизни. Она росла в неполной семье. Ее воспитал отец. Строгий, местами жесткий мужчина. Мама Марины умерла при родах, больше отец не женился. Он никогда не признавался, но найти никого похожего на горячо любимую жену не смог. Поэтому все свои силы бросил на достойное воспитание дочери. Достойным, по мнению отца, было воспитание, при котором ребенок учится только на пять, знает в совершенстве иностранный язык, играет на музыкальном инструменте, а в свободное время занимается творчеством. Марина не помнила, чтоб у нее была хоть одна свободная минута. Пока подруги бегали на свидания или просто сидели у подъезда, она учила уроки, играла на фортепиано или просиживала часы у соседки – англичанки, от которой Марина должна была впитать знание разговорного английского. Девочка окончила школу с золотой медалью и поступила в университет. Отъезд из дома Марина воспринимала как освобождение из тюрьмы. Отец, воспитавший ее в строгости, надеялся, что дочь сохранит рассудительность и серьезность без его контроля. Однако все вышло совсем не так. Вырвавшись из –под контроля отца, Марина почувствовала свободу, но не знала, что с ней делать. Еще на вступительных экзаменах она познакомилась с симпатичным парнем. Игорь был веселый, интересный. А главное – ему понравилась Марина. Девочка, которая считалась в классе «синим чулком», с трудом верила, что вообще способна заинтересовать кого – либо. Молодые люди успешно сдали экзамены и поступили на одну специальность. Отношения развивались стремительно. Марина даже не сразу поняла, в чем причина ее утренних недомоганий. Соседка по комнате Катя со смехом предположила. - Ты бы тест сделала! Не может тебя неделю из –за отравления мутить. - Какой тест? - не сразу поняла Марина. - На беременность! Или ты думала, я не понимаю, чем вы тут с Игорьком занимались. Марина покраснела, как рак, только что вынутый из кипятка. - Ты ошибаешься. – тихо пробормотала она. - Ой, брось. Ты что, не знала, откуда берутся дети? Марин, ты чего? Марина уткнулась в подушку, чтоб не зареветь в голос. Теперь отец точно ее прибьет. Такой позор! Беременная незамужняя дочь. О том, как вести себя с мальчиками, он с ней никогда не разговаривал. Как и о том, откуда берутся дети и что делать, чтоб их не было раньше времени. - Ну перестань реветь! Может еще обойдется. Давай я сама сбегаю в аптеку. Спустя час подруга пыталась успокоить ревущую в голос Марину. Положительный тест на беременность лежал на полу рядом с кроватью. - Да ладно тебе так убиваться. Ну залетела, ты ж не первая. Поженитесь, перейдешь на заочку. Все будет хорошо. Зато будешь молодой мамочкой. Будете с дочкой подружками. Ну или Игорек с сыном будет друзьями! Оптимизм Кати вообще не успокаивал. - Не будет! Меня отец выгонит из дома. – истерила Марина. - Ну выгонит, и что? Будете своей семьей жить. Когда Игорек придет? - Сегодня. - Расскажи ему, он тоже участвовал. Пусть тоже отвечает, не тебе ж одной за все отдуваться. Но Игорь оказался совершенно не готов к таким новостям. - Марин, куда нам сейчас ребенок? Ты о чем думала? Я не собираюсь в восемнадцать лет жениться. И дети мне сейчас не нужны. Делай что хочешь, я умываю руки. И вообще, может это не мой ребенок. - А чей? У меня до тебя никого не было! – Марина не могла понять, как внимательный, любящий и нежный парень вдруг стал таким жестким и холодным. - Не знаю. Вы, девки, хитрые. Готовы за пару свиданий парня окрутить. В общем, думай сама, а на меня можешь не рассчитывать. Игорь ушел, а Марине казалось, что ее мир рухнул. Из университета погонят, отцу такой позор тоже не нужен. Куда ей идти с ребенком? - Сама виновата. Самой и разгребать! – Марина встала и подошла к окну. Девятый этаж. Шансов не будет. Зато быстро и не больно. К счастью, в комнату вошла Катя. - Ну что? Что сказал? Ответа не требовалось, так как по лицу Марины и так все было понятно. - Вот же поганец! А еще в любви клялся. Ну ничего, время еще есть. Завтра в больницу пойдем. Марин? Ты чего? Посмотрев на открытое окно и потухший взгляд соседки, Катя все поняла. - Маринка, ты с ума – то не сходи! Ну, бросил, не он первый! Не будешь рожать, значит. - Но это же ребенок. Мой ребенок. - И что? Жизнь теперь себе калечить? У тебя срок недель пять, а то и меньше. Ты совершеннолетняя, отцу не сообщат. Не реви, все будет хорошо. С тех пор Катя стала для Марины лучшей подругой. Девушки поддерживали друг друга во всем, делили на двоих горести и печали. Марине и в голову не могло прийти, что именно Катя в будущем разрушит ее счастье и развалит ее семью. Через неделю Марина избавилась от беременности. Катя обещала никому не рассказывать, но эта тайна много лет камнем лежала у Марины на душе. Игорь с того разговора почти перестал ее замечать, а в середине первого курса перешел на заочное отделение. О том, как складывалась его жизнь, Марина не знала, и не хотела знать. На последнем курсе университета она познакомилась с будущим мужем. Тянуть с рождением детей не стали. Спустя почти год после свадьбы родилась Маша. О той своей ошибке молодости Марина старалась не вспоминать. С Катей они продолжали дружить. После замужества Кати подруги перезнакомили мужей и стали дружить семьями. Рассказать мужу о прерванной беременности Марина так и не решилась. Сначала было неловко, потом решила, что не стоит посвящать его в такие подробности. Марина считала, что муж - человек взрослый, адекватный, а потому не должен осуждать. За шестнадцать лет брака она стала образцовой женой и матерью, была на хорошем счету на работе. Отцу было за что гордиться дочерью. Жизнь шла своим чередом. Дочка росла, проявляя все чаще железный характер деда. Марине становилось все сложнее управляться со своенравным подростком. Муж был человеком довольно мягким, дочь баловал, поэтому на его поддержку в воспитании рассчитывать не приходилось. Едва дочери исполнилось пятнадцать, Марина сполна ощутила все «прелести» общения с подростком, находящимся в переходном возрасте. Дочь не хотела учить уроки, пропускала школу, пыталась отстоять свое право на свободное самовыражение в одежде и внешности. Марина все чаще задумывалась о том, как тяжело было отцу воспитать ее саму в одиночку. Порой просто опускались руки, а в обозримой перспективе не виделось никаких положительных сдвигов. Дочь едва ли не каждый день проверяла нервную систему матери на прочность. - Илья, ну хоть ты с ней поговори! Я уже не справляюсь! Какие розовые волосы и кольцо в носу? У нее образцовая гимназия! Куда нам потом? В обычную школу, репетиторов нанимать? Ни в одной школе города нет такого сильного педагогического состава! - Ну не всем же быть гениями. Может наша дочь станет талантливым музыкантом или художником? - Ты сам- то себя слышишь? Ты учился на «отлично». И тебя на сторону не мотало. Как до тебя дошло, что о будущем надо задумываться еще в школе? - Родители помогли. Ну это я, а это - она. Может, не стоит ей навязывать свою точку зрения? Пусть красит волосы. Переведем в обычную школу. Марина не понимала, шутит муж или говорит серьезно. Он не мог не понимать, каких перспектив себя лишает их ребенок. Тем не менее, она решила твердо стоять на своем. К сожалению, именно эту ее твердость муж позже использовал, как главное оружие в своей борьбе за дочь. У Кати с мужем приближалась годовщина свадьбы. Друзья пригласили Илью и Марину в кафе. Несмотря на то, что Маша была уже подростком, Марине не хотелось брать с собой на такие мероприятия ребенка. И снова муж выступил против ее решения. В итоге довольная Маша, одетая в странные мешковатые вещи, которые считались модными у молодежи, поехала с ними. Кроме семьи Марины и виновников торжества на празднике было еще около десяти человек. В основном, это были коллеги Кати и ее мужа. Марина плохо знала большую часть приглашенных, поэтому больше времени уделяла общению с мужем и дочерью. Катя сидела рядом с Ильей. В какой –то момент она громко обратилась к нему: - Ой, вот смотрю на вас, такая семья идеальная. Все у вас так классно складывается. Как хорошо, что ты на первом курсе аборт сделала! Не известно, как бы твоя жизнь сложилась, если б ты того ребенка оставила. С чего вдруг Кате приспичило именно сейчас напомнить об этом, Марина так и не узнала, а в тот момент ощущала себя так, будто ее ударило током. Вспомнить про событие, которое случилось едва ли не двадцать лет назад, да еще вот так, словно невзначай! Как подруга могла так поступить? Она знала, что Марина до сих пор не рассказала мужу о том поступке. Марина не гордилась им, но считала, что тогда у нее просто не было выбора. С мужем она познакомилась намного позже. Все годы была ему примерной и верной женой. Дочери - хорошей матерью. Марине и в голову не могло прийти, что муж отреагирует так бурно. Вскочив с места так, что стул отлетел в сторону, Илья громко произнес: - И как долго ты собиралась скрывать от меня такие подробности? Или тут все всё знают, а я один в неведении, как последний осел? Илья вылетел из зала, оставив жену переваривать услышанное. Женщина быстро побежала за ним, попыталась остановить в тот момент, когда он вызывал такси. - Илья, что ты устроил? Я понимаю, у Катьки язык без костей, мелет не соображая. Но ты- то взрослый, адекватный человек. Должен понимать, что я не поступила бы так без веских причин. - И какие могут быть причины для убийства ребенка? – Илья старательно разжигал конфликт. - Меня бросил молодой человек. Из –за беременности могли отчислить из вуза. Отца моего ты знаешь. Думаешь, он принял бы с распростертыми объятиями беременную дочь? Вряд ли! - Это не повод. Просто оправдания. Неужели ты не понимаешь всю серьезность своего поступка? Ты же погубила этим наш брак. - Почему? Это же был не твой ребенок. Почему для тебя это так важно? Мы познакомились через четыре года. - Ты могла бы мне сразу рассказать. Я бы на тебя и не посмотрел. Я же был уверен, что связываю жизнь с настоящим человеком, порядочной и скромной девушкой. А не с потас… - Илья! Ты за словами следи! Ты не имеешь права обвинять меня, не зная, в каком кошмаре я оказалась тогда. - Надо было поменьше ноги раздвигать! - Поверь мне, я сполна была наказана за свое легкомыслие и доверчивость. - Так, все, я еду домой. Не могу тебя видеть. Где Маша? Дочь сидела за столом, слушая, как присутствующие обсуждают то, что случилось. Девушка радовалась, что мать оказалась не такой идеальной, какой хотела казаться. Теперь будет, что предъявить ей, когда она в очередной раз начнет читать морали. Девушка уже решила, что встанет на сторону отца, который всегда позволял ей делать то, что она хотела. Тогда она не знала, в какой грязи он будет готов извалять мать. Однако сидеть за столом с малознакомыми взрослыми быстро надоело, и Маша отправилась искать родителей. Отца она встретила у самого выхода и постаралась сделать вид, будто шокирована и оскорблена поступком матери. - Папочка, увези меня отсюда! Только я не хочу сейчас видеть маму. Эта ее глупость… Далее девочка бросилась к отцу, изображая глубокое потрясение. - Ну тише, доченька, успокойся. Это тяжелое событие, но мы должны его пережить. Пойдем, я вызвал такси. Муж и дочь демонстративно прошли мимо Марины и сели в такси. Женщина решила пройтись пешком, чтоб обдумать ситуацию. Когда она вернулась домой, дочь уже спала, а муж сидел на кухне. На столе стояла бутылка с коньяком и рюмка. Очевидно, муж уже «подпитал» свою злость и подготовился к скандалу. - Я надеюсь, ты сама соберешь вещички и съедешь. Жить с тобой после такого я не собираюсь. Дочь тоже тебя знать не хочет. - Илья, а тебе не кажется, то ты чересчур раздуваешь значимость этого события? Я что, первая женщина, в жизни которой случилось такое? - Ты должна была рассказать мне! Я бы никогда в жизни не стал общаться с такой, не женился и не завел бы ребенка. Ты предала меня! Я не хочу тебя видеть! Ты не должна оставаться здесь, ты плохо влияешь на дочь. Она заснула в слезах. -Ты прекрасно знаешь, что она тебя не воспринимает, как родителя, и, если бы не я, она бы давно тату все тело покрыла. - И пусть! Ребенок должен быть счастлив! -Правда? Тогда почему ты не сделал тату? В юности родители запретили, а потом? Что помешало? Это же твоя мечта была! - Не переворачивай мои слова. Мне на работе как это объяснить? - То есть, ты не хочешь, чтоб дочь смогла найти себе престижную работу? Двойные стандарты какие – то. - Хватит! – муж ударил по столу так, что зазвенел стакан. - Не кричи, Маша спит. - Прекрати меня поучать! Ты – падшая женщина. Ты не имеешь права оставаться рядом с порядочными людьми. Чтоб завтра твоего духу здесь не было! Сегодня так и быть, переночуй, но больше видеть тебя я не хочу. - Отлично. Собирай вещи и уходи. Не будешь меня видеть. – Марина старалась выглядеть спокойной, но внутри все клокотало. Муж вел себя, как обиженный ребенок. Словно он получил возможность припомнить ей все обиды. Нужна была лишь причина. Ее весомость значения не имела. - Я? Ты хочешь меня выставить из моей квартиры? Самой – то не смешно? - Это наша квартира. Ты не можешь меня выставить. Но если тебе так сложно тут жить, уходи. Мне будет тяжело с тобой разводиться, но я справлюсь. - Ну уж нет. Ты уйдешь, а мы останемся. - Это не тебе решать. Если тебе так принципиально, можем решать этот вопрос в суде. Только помни, чья зарплата сейчас выше. - Ты мне угрожаешь? - Нет, я предлагаю тебе проспаться и трезво обдумать перспективы. Утром жду твоих извинений. Марина спокойно развернулась и ушла спать. Утром муж молча собрался на работу и вместе с дочерью ушел из дома. Маша демонстративно не замечала мать, отправившись в школу в экстремально короткой юбке. Марина позвонила на работу и взяла отгул. Все равно выдернут в школу посреди рабочего дня. Было видно, что пока она накануне шла домой пешком, муж успел настроить Машу против матери. Заварив кофе, Марина взяла в руки телефон и написала Кате сообщение. «Надеюсь, теперь ты довольна. Больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Мой разрушенный брак – на твоей совести. Желаю, чтоб бумеранг не задерживался!» Когда сообщение было доставлено, Марина заблокировала бывшую подругу. Спустя полчаса позвонили из школы и попросили приехать. Было видно, что с дочерью уже успели провести беседу. От утренней спеси не осталось и следа. - Марина Владимировна, Маша сегодня нарушила требования относительно школьной формы. Я уверена, что произошло недоразумение. - Да, я приболела, поздно заметила, что форма нуждается в стирке. Я привезла брюки, Маша может переодеться и идти на уроки. После уроков дочь вернулась притихшая. Первой подошла к матери. - Мам, ты меня извини за утро. Просто папа такого наговорил, вот я и решила тебе напакостить. Прости. Я слышала, что вы разводиться хотите. Если что, я хочу с тобой остаться. Ничего такого в твоем поступке нет. Я не знаю, чего папу так понесло. В общем, я так больше не буду. И розовые волосы я больше не хочу. - Я рада, что ты все поняла. В общем, я была уверена, что у меня очень умная дочка. Ты же понимаешь, что этот молодежный бзик пройдет. Если хочешь, покрась волосы летом. Муж вернулся вечером и первым делом направился в комнату дочери. Спустя пару минут вылетел оттуда и бросился на Марину: - Уже настроила ее против меня? Когда успела? Ты ей угрожала? Да я тебя лишу родительских прав! - Пап, перестань! Ты что, уйти от мамы захотел, просто повода не находил? Так иди, мы тебя не держим! – выглянула Маша. Собрав вещи, муж ушел, а спустя пару дней подал в суд. Несколько месяцев он бился за то, чтоб отобрать у жены квартиру и оставить дочь у себя. В итоге, вынужден был отступить, так как дочь сама решила остаться с матерью. Слушая обвинения мужа, Марина не могла понять, как самый близкий и родной человек мог так быстро превратиться в совершенно чужого и незнакомого. Марине казалось, что все эти годы она жила рядом с совершенно другим человеком.Что стало причиной такой резкой перемены, она не знала, да и не хотела знать. Марина винила себя, что не призналась мужу в самом начале отношений. Но и не считала, что из-за такого поступка можно разрушить семью. После суда муж перестал общаться и с ней, и дочерью, считая, что Маша предала его, решив жить с матерью. Автор: Ольга Брюс. Спасибо, что прочитали этот рассказ ❤ Сталкивались ли вы с подобными ситуациями в своей жизни?