Золотой век Династии Османов ⚜

Госпожа сидела у изголовья Айше Кадын, гладя ее по голое. Хюррем уже потеряла счет времени. Казалось, что прошла целая вечность. Воздух в покоях был тяжелым, пропитанным запахом трав и тревоги. — Дочка, все будет хорошо. Я найду виновного. Клянусь своей жизнью - повторяла она По щекам жены Халифа текли слезы. Она редко позволяла себе показывать чувства так открыто. Но сейчас ей было плевать на осуждения со стороны придворных. Ташлыджалы мчался в покои Шехзаде. Как только ему сообщили, что Хюррем Султан желает его видеть, он сразу же бросил свои дела. Когда мужчина вошел в покои, то сразу же обратил внимание на состояние Султанши. Она сидела, сгорбившись, ее обычно гордая осанка была сломлена. Ее лицо, обычно такое яркое и выразительное, сейчас было бледным и осунувшимся. Глаза, обычно полные огня и решимости, были красными от слез, а взгляд – потерянным. Ташлыджалы никогда не видел ее такой. — Госпожа. Простите, что заставил Вас ждать – произнес он, склонив голову Рыжеволосая Госпожа

Ночь вступила в свои права. Луна освещала сад, а звезды мерцали, словно миллионы бриллиантов. Дворец Манисы давно спал, только вот Мустафа не мог уснуть. Он стоял на балконе, задумчиво глядя в даль. Шехзаде думал о своем будущем. Если трон унаследует он, то все изменится. Мустафа будет править твердой рукой, чтобы отец и мать гордились им. Но закон о братоубийстве... жесток. Он по закону обязан казнить своих братьев и их детей, если таковы будут. Холодный ночной воздух трепал полы его кафтана. Шехзаде поежился, но не двинулся с места. Он не сможет поднять руку на родную кровь. Пусть его посчитают слабым, но никто и никогда не посмеет навредить его семье. Даже он сам. На мгновение наследник представил реакцию Хюррем Султан, если он все же убьет братьев. Всего миг и его тело покрывается дрожью. Сын Султана Сулеймана представил, как женщина заменившая ему мать кричит, плачет, сыпет проклятия, а в конце добавляет "Ты мне больше не сын!" Ему становится плохо. Руки сжимают перила с такой

Хюррем Султан сидела за столом в покоях мужа, разделяя с ним трапезу. Султан Сулейман, обнимал свою Госпожу, кормя ее сладостями — Сулейман, прошу, перестань. Я уже не могу - смеясь, говорила Хасеки — Хюррем моя, еще один маленький кусочек. Ради меня - умолял Халиф — Ты у меня такая худенькая Султанша притворно нахмурилась, но глаза ее смеялись. Она знала, что муж обожает ее румянец, и звонкий смех. Прошло почти двадцать лет, а Падишах ве также боготворит свою Хюррем, и эта любовь, эта безраздельная власть над сердцем любимого мужчины, пьянили ее не хуже самого дорогого вина. — Хорошо, мой Султан, только один. Но если я не влезу в новое платье, ты будешь виноват - кокетливо проговорила она, принимая кусочек халвы из рук своего Господина Сулейман рассмеялся, притянув жену к себе еще ближе — Глупости, моя Госпожа. Ты всегда будешь самой прекрасной для меня. Если с платьем что-то не так его можно перешить — Любимый - положив голову на грудь Падишаха, произнесла женщина — Что, моя роза?

*Зима 1539 года* Хюррем Султан сидела на тахте, укутавшись в соболиную накидку. За окном царила зимняя сказка: белоснежные хлопья медленно кружились в воздухе и мягко ложились на землю, превращая дворцовый сад в волшебное царство. Несмотря на лютые морозы, Хасеки Султана не тревожилась за горожан — она лично распорядилась обеспечить всех нуждающихся пропитанием и тёплыми вещами. Тишину покоев нарушил лёгкий стук в дверь. В комнату вошёл Гюль‑ага. Евнух почтительно склонился перед своей госпожой.  — Госпожа моя, отчего печаль омрачила ваш лик? — мягко спросил он.  Хюррем повернулась к слуге, и тяжёлый вздох вырвался из её груди.  — Гюль‑ага, — начала она негромко, — сердце моё не находит покоя. Беспокоюсь я за своих детей. В особенности за Мустафу. В его гареме необходим человек, который сумеет навести порядок и мудро управлять делами.  — Но, госпожа, — возразил евнух, — почему бы не доверить это Айше Кадын? Она возлюбленная Шехзаде, девушка не только умная и образованная, но и безмерн

Ночь окутала главный дворец, скрыв от глаз дневные облака. В темных мраморных коридорах, где свет факелов едва касался камней, старший сын Хюррем Султан, Шехзаде Мехмед сидел в одиночестве в своих покоях. Собственные мысли терзали его, словно незримые призраки. Он жаждал чего-то живого, настоящего, чего не было в мире полном интриг, борьбы за власть и дворцовых расчетов. Этой ночью, как и многие ночи до этого, наследник погрузился в сон, который все чаще приходил к нему, но оставался для него тайной. Мехмед оказался в саду. Но это был не дворцовый сад Топкапы. Это было совершенно другое место. Вокруг было много зелени, высоких деревьев и цветов, что не встретишь в столице. Здесь было больше свободы - здесь он мог позволить себе быть собой. В тени деревьев, на белой мраморной скамье сидела она. Темные волосы цвета кофе были заплетены в косу. Одежда ее была простая, но изысканная. Лицо гурии ему было незнакомо. В ее улыбке ощущалась невидимая сила. Мехмед приблизился к ней, хотя не зн

Шах Султан сидела на тахте, попивая гранатовый щербет. Густой, рубиновый напиток медленно стекал по горлу, оставляя терпкое послевкусие. Ее глаза цвета горького шоколада были прикованы к двери. Она ждала возвращения любимого супруга. Пару месяцев назад Лютфи паша уехал по поручению ее брата, Султана Сулеймана, в одну из провинций Османской Империи. Последнее письмо, написанное рукой паши, несло в себе любовный характер. Мужчина писал, что очень скучает по жене и дочери, что если Аллах позволит, то он вернется к семье как можно скорее и тогда ничто больше не разлучит их. Но время шло, а Лютфи паша не возвращался. И писем не писал. Тревога, словно ядовитая змея, заползла в сердце Шах Султан. Она чувствовала неладное. С каждым днем эта тревога росла, превращаясь в леденящий душу страх. — Где же ты, любимый? О, Аллах, молю сохрани жизнь моему мужу – молилась она В покои вошла Эсмахан Султан. Девушка подошла к матери и, обняв ее, спросила: — Мама, есть ли вести от отца? Когда он вернется

Бейхан Султан сидела на балконе, укутавшись в теплую шаль. В руках сестра Султана держала книгу. Пробегая глазами между строк, Султанша не могла сосредоточиться на произведении. Все ее мысли были заняты мужем. Все чаще Осман паша стал задерживаться на работе. Бейхан помнила, как несколько лет назад они едва не развелись. Женщина, не смотря на обиду из-за слов супруга, за его недоверие, всё же решилась сохранить брак, ведь у них с Османом росла дочь, Бахар. Девочка была их общим светом, счастьем и долгожданным ребенком. Бейхан вздохнула, отложила книгу на столик и посмотрела вдаль. Сад утопал в багрянце осенних листьев, напоминая ей о быстротечности времени. Казалось, совсем недавно они с Османом были молоды и полны надежд. Тогда их любовь казалась нерушимой, как стены дворца. Но жизнь внесла свои коррективы, и теперь их брак переживал не лучшие времена. Она коснулась рукой небольшого кулона на шее – подарка Османа в день их свадьбы. Он по-прежнему любил ее, Бейхан это чувствовала. Н

Прошло три года. Время успело размыть детские черты на лице любимой дочери Султана и превратить её юную принцессу в девушку с мягкой грацией и решительным взглядом, как у мамы. Рустем же стал ещё более зрелым, величавым, с той мудростью, что даёт опыт многих битв и трудов, но глаза его всё так же хранили нежность для единственной Госпожи, чей смех разгонял мрак его одиночества. Дворец, словно живое существо, изменился вместе со своими обитателями. Стены, которые прежде хранили шепоты интриг и тихие слёзы, теперь пропитывались новым дыханием времени — терпеливым, мудрым, полным ожиданий, надежд и радости. Сады, где когда-то расцветали детские игры и первые робкие чувства, выросли, разрослись, укрыв дорожки под густой листвой и благоуханием цветов, словно время запечатлело в памяти дворца те былые счастливые годы. Октябрь, 1539 год В эту осень дворец Топкапы сиял как никогда. Ковры цвета рубина и золота, тяжёлые шелковые тюли, развешенные по залам, свечи, отражавшиеся в хрустале и мра

Зима в Манисе – это время, когда город, расположенный в сердце Османской Империи окутывается особой атмосферой. Хотя Маниса известна своим теплым климатом, зимние месяцы приносят с собой свежесть и легкий холод, который заставляет жителей города по-новому взглянуть на привычные пейзажи В начале декабря, когда первые морозные дни начинают пробуждать природу, улицы Манисы наполняются ароматом жареных каштанов. Местные рынки оживают и на них можно встретить продавцов, предлагающих теплые напитки и традиционные зимние угощения. Возлюбленная Шехзаде Мустафы, Айше Хатун, сидела в своих покоях, кутаясь в накидку из соболиного меха, что была подарена ей ее любимым мужчиной. Служанки тихо сновали вокруг, выполняя свои обязанности, стараясь не нарушать тишину. Сердце Айше билось в унисон с тревогой и предвкушением. Это были не просто зимние дни, это было время, когда её собственная зима должна была уступить место весне, когда в её чреве рождалась новая жизнь. Айше провела рукой по своему окру